Как дроны стали глазами войны, что еще можно делать с помощью беспилотников и что военные говорят о жизни в тылу, – в интервью РБК-Украина рассказал командир подразделения "Терра" в 3 ОШБр Николай "Абдула" Волохов.
Николай Волохов с позывным "Абдула" воюет с Россией с 2014 года. В начале полномасштабного наступления он переквалифицировался из пехотинца в аэроразведчика. Теперь военный возглавляет подразделение беспилотных систем "Терра" в составе третьей отдельной штурмовой бригады.
"Абдула" уверен, что дроны можно применить в любой военной сфере, более того, с их помощью результат будет гораздо эффективнее. Сегодня 3 ОШБр обеспечивает себя беспилотниками фактически самостоятельно, а государственная помощь не покрывает всех нужд.
Николай Волохов сегодня в Киеве. Его отправили на больничный, чтобы поправить здоровье, что именно - военный не уточняет, но шея у него заклеена пластырем. "Если я вам скажу, что неаккуратно побрился, вы мне поверите?" – говорит парень и смеется. Стресс и фосфорные боеприпасы довольно плохо влияют на здоровье, добавляет Николай.
В Киеве ему нравится предновогодняя погода (на момент записи интервью в городе шел снег - ред.). Сам по себе отпуск проходит не так, как хотелось бы военному – вместо отдыха ему приходится решать дела и готовиться к следующему году. Николай говорит, что военные обязательно должны восстанавливаться, и призывает командующих следить за тем, чтобы их подчиненные не переутомились. В сегодняшних реалиях призыв как никогда актуален.
"Более того, если есть какой-то строгий военный, который переоценивает свои возможности, как часто бывает, и не хочет отдыхать, командир должен сказать: "Друг, пойди отдохни, я вижу по тебе, что ты сейчас сгоришь. Да, ты сейчас будешь на фронте дольше, но потом ты будешь физически в таком состоянии, в котором ты не сможешь выполнять качественно свою работу".
Многие военнослужащие требуют ротаций или хотя бы адекватной системы отпусков, но все зависит от командования. В третьей штурмовой бригаде, говорит Николай, к потребностям военных стараются прислушиваться.
– Почему Абдула?
– А не похож же, да? Нет бороды, не чернявый.
Позывной Абдула Николай Волохов получил случайно. В 2014 году он решил не идти на конвокацию по случаю выпуска из университета. Он и его друг – Павел с позывным "Таксист" - поехали в Бердянск, на базу "Азова".
"Мы как раз до этого были на Майдане и было такое ощущение, что все эти проблемы нужно решать и делать это должны именно мы".
На базе "Азова" первым делом надо было получить оружие, а для этого парням предложили выбрать себе позывные. До 2014 года Николай увлекался реконструкцией средневековых битв и, победив в боях с россиянами в парке Киевская Русь, получил прозвище "Николя фран дер Ван". "Я подумал, что с таким именем в армии, наверное, будет тяжело", – иронизирует военный. Тогда, в оружейной, им сказали, что позывные меняются каждые три недели и парни назвали друг друга в шутку. Почему он именно Абдула, Николай не знает до сих пор, а, возможно, не хочет раскрывать всех тайн. Но имя приклеилось и живет с ним до сих пор.
"После 2014-15 годов я стал больше замечать природу вокруг себя. До этого у меня не было такого, чтобы в парк пойти, например. Я всегда думал, что в этом парке делать, я лучше посижу у компьютера или займусь спортом. А потом я стал замечать красоту жизни вокруг себя. Может быть, когда есть риск потерять жизнь, начинаешь ценить детали".
В начале войны Николай не знал специфики военного ремесла и не мог отличить сухопутные войска от десанта. Попав в батальон "Азов", он стал полицейским, но форму не носил ни одного дня. На его документах полицейскую форму прикрепили к его лицу с помощью фотошопа.
"Мне было все равно, у меня была одна мысль – нужно идти и защищать страну. Как и с кем – ну, с теми, кто тоже хочет ее защищать. Поэтому - "Азов".
Николай говорит, что в жизни исповедует одну философию – ориентированность на результат. В "Азове" он встретил таких же людей. Они не хотели ждать, что когда-нибудь все уладится, они решили уладить все сами, говорит военный. В 2014-15 годах, во время острой фазы, парень был на фронте. Когда активные боевые действия стали сходить на нет, а обстрелы превратились в рутинную сводку, он и многие его побратимы вернулись к гражданской жизни.
За 9 лет Николай успел получить еще одно высшее образование. Все это время он не терял связи с ребятами, которые вместе с ним пошли на фронт в 2014-м. За эти годы многие из них выросли и к началу полномасштабного вторжения имели свой личный военный опыт. Поэтому в первые дни полномасштабного вторжения, отмечает Николай, его друзья не растерялись.
Когда Россия начала обстрел, Николай был в Виннице. Его разбудил друг и сказал, что по Киеву ударили ракетами. Он и его друзья сразу решили туда поехать.
"Картина такая – мы едем из Винницы в Киев. Здоровенная пробка из автомобилей стоит на выезд, и какие-то дорогие "кубики" едут по встречной полосе. И ни одного автомобиля в Киев".
Все происходило очень быстро – российские войска подходили к Киеву с Чернобыля и Николай решил, что за город придется воевать. Парни пошли в ТРО и получили оружие, быстро организовались из расчета на то, что будут уличные партизанские бои.
"Мы решили так – россияне зайдут, начнут увязать, мы будем обстреливать их пехоту. Мы же город знаем. Логистику по Киеву распределили быстро, чтобы везде была какая-то канистра горючего. За два дня все это и организовали".
На тот момент Николай действительно думал о том, что "все будет кроваво и за три дня", но сдаваться никто не собирался. Когда стало очевидно, что россияне не могут дойти до Киева и погрязли в области, его группа объединилась с военными ССО и стала двигаться к Ирпеню и Буче.
Уже тогда военные пробовали понемногу воевать с помощью дронов. Его друг с довольно необычным позывным "Сарай" в 2014 году работал в IT и "Абдула" помог ему организовать деятельность в сфере БПЛА, тогда это были первые "Фурии". Бывалые военные плохо воспринимали дроны, потому что "разведка должна ходить пешком, это вроде как по-мужски". Когда началось полномасштабное вторжение и дроны стали приносить первые результаты, многих операторов БПЛА учил уже ставший в этом вопросе опытный военный "Сарай".
"Мой же друг "Сарай" учил наше подразделение "Терра" воевать с помощью дронов. Это получается, я был дотичным к этой теме еще тогда, в 2014 году".
Сам Николай до этого видел войну, как сам говорит, "сквозь противотанковые орудия". Когда начались масштабные столкновения, его подразделение воевало на Херсонском направлении и било российскую технику из "Корсаров".
"Я видел войну так. А потом "Сарай" сказал – все эти ваши "пукалки" – это детские шутки. Есть что-то более серьезное. Надо просто договориться, но если получится, мы станем глазами войны и будем направлять богов войны". (Богами войны называют артиллерийские войска – ред.).
На войне необходимо все, не нужно ничего убирать и заменять, говорит Николай. Но если к любой отрасли добавить БПЛА, результат будет более эффективным. К примеру, если на рассвете облететь минное поле, можно сквозь тепловизор увидеть все еще теплые мины. Командующий может наблюдать за продвижением войска через БПЛА.
"Как раньше было – Наполеон скачет на лошади, к нему подходит посыльный и на словах ему рассказывает, что там на левом фланге 400 человек пехоты куда-то там двигаются. И он говорит – пусть еще из резерва бросят 300. Сейчас все может быть иначе".
Россияне готовились к войне и к началу активных боевых действий уже вовсю пользовались "Орланами", которые летают на бензине. Это важный аспект, потому что в электронных дронах все зависит от того, сколько есть заряда в аккумуляторе. А "Орлан" – это платформа для ретранслятора, камер и боеприпасов. Украинские военные быстро адаптировались к "войне дронов" и в этом промысле ВСУ оказались более передовыми.
"У русских вот есть "Орлан" разведчик, а есть настоящий самолет разведчик с пилотами внутри. А мы перешли на маленькие дроны, потому что очень хотим, чтобы кацапы уехали отсюда в пакетах".
Дроны очень помогли украинской армии качественно отбить первые километры у врага. Но БПЛА недостаточно и третья штурмовая бригада вынуждена сама обеспечивать себя беспилотниками, хотя военнослужащие не должны об этом думать, говорит Николай.
"Государство определенные дроны тоже поставляет, но если бы мы надеялись только на государство, мы бы не смогли эффективно выполнять боевые задачи".
Помимо этого, у россиян очень хорошо налажена система радиоэлектронной борьбы. Украинские операторы дронов научились ее обходить, но в сфере РЭБ российский промысел достиг определенных высот.
"У России сильная система РЭБ, это правда. У них компоненты радиоэлектронной борьбы по всему миру признаются. Поэтому мы работаем в сверхсложных условиях. Даже в таких условиях у нас выходит и техника горит. Но есть такая проблема".
"Меня очень забавляет, когда русские говорят, что они своих не бросают. Они почему-то так любят это делать".
Во время очередных штурмовых действий один из операторов дронов, которого Николай назвал Жорой, сбросил снаряд на российского военного. Тот получил ранение и упал.
"Он начинает ползти, он жгутируется, с него спадает каска, он ее поправляет и это такая драма. И тут мимо него проходит его "коллега" и по походке впечатление создалось, что он чуть ли не с кокосовым рафом прогуливается. Идет себе, подходит к этому ползущему, что-то говорит и идет дальше. Как не было ничего".
Еще одна "трагедия" разыгралась в ходе боев, когда украинская пехота штурмовала окопы россиян. В попытках спрятаться от ВСУ около 15 оккупантов скрылись в блиндаже. В какой-то момент с него выбегает мужчина, забирает у кого-то автомат и начинает стрелять.
"Видимо самый героический у них был, выбежал с автоматом, пытается выстрелить и не может. Дуло забилось или что. Он бежит назад, швыряет автомат и садится, обхватывает руками колени и вот так вот обиженно сидит. Видимо эта драма произвела эффект, потому что на нас двинулись два их пехотинца, но что-то у них там не получилось. Кстати, бежал от нас этот "герой" первым".
Операторы стараются использовать беспилотники нестандартно. К примеру, в один из окопов с помощью дрона сбрасывали разные "агитационные боеприпасы". Еще один БПЛА "Мавик-3" решили применить в качестве громкоговорителя.
"На одном из дронов есть такая функция. Так вот мы подлетели к одному блиндажу и через громкоговоритель: "Русский Иван, сдавайся! Сопротивление бесполезно". Сдались. У них тогда выхода не было".
Николай вспоминает себя в 2014 году, когда прошла ротация и он с фронта приехал в Киев. В тот день в столице проходил концерт Ляписа Трубецкого и парень не знал, как на это реагировать. "Были мысли о том, что мы там воюем, а вы?" Спустя 9 лет войны у парня поменялось мнение.
"Мне было грустно, когда была киевская кампания, город был пуст. Ничего не работает, ни магазины, ни кафе, кофе негде было выпить. А сейчас я вижу, что ПВО работает хорошо в Киеве, я радуюсь".
"Мы там держим фронт, мы там добровольно, по крайней мере, люди в 3-й штурмовой бригаде. Иногда тяжело, иногда в окопе сидишь, холодно, некомфортно, иногда кацапы тебя пытаются убить, это тоже не очень нравится. Но мы пошли на это, чтобы люди могли нормально жить".
Во время отпуска он решил зайти со своей девушкой в кафе и позавтракать. Официант на просьбу принести счет сказала, что еда была за счет заведения. "Это приятно", – говорит Николай. Вряд ли кто-нибудь из военных разозлится, если подойти к нему на улице и сказать "Спасибо". Но намного эффективнее благодарить донатами на армию, добавляет он.
"Я убежден на 99% – нельзя заставить людей воевать. Нельзя. Заставить человека "исторгнуть труд" силовым методом можно разве что самый примитивный. Можно вынудить носить ящики. А нарисовать картину? Написать программу, создать бизнес-процесс? А война – это борьба не силы, а человеческого разума, хитрости и способностей".
Мобилизованного без мотивации можно заставить копать ямы на передовой и он будет получать за этот труд 100 тысяч гривен. Но гораздо эффективнее поинтересоваться, чем этот мобилизованный занимался в мирной жизни и использовать его способности на благо армии. Еще важнее – мотивация.
"Для нас мотивация – главное, мы стараемся избавляться от тех, кто не мотивирован. Я плохо себе представляю, что мы хватаем людей на улицах".
Николай сознательно ограничивает себя в новостях, которые не касаются напрямую его рода деятельности. Тем не менее, информация о возможном конфликте между президентом Владимиром Зеленским и Главнокомандующим Валерием Залужным, дошла и до него. Среди его окружения об этом говорят мало. О самом Залужном, как о непосредственном руководителе армии, можно судить по его результатам. А они, безусловно, есть.
"Вот вы вспомните, началась военная агрессия, Россия нашу страну не захватила, нашу государственность не уничтожила. Мы от глухой обороны с привкусом безнадеги перешли к обсуждениям того, что россияне недостаточно отступают тут, а мы недостаточно территории освобождаем там. Это разве не результат?"
"Но мы, конечно же, шутим. У меня не имперский тип мышления. Я к границе хочу подойти и Крым вернуть. Там такие шикарные велосипедные трассы. Я там еще не успел покататься".