"Дети не говорят о боли - они молчат": интервью о психологических последствиях войны

– Когда сегодня говорим "20 ноября - День защиты детей", о чем, по вашему мнению, стоит вспомнить в первую очередь?

– Прежде всего о том, что права детей нарушаются не только там, где непосредственно идут боевые действия. Война создает очень широкое поле уязвимости: прифронтовые общины, временно оккупированные территории, семьи внутренне перемещенных лиц, семьи, которые потеряли жилье или доход, детей, чьи родители воюют или погибли.

Если смотреть на это системно, то мы видим три больших блока.

Прежде всего, это прямые военные преступления против детей: убийства, ранения, депортации, насилие на оккупированных территориях.

Также нарушение базовых прав в повседневной жизни: образование, здоровье, психологическая безопасность, стабильная среда.

А еще - невидимые, но очень болезненные вещи. Например, когда ребенка не слышат, не спрашивают его мнения, не объясняют, что происходит, и он остается один на один с тревогой.

– Коснемся самого болезненного: что говорят международные данные о прямых преступлениях против детей?

– Данные, которые мы имеем сегодня, на самом деле фиксируют лишь часть реальности, но даже они выглядят шокирующе. По официальной информации Генерального прокурора Руслана Кравченко и правозащитных организаций, Россия в результате полномасштабной агрессии убила сотни украинских детей и ранила более двух тысяч.

Отдельный, чрезвычайно серьезный блок - незаконная депортация и принудительное перемещение детей в РФ и на временно оккупированные территории. Украинское государство и международные структуры говорят о более 19 тысячах идентифицированных детей, вывезенных с территории Украины; российская сторона сама признавала цифры в сотни тысяч "вывезенных" или "эвакуированных" детей.

Эти действия уже стали предметом расследования Международного уголовного суда: в 2023 году были выданы ордера на арест Путина и его уполномоченного по правам ребенка Марии Львовой-Беловой именно за незаконный вывоз и депортацию украинских детей.

Война влияет на психическое состояние детей в Украине (фото: Getty Images)

– Что происходит с этими детьми после депортации?

– Сейчас мы имеем уже достаточно отчетов и расследований о том, что это не хаотичные случаи, а системная политика русификации и милитаризации.

Международные правозащитные организации фиксируют: детей переводят на российскую учебную программу, меняют им гражданство, иногда - имя, ограничивают контакты с семьей в Украине. В отдельных регионах они попадают в сеть так называемых "патриотических" или "военно-спортивных" лагерей, где их обучают по российским нарративам, включая военную подготовку.

Для психики ребенка это двойная травма: сначала - разлука с семьей и потеря дома, затем - насильственное изменение идентичности. Правозащитники справедливо называют это попыткой "переписать детство" и оторвать целое поколение детей от их корней и страны.

Такие практики запрещены международным гуманитарным правом и рассматриваются как военные преступления, а в отдельных случаях могут квалифицироваться как элемент геноцида - когда речь идет о системной попытке уничтожить национальную идентичность через детей.

– Если говорить о детях, которые остаются в Украине: какое право нарушается чаще всего?

– Одно из ключевых - это право на образование. По данным ЮНИСЕФ и Министерства образования, с начала полномасштабной войны были повреждены или разрушены тысячи школ, значительная часть заведений работает онлайн или в смешанном формате, а безопасные укрытия есть далеко не везде.

Это означает, что миллионы детей вынуждены учиться в условиях постоянного срыва уроков из-за тревог, отключения света, проблем с доступом к интернету. Часть семей просто не имеет достаточных ресурсов для качественного дистанционного обучения.

И здесь мы видим не только образовательный, но и психологический компонент. Школа - это не только о знаниях. Это о социализации, об ощущении нормальной жизни. Когда ребенок годами учится онлайн, теряет контакт со сверстниками и живет в режиме "укрытие-экран-укрытие", его право на полноценное развитие тоже нарушается.

– Часто говорят, что главное - это безопасность дома. Но что делать, если сам дом становится источником напряжения?

– Это очень типичная история сегодня. Мы имеем тысячи семей, где родители живут в постоянном стрессе: кто-то потерял работу, кто-то ожидает новостей с фронта, кто-то не может вернуться домой из-за оккупации. На этом фоне возрастает риск домашнего насилия, жесткого обращения, эмоционального пренебрежения.

Взрослые часто не идентифицируют свое поведение как насилие. Фразы "не выдумывай", "заткнись", "я сказал - значит так будет" воспринимаются как норма воспитания. Но для ребенка это прямое нарушение права на уважение достоинства и права быть услышанным.

Во время войны мы очень много говорим о больших преступлениях - и это правильно. Но нельзя забывать о тихих, незаметных нарушениях, которые происходят на кухне, в спальне, в чате с одноклассниками. Ребенок может жить далеко от линии фронта, но ежедневно ощущать опасность - эмоциональную, психологическую, социальную.

– Какова сегодня ситуация с буллингом? Отодвинула ли война эту тему на второй план?

– К сожалению, война ее не отменила, а скорее усложнила. Буллинг никуда не исчез. Наоборот, на фоне общего стресса и агрессии он может становиться еще жестче. Это и классические унижения в школе, и кибербуллинг в чатах и соцсетях, где дети проводят все больше времени.

Исследования последних лет показывают, что значительная часть украинских школьников сталкивалась с буллингом в той или иной форме, при этом далеко не все готовы об этом говорить.

К этому добавляется еще одна важная тема - языковая и региональная чувствительность. Дети из разных регионов, с разным опытом войны, по-разному реагируют на одни и те же события. И если взрослые не помогают им договариваться, конфликты легко переходят в унижение или насилие.

– Отдельный вопрос - психическое здоровье детей. Какие здесь ключевые риски?

– Война создает долговременный, хронический стресс, к которому у ребенка нет инструментов адаптации. Для него мир должен был быть предсказуемым, а он превратился в пространство постоянной опасности.

В международных отчетах об Украине прямо говорится, что права детей нарушаются практически во всех измерениях - от физической безопасности до психосоциального благополучия.

Мы видим эти последствия ежедневно:

• нарушение сна, ночные кошмары
• чрезмерная тревога, страх разлуки с родителями
• агрессия или, наоборот, "эмоциональное выключение"
• проблемы с концентрацией, обучением
• чувство вины - особенно у детей, переживших потерю.

Часто взрослые радуются, когда ребенок "держался" во время эвакуации или обстрела. Но это не значит, что он не травмирован. Очень часто реакция приходит позже - через месяцы, а иногда и годы.

– Если подытожить: где сегодня чаще всего нарушаются права детей?

– Я бы выделила несколько уровней.

• Российская агрессия и оккупация: убитые, раненые, депортированные дети, насилие на оккупированных территориях, русификация и милитаризация - это наиболее очевидный, документированный уровень.
• Образовательная среда: разрушенные или небезопасные школы, прерванное обучение, буллинг, кибербуллинг, отсутствие достаточного количества психологов.
• Семья: домашнее насилие, эмоциональное пренебрежение, жесткое воспитание, отсутствие честного, но безопасного разговора о войне.
• Цифровое пространство: доступ к травматическому контенту, пропаганде, мошенничеству, онлайн-насилию.

– И что с этим делать? Звучит как задача, которую невозможно решить одной программой.

– Это действительно комплексная задача, и ее невозможно переложить на одну институцию. Нужно взаимодействие государства, общественных организаций, международных партнеров и самих громад.

Со стороны системы важны несколько шагов:

• расширение сети специалистов - психологов, социальных работников, педагогов, умеющих работать с травмой
• стабильное финансирование программ психосоциальной поддержки
• развитие безопасных пространств для детей в громадах
• обучение учителей и родителей распознавать насилие и реагировать на него.

Со стороны семьи - более простые, но не менее важные вещи:

• слушать ребенка, не обесценивать его чувства
• говорить о войне честно, но с учетом возраста
• создавать хотя бы минимальные ритуалы стабильности - совместные ужины, разговоры перед сном, маленькие традиции, которые дают ощущение "я не один".

Война отобрала у детей детство и возможность развиваться (фото: Getty Images)

Отдельную роль в поддержке детей во время войны играют общественные инициативы, которые работают непосредственно в общинах - особенно там, где государственные службы перегружены или физически не могут покрыть все потребности.

Среди таких - инициатива "СоДія Діти", которая работает в прифронтовых и пострадавших регионах и создает для детей безопасные пространства, где они могут получить внимание психолога, эмоциональную поддержку и возможность вернуться к нормальным ритуалам детства.

Мы работаем в тех регионах, где детям особенно сложно: в общинах, которые пережили оккупацию, постоянные обстрелы или массовую миграцию. Наша базовая задача - создать безопасное пространство, в которое ребенок может прийти, пообщаться, поиграть, получить психологическую поддержку и просто почувствовать: "я в безопасности, здесь меня услышат".

Мы обеспечиваем индивидуальные и групповые занятия с психологами, занятия по стабилизации и эмоциональной регуляции, поддержку родителей, которые не всегда понимают, как помочь ребенку пережить стресс, развивающие и социальные активности, возвращающие детям ощущение нормальности, присутствие в прифронтовых громадах, где доступ к специалистам минимален.

Во многих местах "СпивДія Діти" - это фактически единственный доступный формат психологической поддержки, особенно для детей, которые пережили потери, переезды или длительный стресс.

– Почему важно говорить не только о проблеме, но и о том, где можно получить помощь?

– Потому что родители часто остаются сами со своими переживаниями, и им может казаться, что "стыдно" обращаться за помощью или что ребенок "перерастет". Но поддержка - необходима. Ребенок не может сам справиться с тем, что происходит вокруг.

Именно поэтому мы всегда подчеркиваем: если вам нужна помощь - она есть, и ее можно получить бесплатно.

В каждой громаде, где работает "СпивДія Діти", родители могут обратиться к команде, записаться на консультацию, попросить о поддержке для ребенка или семьи. Мы работаем для того, чтобы дети имели шанс вырасти здоровыми, сильными и эмоционально устойчивыми - даже во время войны.

На сегодняшний день инициатива охватывает 24 команды Харьковской области, 15 команд на Сумщине, а также имеет действующие пространства в Киеве, Кривом Роге и Запорожье.

– Если попробовать очень просто объяснить, почему нам важно говорить об этом именно сегодня?

– Потому что дети - это не статистика. За каждой цифрой - конкретные истории: ребенок, который боится засыпать без укрытия; подросток, который знакомится с миром через войну; мальчик или девочка, которых вывезли и пытаются убедить, что они никогда не были украинцами.

День защиты детей - это не только о "празднике". Это о политическом и моральном долге: вернуть незаконно вывезенных детей, защитить тех, кто живет рядом с фронтом, дать опору тем, кто потерял дом или близких, и обратить внимание на тех, кто формально в безопасности, но ежедневно живет в тени взрослого стресса.

Если мы говорим, что боремся за будущее, то должны честно признать: будущее - это дети. И то, как они проживают войну сегодня, определит, какой будет Украина через 10-20 лет.