Евгений Синельников: Десять лет назад Украина звучала комплексом неполноценности

Ниже опубликована сокращенная версия разговора. Полный вариант можно просмотреть в видео на YouTube-канале РБК-Украина.

– Вы долгое время работали в проекте "Орел и Решка", где вашими коллегами были россияне. Когда началась полномасштабная война, вы пытались обращаться к ним?

– Это было в начале, когда мы только что выехали из оккупации. Мне казалось, что они просто не понимают, что происходит. Но все все понимают, просто выбрали ту сторону.

– А с бывшими коллегами лично общались?

– Да, конечно. Я писал Насте (Ивлеевой - ред.) увидел, как она рекламирует чипсы, когда здесь все бомбили, меня это триггернуло. Написал, она мне не ответила.

С Региной мы немного пообщались, когда ее начали все хейтить. "Ты творишь бред, у тебя родственники в Одессе, неужели ты этого не понимаешь". Это было так. Просто попытка использовать эти контакты.

Мы надеялись, что они выйдут, скажут, что в Украине нет нацистов...

– А как вы лично восприняли такую позицию ваших бывших коллег?

– Очень просто. Почистил телефонную книгу, поудалял этих москалей. Некоторые мне написали слова поддержки. Кажется, даже та же Настя Ивлеева понимает, что происходит. А теперь так тем более, но каждый делает выбор. У каждого действия есть свои последствия. Получайте их, что ж… Они выбрали жизнь успешных, но в "совке".

– Недавно был случай, когда россияне на ледовом шоу присвоили песню Христины Соловий "Тримай" и украинский "Щедрик", который пела Ани Лорак. Есть мнение, что это делают якобы для демонстрации "дружбы народов". Что тогда должно произойти, чтобы нас ничего не объединяло?

– Не говорить о них. Надо идти по своему пути. Зачем нам эта Настя Ивлеева и Регина Тодоренко? Давайте не будем их обсуждать, вот они так поступили. Да плевать! Мы и так 30 лет жили и смотрели на Россию как на большого брата с деньгами. Надо жить в своем болоте и делать его чище.

Война - это беда для страны, но это хорошая сторона медали, что мы наконец-то от них оторвались. Мы поняли, что мы самостоятельные.

Евгений Синельников с бывшей коллегой в шоу "Орел и Решка" Региной Тодоренко (фото: facebook.com/JetSetter.ua)

– Вы активно сейчас работаете над украинским контентом. На каком этапе развития наше украинское инфопространство без России?

Оно начинается. У нас было время, когда украинский контент только появлялся. Сейчас идет совсем другой процесс, когда этот украинский контент развивается, становится более качественным, более интересным.

Сейчас мы перестали смотреть тот (российский - ред.) контент. У нас есть свои шутки, интересности, свои темы. Сейчас происходит наращивание мяса. У нас уже есть хребет, кости, а теперь мясо. Мне кажется, что через год-два после победы у нас будет очень много нашего контента, еще очень много тем.

И это не только война. Мы все переживаем ее, но не все истории связаны со смертями, как все воспринимают. Будет контент о любви во время войны, о героях, о волонтерах.

Я надеюсь, что после победы здесь будет наплыв денег, потому что такой контент достаточно дорогой. Надо потратить деньги, время, вдохновение, то есть это процесс. Но все будет хорошо.

Когда мы начали создавать "УкрЮтубПроект" на украинском, нам говорили, что это никто не будет смотреть, что спонсоры не придут. Мы все равно пошли на это, мы видели в этом развитие. Я уверен, что сейчас никто этого не скажет.

– А как вы почувствовали запрос зрителя, что ему нужен такой формат?

На канале выходит много разных проектов. Тревел-контента мы делали очень много. У нас был проект "Дома лучше", но на русском языке. Он вышел на канале "Орла и Решки". Нам хотелось рассказать о нашей стране, это было еще до полномасштабной войны.

Оно неплохо зашло, потому что контента об Украине было мало, а потребность была. После первого сезона мы с партнером поговорили о том, что нужно делать на украинском. Потому что как-то неправильно говорить об Украине на русском языке, тем более, что уже тогда шла война.

Это был эксперимент, потому что украиноязычного контента вообще не было. Когда мы начали снимать, поняли, что зритель ждет именно украинского.

Почему? Потому что ты как производитель контента заигрываешь с русскоязычной аудиторией на всем постсоветском пространстве. Но когда ты делаешь по-украински, то зритель понимает, что это именно для него.

– Когда активно начал меняться вектор, появилось много занятой ниши. Какие, по вашему мнению, форматы еще свободны, чтобы туда "зайти" и "выстрелить"?

– На любую (нишу - ред.) У нас нет историй о шоу-бизнесе, о киноиндустрии. У нас вроде бы многое есть, но те же кулинарные выпуски можно сделать по-разному.

В этой жизни было все. Драматургических историй существует 27 или 32, если не ошибаюсь. Поэтому в любую нишу можно зайти и сделать что-нибудь новое, пересмотреть, переформулировать.

Если это вопрос для людей, стоит ли куда-нибудь заходить, что-то делать - стоит. Делать свое и не смотреть на кого-то. Сейчас YouTube сменил построение драматургии и то, что над тобой нет директора.

Магия YouTube в том, что между производителем и потребителем небольшое расстояние. Когда были большие каналы, не было такого фидбека. В комментариях пишут, что понравилось одно, а по цифрам - другое. А сверху диктуют, что делать, потому что есть условная "политика партии".

Сейчас любой может снять на телефон, опубликовать и получить этот фидбек. Не пользоваться этим - глупо.

– В чем трудность развития украинского YouTube сейчас?

– Зритель тоже развивается. Его уже не купишь просто сиськами, извиняюсь. Как раньше, "Голые и смешные", все, вечером девушки ходят, все смотрят.

Если посмотреть кино, есть качественные продукты. Мне может что-то не нравиться, но в целом уровень вырос. "Просто Мария" не зайдет уже никогда, потому что она снята на телевизионные камеры. Раньше это была бомба, а сейчас никто на это не взглянет.

С каждым годом мы становимся более качественными и интересными, набираемся мяса. И зритель тоже набирается этого: стилистики, вкуса в музыке, свете, камере, звуке.

И еще все всегда упирается в деньги. Один просмотр рекламы в Австралии стоит четыре доллара, у нас - тысяча просмотров стоит 19 центов. У нас другой рекламный рынок.

Мы выбрали делать контент для нашего рынка, который сейчас не зарабатывает. Но у нас есть возможность стать для этой страны "легендами". Все украинцы инвестируют в эту страну.

Проблема украинского YouTube и кино - отсутствие бюджетов. Будь у нас миллионные бюджеты на кино, то и кино было бы таким. Ничего, мы к этому придем.

Сейчас это все больше имиджевая история. Они (проекты - ред.) не так, чтобы зарабатывали.

Евгений с женой Натальей во время съемок проекта для YouTube (фото: instagram.com/synelnykov_yevgen)

– А в чем тогда заработок?

– Есть определенные рекламные бюджеты. Если раньше они были одни, то сейчас другие, а рынок остался прежним. Раньше 10 гривен стоил просто титр с упоминанием спонсора. А сейчас 10 гривен стоит четыре титра, два устных упоминания и логотип.

Работы стало больше, зарабатываешь - меньше. С другой стороны, если не делать сейчас, после победы не заработаешь миллион. Все мы вкладываем сейчас в Украину. И все надеются, что после победы здесь будет финансовый приход.

– Вы уже отсняли второй сезон проекта по прифронтовым городам. Расскажите о съемках, как это происходило, какие города вы посетили и как теперь они звучат во время войны?

Мне нравится то, что происходит в стране. Каждый город начал отличаться от другого. У каждого города появился свой уникальный шарм.

8-10 лет назад я приехал в Чернигов. Я помню, что неплохой город, но такой, провинциальный. Да, я понимаю, что есть разные районы, но после того мы туда опять приезжаем, и я смотрю на этот центр! Здесь поставили освещение, здесь заведения, здесь парк, здесь фонтан. И ты приезжаешь как в другой город. Стоишь и думаешт: "Зачем мне та Хорватия?"

За этим очень приятно наблюдать. Сумы меня порадовали. Когда я приезжал раньше, хотелось лучше. Сейчас мы приехали снова, и они очень хорошо сделали.

В чем кайф путешествий по Украине? Ты не ждешь многого. Когда ты едешь в Париж, ты думаешь, что это будет лучшее путешествие в жизни. Когда ты едешь в Чернигов, ты думаешь, ну почему бы и нет.

В Париже запах мочи, афрофранцузы, крысы, мусора. А тут приезжаешь в Чернигов - красиво, вкусно, классные заведения, интересные люди. Это может удивить.

– Назовите три лучших города в Украине, которые нужно посетить каждому.

– Не буду называть Киев, Львов, Одесса.

Ивано-Франковск. Те самые вкусные заведения, интересные места, хороший центр.

Ужгород, Мукачево. Это совсем другая Украина. Эта территория несколько раз меняла государство, в составе которого находилясь. Им в Будапешт или Вену ближе, чем в Киев.

Бессарабия в Одессе. Это очень впечатлительно. Гагаузы, лошади, дикие степи.

Очень интересно Полесье в Ровенской области. Здесь совсем другая атмосфера, другие леса, даже запах воздуха.

Пещера "Оптимистическая". Самая длинная пещера в мире. До сих пор не могут найти конец! Следует посетить.

Кривой Рог. Он отличается от всей страны. Они пробуют развивать неповторимый вид туризма. Львов - это гастрономический туризм. Одесса - это море, другой вид туризма. Чернигов - это отдых с женой и детьми.

Кривой Рог - это industrial ("промышленный" с английского - ред.), и оно ни на что не похоже.

Евгений Синельников назвал города в Украине, которые нужно посетить каждому (фото: instagram.com/synelnykov_yevgen)

– Как для вас "звучала" Украина 10-12 лет назад?

– Украина звучала комплексом неполноценности. Если раньше на фразу о том, что мы самая большая страна в Европе реагировали так себе, сейчас совсем другое дело. Все почувствовали, что мы крутые.

– Продолжая тему неполноценности, почему украинцы и дальше потребляют российский контент?

– Люди бывают разные. Есть люди просто г*внюки по своей натуре. Если честно, всю эту ситуацию я воспринимаю как лотерейный билет. Можно было выехать. Все, кто впрягся за страну, играют в лотерею. Проиграем - проиграем, но если мы выигрываем, то это такой джекпот!

Нам удалось жить в такие исторические времена. Мы уже пережили такое изменение! Прошло два года, и мы понимаем, что здесь никогда не будет России. Сейчас меняется вся страна на наших глазах.

Люди, которые выехали, сейчас читают новости. Через телеграм-каналы они испытывают много боли, а не силы. Но когда ты в Украине, ты чувствуешь и мощь. Поэтому я для себя выбрал этот путь.

– В вашей жизни был сложный момент - это оккупация в Буче. Вы публиковали видео, где стоите во дворе и поете гимн Украины. О чем вы думали в этот момент?

– Ни о чем, это было интуитивно. На самом деле с первого дня (полномасштабной войны - ред.) гимн всегда звучал в голове. Не понимаю почему. Мы и с детьми пели. Я не могу объяснить, почему я это сделал.

Хотелось сделать какую-то мелочь. Потому что ты понимаешь, что идут танки, летают самолеты, и ты ничего не можешь сделать. А хотя бы какую-нибудь мелочь хочется. Спеть гимн - это какая-то маленькая безделушка.

Но повторюсь: из этих мелочей делают большие дела. Когда мы выехали из оккупации через зеленый коридор, приехали в час ночи на украинскую территорию. Нас встречала СБУ, проверки, вещи, понятно.

Что запомнилось больше всего? Бутерброд. Мы только подъехали и всем раздали бутерброд и йогурт. Можно было не раздавать, но нет, девушки подходили и всем раздавали эти бутерброды.

Эта микромелочь запомнилась на всю жизнь. Дети до сих пор вспоминают этот бутерброд, потому что он был самым вкусным. Это был украинский бутерброд с украинским свежим хлебом. Хлеба в оккупации давно не было.

Вот такие мелочи нужно делать. Всего сразу не бывает. Как ты посмотришь на этот мир, таким он и будет. Если ты несешь хоть немного доброты, ты будешь жить в таком мире.

View this post on Instagram

A post shared by Синельников Євген (@synelnykov_yevgen)

– В мае 2022 года вы вернулись домой. Каким вам был этот момент?

– Не очень приятным. Все разбито, вещи разбросаны. Деньги забрали, у родителей все сгорело.

Наш офис находится в самом центре Гостомеля. У него окна выходят и в сторону Белоруссии, и в сторону Киева. Они (российские военные - ред.) жили в этом офисе, и видно, наши их выбивали. Там крови, еды было много, все загнило, очень воняло.

Из офиса вынесли всю технику. Где-то за две-три недели до того, как мы приехали, мне написал военный. Говорит, что они освобождали Гостомель, он вошел в здание. Там лежал один ноутбук, он его забрал, потому что вокруг еще были мародеры.

Дома он открыл его и увидел наши фотографии. Сказал, чтобы мы приехали и забрали. То есть опять-таки маленький поступок. Военный не просто нашел ноутбук, а написал мне, добился, чтобы я прочел, приехал и отдал.

Он мало того, что освободил мой дом, еще и вернул мои вещи. Для меня он крутой чувак, а для себя в первую очередь. Я был очень поражен.

– До полномасштабной войны вы говорили по-русски. Сейчас перешли на украинский. Что вас побудило к этому? Война или производство контента?

– Меня побудила моя жена. Она у меня украиноязычная. И мы начали делать контент на украинском. Начали делать это с ней, и так перешли.