Архитектор Юрченко - о восстановлении Украины: Нам грозит безграмотная реставрация

– Во время недавней атаки на Одессу россияне повредили главный собор города. Насколько масштабны разрушения?

– В Одессе мы еще не были с экспедицией, но я знаю этот собор, потому что мы проектировали восстановление его колокольни около 2000 года. Тогда я еще работал "УкрНИИпроектреставрация". Сам собор строили местные компании и они его сделали из современных легкопрочных материалов. Хотя в соответствии с рекомендациями международных институций по охране достопримечательностей, воспроизведение утраченных элементов и частей следует выполнять такой же формы и из традиционных для данного объекта материалов.

Однако здесь вышло иначе - свод выполнили из гипсокартона, декор из пенопласта и т. д. В результате разрушения от взрывной волны оказались более значительными - куски гипсокартонных сводов и пенопластовых украшений просто подорвало. Традиционные материалы - кирпич штукатурка - проверены веками, поэтому являются более надежными.

Напомню, что это главный собор Одессы, он очень большой, выразительный, над его созданием работало не одно поколение архитекторов, он является своеобразным символом Одессы. Поэтому здесь не нужно было использовать расхожие материалы, а придерживаться традиционных вариантов конструкций, элементов и деталей.

Непонимание таких вещей объясняется отсутствием реставрационной школы у исполнителей. Не всегда желание внести какое-то "ноу-хау" уместно, осознание этого приходит благодаря опыту и реставрационной практике.

Такое строительство - это все наличие или отсутствие архитектурной школы у мастеров. Если бы у них был какой-то опыт, они бы понимали, что нельзя использовать этот материал. Оно все равно заметно - из гипсокартона это сделано, или штукатурено по кирпичу. И это специалист отличит.

– Но ведь этот собор можно восстановить?

– Если сохранились чертежи, то да. Это же современное сооружение 2000-х годов, но важное для архитектурной среды, вокруг него сохранился сам центр Одессы. И собор композиционно на себе держал центр города, поэтому его восстановление очень важно. Из-за этого градостроительное значение он имеет больше, чем как памятник архитектуры, потому что он не аутентичен - это копия (собор заложен в 1795 году, но в 1936 году был полностью разрушен и отстроен в 1999-2011 г. - Ред.). Но как градостроительный элемент - он там незаменим и очень нужен.

Спасо-Преображенский кафедральный собор в Одессе после российской атаки 23 июля 2023 года (фото: GettyImages)

– Кроме Одессы, есть сотни разрушенных памятников по всей Украине. Делали ли уже эксперты оценку, сколько времени и денег нужно на их восстановление?

– Наше общество охраны памятников не делало такой оценки, потому что каждая достопримечательность одна на другую не похожа. Надо отдельно рассчитывать, разрабатывать проектную документацию, чертежи, а уже потом подсчитывать. Должен быть индивидуальный подход, потому что у нас нет типичных объектов культурного наследия. И приблизительные подсчеты без исследований по аналогам будут неточными.

Проблема еще и в том, что все памятники входили в структуру Госстроя и вся работа по объектам культурного наследия концентрировалась там. А около 2000 года памятники передали Министерству культуры, но вся инфраструктура, обслуживавшая эти объекты, осталась в составе Госстроя. А Министерство культуры практически не имеет своих производственных мастерских, у них есть коммерческие структуры, которые реставрируют. Это плохо, потому что нужно, чтобы был государственный институт, который бы задал тон на правильность реставрационных работ.

Значительная проблема в том, что у нас сейчас очень мало настоящих архитекторов-реставраторов, и тому много примеров, когда под видом реставрации выполняется обычная реконструкция без соблюдения реставрационной методики. Частично это объясняется тем, что не выделена отдельная специальность архитектора-реставратора.

Для проектирования на памятниках архитектуры достаточно иметь сертификат "Архитектурное объемное проектирование". Но такая позиция не учитывает необходимый багаж знаний и умений для работы с памяткой. Есть просто архитекторы, которые занимаются современным строительством, но, не имея должного опыта, берутся за памятки архитектуры. Этим объясняется низкое качество проектных решений.

– Были ли уже реальные случаи небрежного восстановления памятников?

– В 2021 году, в процессе так называемой "Большой реставрации", много тендеров выиграли частные фирмы, которые просуществовали условно год и никогда не производили реставраций памятников архитектуры. И это очень большие риски для объектов культурного наследия. Ибо эти архитекторы могут думать, что делают реставрацию, а на самом деле они перестраивают достопримечательность, осовременивая ее - включают новейшие материалы, металлопластиковые окна, металлочерепицу и т. д.

Это нельзя назвать реставрацией. Этих материалов не было, когда строился памятник. При реставрации следует восстанавливать в тех формах и материалах, в которых она была построена. Мы сохраняем как внешний ее вид, так и детали.

После войны этот вопрос будет очень остро. Нужно, чтобы Министерство культуры заняло более четкую позицию по охране культурного наследия.

Необходимо выработать подходы к восстановлению памятников. В каждом объекте нужно найти предмет охраны, что на нем сохранилось старинного. А это может сделать только узкий специалист. Сейчас их осталось в Украине очень мало. Многие называют себя реставраторами, но на самом деле такими не являются.

Специалисты у нас есть в Киеве, Львове, Харькове, а вот в большинстве меньших городов вообще нет реставраторов. Поэтому необходимо, чтобы центральный орган разработал инструкцию или порядок восстановления с соблюдением реставрационной методики. Достопримечательности разрушены российской армией, но чтобы не было еще и так, что мы приносим вред своими безграмотными действиями.

Воскресенская церковь в с. Лукашевка Черниговской области (фото: предоставил Сергей Юрченко)

Гимназия в Новгоро-Северском - самая давняя гимназия Левобережной Украины (фото: предоставил Сергей Юрченко)

– А что делать в таком случае? Привлекать иностранных экспертов или воспитывать молодое поколение реставраторов?

– Нужно воспитывать новых специалистов на базе какой-то архитектурной школы. Вот, например в советский период, хотя я не являюсь сторонником этой системы, была центральная вертикаль и узкая специализация. Существовал один Институт реставрации, один Институт градостроительства и один Институт, который занимался всем этим строительством.

В зависимости от вида объекта, его направляли в то или другое проектное предприятие, в случае памятников - в Институт реставрации. У них был свой совет, где собирались узкие специалисты и все обсуждали. Так рождались требования к этим проектам.

Сейчас же в областях созданы свои консультативные советы, однако из-за отсутствия там специалистов, решения этих советов часто вызывают, мягко говоря, недоумение. То есть на сегодняшний день при отсутствии четко прописанной Минкультом научной методики реставрации памятников каждая область по мере своего понимания (или непонимания) придумывает свои подходы к реставрации.

К сожалению, в последнее время государственные институты не финансировались и потому оказались на грани развала. Один есть в Киеве, который существует от 80-х годов, и еще один во Львове. Главная проблема в том, что они на хозрасчете - могут существовать только, если имеют заказ. Но они ценны тем, что имеют среду, благодаря которой рождаются и сохраняются научные реставрационные методики. Поэтому нам нужно сохранить эту институцию.

Должна быть реставрационная школа на основе государственной структуры. Это нужно сделать сейчас, чтобы в будущем такое решение дало плоды. Иначе все просто рассыплется и будет много ФЛП-ов, у каждого будет свое ограниченное по мере собственных знаний представление о реставрации и столько же этих методик будут применять на памятке.

В одних случаях - это будет использование слишком современных материалов, в других - будем иметь надстройку, когда остается только один фасад, а сверху появляется современный объем. Этот процесс можно назвать инфляцией реставрационной методики. Урегулированием этих трендов должно заняться Министерство культуры - центральный орган по охране культурного наследия.

– Некоторые специалисты предлагают консервировать повреждения на памятках, чтобы показать будущим поколениям последствия войны. Такие подходы вроде бы применяли в польском Гданьске после Второй мировой. Следует ли нам перенимать этот опыт?

– Можно частично оставлять повреждения, но не полностью разрушен дом, потому что это неуместно. Если на нем нет крыши и ее не сделать, то дом от атмосферных осадков рассыплется. А если на фасаде только трещина, то можно соответственно оформить ее, дать пояснительную табличку - и это будет уместно. Таким памятникам нужно разрешить существовать дальше.

Сейчас у нас есть примеры, когда некоторые фонды выделяют средства на работы, которые направлены на образование временных, а не капитальных конструкций. Считаю это неправильным, особенно в условиях ограничения финансовых возможностей.

– Какие достопримечательности из-за российских атак мы уже потеряли безвозвратно?

– Это деревянные достопримечательности. Например, в Лукьяновке возле Броваров церковь XIX века полностью уничтожена, там было прямое попадание российского снаряда - остался только кирпичный фундамент, а вся деревянная часть сгорела. И еще церковь в Заворичи, тоже недалеко от Броваров, она так же выгорела до фона.

Некоторые церкви находятся в лучшем состоянии. К примеру, в Вязовке Житомирской области. Там взрывная волна просто раздвинула церковь, и все эти окна и двери упали и так лежат на земле. И это еще не самый плохой вариант, потому что можно все аккуратно собрать и поставить на место, используя очень большое количество первоначальных материалов. А вот деревянные постройки потеряны. Их конечно можно отстроить, но это уже будет копия, а не подлинная достопримечательность.

Церковь Рождества Богородицы в с. Вязовка Житомирской области (фото: предоставил Сергей Юрченко)

– Присоединяется ли мировое сообщество к восстановлению наших памятников?

– Украинское общество охраны памятников истории и культуры пытается выходить на международные гранты и предлагать консервационные работы. Но все идет очень туго. В основном, это больше в плоскости публичных заявлений со стороны иностранцев, чем о реальных действиях. Я так думаю, что они ждут окончания войны. Но вот в Чернигове американский фонд накрыл разрушенную библиотеку пленкой (здание Черниговской областной библиотеки для юношества, также известное как Дом Тарновского, было возведено в конце XVII в. и разрушено 11 марта 2022 года в результате российского авиаудара. - Ред.).

– Несмотря на свои варварские действия, Россия до сих пор входит в состав ЮНЕСКО, по вашему мнению, почему ее не исключат из организации? И может ли это вообще произойти?

— Над этим нужно работать с представителями других стран, входящих в ЮНЕСКО, готовить базу и основания, и уже потом принимать соответствующие решения. Надо убеждать западных партнеров, объяснять, почему это нужно сделать. Это большая дипломатическая работа.

– С начала войны музейные фонды частично свернули свои экспозиции, а памятники защитили специальными щитами и мешками с песком. Достаточно ли этой защиты?

– Это международная практика и это вполне целесообразно делать, потому что подавляющее большинство повреждений памятников идет от осколков. После того как российские войска вышли из северной части Украины, мы ездили с экспедицией в Чернигов и обследовали его. Оказалось, что подавляющее большинство памятников, которые повреждены, частично иссечены осколками, а вот очень сильно разрушены там четыре объекта. Но учитывая, что в Чернигове их всего 39, это немало. Поэтому большинство достопримечательностей этими простыми мерами защищены.

Дом Земского суда (сейчас - административное здание) в Чернигове (фото: предоставил Сергей Юрченко)

Беседка на Болдиной горе в Чернигове (фото: предоставил Сергей Юрченко)

Кинотеатр им. Щорса в Чернигове (фото: предоставил Сергей Юрченко)

– Кроме повреждения памятников из-за российских атак, есть еще частые случаи, когда исторические здания разрушаются из-за халатности. Вот недавно в Киеве активисты защитили от уничтожения сооружение ХІХ ст. - "Дом с мухами". Перед этим был скандал с незаконной надстройкой на историческом здании по ул. Владимирской. Что нужно сделать, чтобы защитить историческую архитектуру Киева и других городов?

— Общественность активизировалась, и мы также пытаемся поднимать эти вопросы еще до начала строительных работ. Работаем с владельцами этих сооружений и направляем его в русло сохранения достопримечательности. Но такие случаи нужно отслеживать. Возможно, нужно улучшить законодательство, увеличить ответственность, которую регулировали бы местные власти. Это нужно все прописать и разработать недостающий механизм.

– Часто возникают дискуссии о том, целесообразно ли строить рядом с историческими зданиями современные, которые очень отличаются по стилю. Некоторые говорят, что такая архитектура показывает "переход эпох" - такое практикуют в Европе. А вот другие заявляют, что это портит исторический ареал.

– ЮНЕСКО, организация ООН по вопросам образования, науки и культуры, лишила английский город Ливерпуль статуса мирового наследия, поскольку городские власти ведут активное строительство в районе доков и порта - архитектурного ансамбля, которое агентство ООН считало важнейшим памятником. Итак, примеры современной застройки в исторически ценных местах в Европе есть, но нужно ли нам это повторять?

А есть другие примеры, где европейцы хранят старинные памятки. В австрийском Зальцбурге даже окна запрещено менять, чтобы не портить архитектуру. Поэтому в каждом городе должен быть прорисован исторический ареал, где определяется зона охраны, а уже потом - возможность строительства. Эти зоны разработаны для всех исторических городов Украины - их 400. Но некоторые города уклоняются от этого. Чернигов до сих пор не разработал и не имеет определенного исторического ареала. Это создает лазейки для того, чтобы затем перестраивать город.

Нужно изучать историко-градостроительную ситуацию и более жестко прописывать требования к высотности, композиции фасадов, масштабности и планированию с целью сохранения традиционного характера среды.

Что касается пообъектной охраны памятников и для предотвращения уничтожения их элементов во время текущих ремонтов, то, возможно, нужно ввести на каждый памятник паспорт содержания, который бы имел рекомендации по обязательным требованиям при строительных работах. Это бы упростило жизнь многим людям, потому что некоторые не знают, как поступить с объектом культурного наследия. К примеру, там бы прописывалось, что окна нужно красить только в такой-то цвет, они должны быть деревянными, крыша должна быть из листового металла и тому подобное. Это также способствовало бы сохранению неповторимого колорита наших городов.

– После победы нас ждет архитектурный бум и много говорят о том, что у нас будет шанс сформировать новый стиль. Как вы видите нашу архитектуру в будущем?

– Нельзя говорить об одном архитектурном стиле, потому что Украина многогранна. Это не так, как в Армении, где их храмовая архитектура веками выдерживала свой стиль. А украинская церковь может быть и барочной, и готической, и ренессансной. Поэтому не нужно создавать какой-то один стиль, нужно делать качественную архитектуру. Обдумывать композицию, смотреть на европейский опыт и творить что-то свое - интересное и выразительное. Главное, чтобы архитектура была продуманной. А стилистика может быть и современной, и традиционной - главное, чтобы была качественной.

Важно, чтобы к этому большому буму, который будет после войны, мы были готовы. Чтобы были однозначные четкие требования к реставрации памятников, сформулированы центральным органом охраны культурного наследия.