Как работает система гарантирования банковских вкладов, хватает ли у государства денег возвращать 100% средств вкладчиков обанкротившегося банка и увеличить сумму гарантирования до 100 тысяч евро. Подробнее - в интервью РБК-Украина с директором-распорядителем Фонда гарантирования вкладов физических лиц Ольгой Билай.
В начале полномасштабного вторжения было введено 100%-ное гарантирование банковских вкладов физических лиц. Эта норма повысила доверие населения и добавила устойчивости банковской системе.
К тому же в течение войны были лишь единичные случаи вывода банков с рынка, за что отвечает Фонд гарантирования вкладов физических лиц. Директор-распорядитель Ольга Билай рассказывает, что на сегодня у фонда есть достаточно резервов для выплаты средств вкладчикам обанкротившихся банков.
Более того, Фонд планирует гарантировать через пару лет выплаты в размере 100 тысяч евро. Этот европейский стандарт будет особенно важным для поддержки малого бизнеса.
Чтобы получить деньги от активов обанкротившегося банка, фонд проводит аукционы, где продаются различные лоты - от недвижимости до произведений искусства. Фонд не ждет этих денег, а осуществляет выплаты вкладчикам из своих резервов. Благодаря этому достигается значительная оперативность - в среднем средства возвращаются за 13-15 дней.
Ольга Билай также рассказала о привлечении инвесторов на активы банка, который выводится с рынка, судебные процессы с экс-владельцами и страной-агрессором и высказала свое мнение, возможен ли новый "банкопад" как в 2014-2016 годах.
- У вас очень неблагодарная работа, ведь вам приходится делать ее за людьми, которые со своими обязательствами не справились. Сколько банков сейчас в управлении фонда?
-У нас 54 банка, которые существуют как юридические лица, они еще не изъяты из Единого государственного реестра. В стадии ликвидации находятся 19 банков, это значит, что у банка еще есть какие-то активы на балансе и требования всех кредиторов не удовлетворены. Другие банки существуют как юрлица и мы продолжаем взыскание ущерба со связанных лиц.
Для удовлетворения требований кредиторов мы проводим исследование, были ли случаи, когда руководство действовало в ущерб банку и его кредиторам. Если такие случаи были, подаем в суд для того, чтобы взыскать ущерб и виновные лица понесли ответственность.
-Сейчас в Украине "здоровыми" являются 60 банков. Получается почти паритет с количеством тех, которыми занимается фонд?
-Если называть "здоровыми" банки, которые имеют банковскую лицензию, то абсолютно правильно - у нас 60 банков. Все они являются участниками фонда.
- Реально ли найти инвестора на те банки, которые были выведены с рынка, или более реалистичный путь - продать активы на аукционах и ликвидировать банк?
- Период для поиска инвестора достаточно короткий - длится меньше месяца. Плюс есть еще всего один месяц для заключения и исполнения сделки. Этого достаточно для маленького банка, но в случае большего банка этот ограниченный срок может быть препятствием.
Время важно, потому что мы открываем конкурс на вывод банка с рынка и ищем банк или инвестора, которому будет интересно работать с активами и обязательствами обанкротившегося банка после того, как он признается неплатежеспособным.
Для них важно качество активов и их реальная стоимость, ведь мы передаем активы неплатежеспособного банка в качестве оплаты за то, что принимающий банк берет его пассивы, то есть обязуется вернуть депозиты и другие долги. Также мы можем продать весь банк инвестору. В таком случае анализ активов позволяет будущему собственнику оценить сумму собственных средств, которая ему будет необходима для восстановления платежеспособности банка. Поэтому достаточное время для анализа - критический фактор.
К сожалению, круг потенциальных покупателей на банк в целом сейчас ограничен лишь одним лицом, которое прошло предварительную квалификацию в НБУ, но в случае "Коминвестбанка" не проявило интереса к приобретению акций. Однако банки могут участвовать в конкурсе без предварительной проверки НБУ.
Недавний пример с "Коминвестбанком" показал, что спрос на рынке есть. У нас было четыре банка, представители которых в специальной комнате данных проводили оценку активов "Коминвестбанка". Один из них - банк "Асвио" - сделал предложение, которое было выгоднее ликвидации, и выиграл конкурс. Это очень позитивный сигнал, который свидетельствует о том, что банки заинтересованы в расширении своего бизнеса и приобретении новых клиентов.
Найдется принимающий банк или инвестор или нет, зависит от качества активов банка, выставленного на конкурс, ведь покупатель - это не благотворительный фонд. Если активы банка очень низкого качества, например, кредиты, которые выдавались без залогов или компаниям, которые не способны их погасить, такие активы будут не интересны. Почти на всех открытых конкурсах в комнату данных заходили потенциальные инвесторы, но в подавляющем большинстве отказались делать хоть какое-то предложение, ведь оценили качество активов и пришли к выводу, что они не готовы с этим работать.
-Продажа активов банка - это основной источник доходов Фонда?
- Если банк уже перешел в стадию ликвидации, инвесторы могут рассматривать только покупку отдельных активов этого банка. Активы банка - это источник удовлетворения требований кредиторов и вкладчиков. Фонд не получает доход от их продажи. На начальной стадии вывода банка с рынка Фонд выплачивает гарантированные средства вкладчикам и становится кредитором банка на эту сумму, попадая в третью очередь кредиторов.
Когда Фонд получил возмещение расходов на выплаты, происходят погашения по следующим очередям. Например, в случае с "Коминвестбанком" требования Фонда как кредитора третьей очереди были удовлетворены. Мы выплатили 215,1 млн гривен вкладчикам в начале января 2025 года в пределах гарантированной суммы, то есть полную сумму вкладов вместе с процентами. От продажи активов удовлетворили шесть очередей кредиторов, средства которых не гарантированы, а сейчас мы уже выплатили 85% средств седьмой очереди, а это юридические лица. Это предприятия, у которых были остатки на счетах в этом банке.
- Обычно юридические лица обделены нашим законодательством в этом вопросе.
-Это зависит от активов: если активы позволяют погасить требования Фонда, а затем четвертую-шестую очереди и мы доходим до бизнеса - мы выплачиваем их средства.
Что такое активы банка? На 80% - это кредиты заемщиков (физлиц или компаний). Если должники продолжают платить, а они обязаны выполнять условия кредитных договоров, даже если банк в состоянии ликвидации, тогда мы эти средства аккумулируем и выплачиваем кредиторам. Если платит хотя бы половина банковского портфеля, мы достаточно быстро аккумулируем средства для того, чтобы отдавать их кредиторам.
Если все должники перестали платить, когда услышали, что банк ликвидируют, тогда нам надо применять принудительное взыскание, а это совсем другие время и затраты.
-Вы идете в суды.
-Пойти в суд - это заплатить судебный сбор, потратить время на получение судебного решения, потом пойти в исполнительную службу и искать имущество. Для кредиторов банка выгоднее, если работающий кредитный портфель сохранен.
Фонд не может получить средств больше, чем он выплатил вкладчикам банка, потому что для нас это не является источником прибыли - только возмещение тех средств, которые мы вне очереди перечислили вкладчикам, чтобы они были уверены, что их средства гарантированы. Имея уверенность, они будут доверять банковской системе, а это наша основная задача - сохранение стабильности и доверия к банковской системе.
- Хотя за время войны около 10 банков были признаны неплатежеспособными.
- С начала полномасштабного вторжения мы выводили с рынка девять банков (также один был национализирован), но не все они были неплатежеспособными. Два банка ("дочки" российских госбанков) были ликвидированы сразу, у них была отозвана лицензия на второй день полномасштабной войны. Еще два банка пошли в ликвидацию из-за того, что они нарушали законодательство о финансовом мониторинге.
Лишь несколько банков были неплатежеспособными, их бизнес-модель привела к тому, что они перестали быть способными обслуживать обязательства перед кредиторами. Это достаточно хороший показатель здоровья банковской системы, что у нас реально неплатежеспособных за годы полномасштабной войны было всего пять банков.
Если посмотреть до 2022 года, то и во время банковского кризиса 2014-2017 годов, и после каждого года с рынка выводилось по несколько банков по основаниям неплатежеспособности, потому что их бизнес-модель оказалась нежизнеспособной.
-" Укрпочта" хочет открыть банк финансовой инклюзии на основе PINbank. Насколько реально это реализовать, по вашему мнению?
-У нас есть три банка, которые имеют лицензию и акции которых были взысканы в пользу государства согласно санкционному законодательству - Sense Bank, "Мотор-банк" и PINbank. Последний контролирует Министерство развития общин и территорий. Он достаточно маленький, имеет ограниченные возможности и поэтому сейчас решается его дальнейшая судьба.
Мы сможем применить свои полномочия, если эти банки признают неплатежеспособными. У нас есть много способов - мы можем продать акции банка частному инвестору. Будет ли это работа на государство - да. Инвестора, его репутацию и источники средств проверяет НБУ, регулятор спрашивает его о плане развития банка.
Может ли "Укрпочта" быть инвестором, который будет развивать банк? Вероятно, что может, если будет иметь работающую бизнес-модель. Важна репутация инвестора и является ли этот бизнес прибыльным. Для управления банком "Укрпочта" и сама должна быть сильной и способной организацией. Этот вопрос лежит в компетенции НБУ, он имеет все полномочия для определения жизнеспособности бизнес-модели.
-Если НБУ согласует передачу банка "Укрпочте", тогда роль фонда будет чисто технической?
- Мы работаем с НБУ вместе. Активные действия фонда начинаются, когда есть решение НБУ о признании банка неплатежеспособным. Как я отмечала, мы можем сделать передачу активов и обязательств таких банков другому работающему банку. В таком случае ключевую роль в поиске и выборе принимающего банка играет фонд, а НБУ лишь должен подтвердить финансовое состояние принимающего банка. В случае продажи банка в целом функция НБУ шире - предварительная квалификация инвесторов и проверка наличия у них достаточной суммы собственных средств и репутации. А Фонд должен провести конкурс, выбрать лучшее предложение среди участников, утвердить условия продажи и выполнить всю работу по реализации сделки.
Фонд также может сделать переходный банк, когда мы создаем новый банк, получаем лицензию для его функционирования, передаем туда активы и обязательства и уже этот переходный банк продаем инвестору. При этом "токсичный" остаток активов неплатежеспособного банка идет в ликвидацию. Вариант переходного банка смягчает юридические риски предыдущего банка, ведь это новая структура. Для инвестора это может быть интересно, ведь там нет "скелетов в шкафу".
- Пожалуй, стоит проговорить создание переходного банка с инвесторами, чтобы они хотели его приобрести.
- Когда начинает работу временная администрация и мы объявляем конкурс (на дальнейший вывод банка с рынка - ред.), мы предлагаем инвесторам все способы, предоставляем им возможность самостоятельно выбирать интересные активы и способы участия в урегулировании и собираем их предложения. Если инвестор говорит, что он заинтересован в таком способе вывода, как купить переходный банк, тогда мы создадим переходный банк именно так, как предложил инвестор.
Перед созданием переходного банка в соответствии с конкурсным предложением инвестора мы сравниваем связанные с этим расходы с расходами по другим полученным предложениям и с расходами в случае полной ликвидации банка, когда не можем реализовать ни один из способов вывода. И выбираем тот способ, где будет меньше всего потерь для кредиторов этого банка. В основу всего у нас положено увеличение удовлетворения требований кредиторов.
Хотя согласно мировой практике переходный банк может быть инструментом для временного управления активами и обязательствами, когда неплатежеспособный банк too big to fail (англ. - слишком большой, чтобы упасть) и его ликвидация невозможна, а заинтересованных инвесторов нет. У нас тоже есть такой инструмент. В таком случае фонд может создать переходный банк даже без наличия инвестора, в том числе заранее. Тогда закон дает нам до двух лет на поиск покупателя переходного банка.
- Насколько фонд доволен результатами аукционов, стоимостью проданных лотов? Вы можете продавать много чего - от недвижимости до произведений искусства, должна быть оценка активов.
- У нас был долгий эволюционный путь, чтобы определить, как продать активы наиболее дорого. Мы пришли к тому, что должна быть максимальная конкуренция, когда все видят всю информацию, и все, кто заинтересован, могут прийти и сделать ставку на аукционе, только тогда аукционы будут давать наилучший результат. Этой цели мы достигли размещением всей информации об активах в виртуальной комнате данных и выводом аукционов на "Прозорро.Продажи".
Цену может определить только рынок. Первое, что мы делаем, когда начинается ликвидация, - обязательную оценку каждого актива. Затем мы сравниваем - у каждого актива есть балансовая и оценочная стоимость. Та, которая больше, и будет стартовой ценой на аукционе. Мы всегда предлагаем купить у нас за наибольшую цену, а дальше смотрим, как на это реагирует рынок.
Есть определенный период экспозиции от объявления торгов до начала аукциона. Если аукцион был неудачным, никто не пришел на торги, мы проводим следующий аукцион. Таким образом, период экспозиции увеличивается, рынок видит этот актив дольше и мы ищем цену на рынке. У нас есть два типа аукционов - английский (на повышение цены - ред.) и голландский (на понижение цены - ред.), но принцип начала по самой высокой цене работает для обоих типов. Недвижимость, как правило, продается лучше.
Пример последних месяцев - торги по продаже активов "Коминвестбанка". Показатель конверсии (соотношение балансовой стоимости актива к цене продажи) иногда достигает более 250%, то есть активы продаются в два с половиной раза дороже балансовой стоимости. Это когда есть спрос и классный актив.
На балансе банков бывают очень специфические активы. Например, у "Родовид Банка" была коллекция икон, в "Проминвестбанке" - коллекция картин украинского художника. Наверное, состав активов зависит от вкусов менеджмента банка. Кто-то любит украшать картинами, например, этаж, где находится правление банка, кто-то коллекционирует произведения искусства. Такие активы мы тоже реализуем в процессе ликвидации, но они имеют очень точечный интерес со стороны рынка. Недвижимость - это квадратные метры, которые продуцируют доход. С картинами или другими активами сложнее.
-Не было ли к вам предложений от экс-владельцев банков выкупить активы вне аукциона?
- Нет, мы все продаем на "Прозоро.Продажи" и так будет всегда. Мы уже не вернемся к более традиционным аукционным закрытым предложениям в конвертах, потому что открытость и прозрачность создают доверие к процессу продажи и открывают возможности участвовать даже тем, кто никогда не знал, что банк имел в собственности картины. Есть ценители определенных художников, они должны иметь возможность прийти на аукцион и иметь равные возможности сделать ставку и предложить свою цену.
Если мы имеем дело с кредитом и заемщик не платит, то это "билет на войну". Мы идем в суд, параллельно выставляем этот кредит на торги. По сути, это предложение инвестору прийти и вместо нас продолжать судиться. Если заемщик платит, мы такой кредит не продаем, а получаем от него средства до полного погашения. Это выгодно кредиторам банка, поскольку суммы погашений кредита поступают им.
-Вы продаете активы с большим дисконтом?
-Повторюсь, мы выставляем актив на продажу по наибольшей цене - балансовой или оценочной. Если он не продается, мы начинаем постепенно снижать цену. Бывают случаи, когда на этапе снижения появляются новые заинтересованные игроки, которые начинают конкурировать между собой, и цена растет. Мы бы с удовольствием продавали кредиты даже выше балансовой стоимости, но, к сожалению, так их не покупают.
-Кредиты покупают другие банки, коллекторские компании?
- Те, кто разбирается в этом бизнесе. Когда-то мы продавали портфели ипотечных кредитов, банки, как и другие игроки рынка, анализировали портфели, оценивали, как каждый заемщик генерирует доход, просчитывали, какой смогут получить доход, и тогда покупали эти кредиты.
-Какова ситуация с реализацией активов банков, которые были выведены с рынка во времена "банкопада" 2014-2016 годов?
- По подавляющему большинству этих банков мы уже завершили процедуру ликвидации. Это означает, что мы продали все активы или погасили все обязательства, которые можно было погасить. Продолжаем судебные процессы для взыскания ущерба с руководства банков и связанных лиц. Это собственники, кредитные комитеты, правление, которые выдавали некачественные кредиты заемщикам, которые не могли платить.
Я думаю, что в будущем в таких масштабах подобной проблемы уже никогда не будет, ведь улучшился банковский надзор. В тех банках, которые к нам поступают сегодня, мы уже не видим такого огульного кредитования и полного нивелирования рисков. Это также вопрос качественного корпоративного управления. Это не должна быть фикция, которая лишь формально подходит под требования НБУ. Когда у вас построена система рисков и комплаенса, то такие кредиты выдать невозможно, их просто будет блокировать система. Сейчас НБУ очень следит за этим.
-Какова общая сумма претензий Фонда к экс-владельцам банков, которые были выведены с рынка в 2014-2016 годах?
-Если взять вообще банки, которые мы выводили с рынка, то у нас более 269 млрд гривен неудовлетворенных требований кредиторов по состоянию на 1 сентября 2025 года.
-Кто лидеры этого антирейтинга?
-Это "Финансы и кредит", VAB и "Дельта".
-То есть Константин Жеваго, Олег Бахматюк и Николай Лагун.
- В этих банках были наблюдательный совет, правление и кредитные комитеты. Это, опять же, вопрос корпоративного управления, это не является ответственностью только одного человека. Это общая ответственность, согласно законодательству они все являются солидарными должниками. Мы судимся с ними всеми, и это достаточно длительный процесс.
Когда мы судимся с представителями экс-владельцев банков, должны доказать размер ущерба, и суду нужно время, чтобы все проанализировать и принять решение - это нормально. Не нормально, когда наши ответчики начинают злоупотреблять своими процессуальными правами, постоянно откладывая заседания суда и заявляя какие-то новые требования. Они делают ставку на то, что пройдет время и что-то изменится.
Я не знаю, на что они надеются, но мы уже много лет судимся, и там, где это очевидно, рано или поздно суды принимают решение в пользу фонда и мы взыскиваем со связанных лиц тот ущерб, который они нанесли.
-Если человек имел депозит в 2013-2014 годах, может ли он рассчитывать на индексацию при его возврате?
- Нет, ведь все обязательства зафиксированы. В этом случае время работает против кредиторов. Это также вопрос к судам: некоторые дела рассматриваются по 7-8 лет, мы бы были очень рады, если бы они длились до полугода.
-У экс-собственников может быть значительно больше ресурсов, чем у фонда, чтобы судиться годами.
- В отдельных процессах собственники банков и ответчики пользуются своими процессуальными правами, иногда злоупотребляют, даже очень активно злоупотребляют ими. Один из прецедентов - дела против господина Жеваго по банку "Финансы и кредит", в котором Верховный Суд отказал представителям третьих лиц в споре (привлечены горно-обогатительные комбинаты) в рассмотрении очередных заявлений об исправлении описки в промежуточном судебном решении, расценив такие действия именно как злоупотребление. Мы работаем в той системе, которая у нас есть.
- Есть ли у нас добросовестные олигархи, которые сказали: "Я виноват, вот забирайте ваши деньги"?
-К нам такие предложения не поступали.
- С начала войны фонд гарантирует возврат 100% суммы вклада и процентов.Вы справляетесь с выполнением этой нормы?
- Да. Это экстренная норма. Надо понимать, что полная гарантия может вводиться, чтобы преодолеть кризисные ситуации, чтобы не было масштабных последствий для системы. За период полномасштабного вторжения по полной гарантии мы выплатили около 9 млрд гривен. Средства самого фонда на сегодня превышают 46 млрд гривен. То есть мы полностью справляемся с теми рисками, которые есть в системе.
Мы постоянно просчитываем будущие риски, проводим оценку финансового состояния, рассчитываем, какие у нас могут возникнуть потенциальные выплаты. Мы видим, что у нас средств сейчас абсолютно достаточно.
Есть механизм, который позволяет посчитать, сколько средств должно быть у фонда на случай негативных последствий. Мы считаем потенциальные потери, то есть выплаты фонда, и соотносим их с общей суммой вкладов. Получается процент возможных выплат (целевой показатель), на сегодня он установлен законом на уровне 2,5%, к 2028 году должно быть достигнуто 3,5%.
У фонда также есть обязательства перед Министерством финансов. Ранее мы брали кредиты на сумму около 80 млрд гривен, чтобы выплатить вклады времен банковского кризиса 2014-2017 годов. Частично мы их вернули, частично они существовали на момент введения полной гарантии. Верховная Рада перевела наши обязательства перед Минфином в условные. Это означает, что фонд возвращает Минфину средства только тогда, когда полностью покрыты будущие выплаты вкладчикам, то есть только избыток средств. У нас сохраняется финансовая подушка безопасности достаточная для того, чтобы банковская система была уверена: денег на случай единичных банкротств хватит. В этом году мы выплатили Минфину 7,9 млрд гривен излишка.
-Вы сохраняете условно 40 млрд гривен резерва, а все, что выше него, возвращаете Минфину?
-Мы держим минимальный остаток на счете, а часть средств инвестируем в облигации внутреннего государственного займа.
-За какой период времени вы возвращаете средства физическому лицу?
- Закон говорит, что не позднее, чем на 20 рабочий день со дня начала процедуры вывода Фондом банка с рынка мы должны начать выплачивать средства. Фактически мы начинаем выплаты на 13-15 день.
-Вкладчик должен подать заявку, например, через "Дію", чтобы вы о нем не забыли?
- Мы ни о ком не забываем. На третий день после начала работы в неплатежеспособном банке временной администрации он присылает в фонд базу данных, где записан каждый вкладчик - как его зовут, номер паспорта, дата рождения, идентификационный код. Кстати, мы постоянно проверяем, чтобы банки правильно заполняли эти базы данных, чтобы не было такого, что банк обанкротился, а в базах данных о вкладчиках было только 50% информации.
Как только мы это сделали, вкладчик должен прийти в банк-агент только с паспортом и справкой ИНН, или воспользоваться "Дією" или онлайн-банкингом, чтобы банк-агент мог его идентифицировать и осуществить выплаты на его счет.
-Все вкладчики начинают получать выплаты в течение 20 дней после объявления банка неплатежеспособным?
- Да. У нас есть задача этот процесс ускорить. Технически это возможно. Согласно европейскому законодательству отведено 7 рабочих дней, чтобы начать выплаты. Мы к этому идем, это близкое будущее.
-Если вы получили от обанкротившегося банка, например, миллиард гривен, а обязательства перед вкладчиками составляют большие суммы, в каком порядке вы выплачиваете деньги?
- Если речь идет о гарантированной сумме, мы сразу же выплачиваем деньги вкладчикам наперед, независимо от того, получили мы средства или не получили. Средства на такие выплаты мы берем из собственных резервов, не дожидаясь продажи активов.
Всем остальным клиентам-кредиторам средства возмещаются в порядке очередности кредиторов, предусмотренной законом. На ту сумму, которую фонд выплатил вкладчикам, он становится кредитором банка третьей очереди. Когда продаются активы банка, мы получаем свою долю. Когда фонд полностью погашает гарантированные выплаты (или погашается 3-я очередь) и еще остаются средства от продажи и управления активами банка, то банк их возмещает кредиторам в порядке очередности, а если средств недостаточно для удовлетворения требований кредиторов одной очереди, то средства распределяются пропорционально между кредиторами очереди.
-Какова историческая задолженность экс-владельцев банков перед вкладчиками-физлицами?
- С начала деятельности фонд выплатил вкладчикам банков около 105 млрд гривен гарантированного возмещения. Если брать неудовлетворенные требования всех кредиторов, по состоянию на 1 сентября 2025 года - это более 269 млрд гривен. Это требования самого фонда, вкладчиков физлиц и юрлиц в некоторых банках. В каждом банке разная ситуация. Например, в банке "Форум" мы выплатили физлицам средства, которые превысили предельную гарантированную сумму 200 тысяч гривен, на 44%.
В некоторых банках мы выплатили деньги всем физическим и юридическим лицам и даже связанным лицам девятой очереди. Опять же, все зависит от качества активов. Например, мы получили 10 решений судов, но у должника нет средств, тогда мы получим ноль гривен и столько же распределим среди кредиторов. Мы не можем распределить то, чего нет.
-Несут ли какую-то ответственность работники НБУ, которые отвечали за пруденциальный надзор банков во время кризиса 2014-2017 годов, когда некоторые банки откровенно называли "пылесосами"?
- В банке есть руководство, которое привлекает депозиты и выдает кредиты. Если люди несут мешками деньги, то банк, получая эти средства, куда-то их вкладывает. Если он вкладывает средства в "пузыри", то ответственность лежит на том, кто принимает такое решение, и за это мы судимся. Мы считаем, что руководство банка, которое принимало решение, должно нести ответственность.
НБУ не указывает банкам, кого кредитовать, а кого нет, какие ставки устанавливать.
-Но есть требования к качеству активов.
- Банки ответственны за качество своих активов. Когда их качество ухудшается, они должны увеличивать резервы, это влияет на капитал и приводит к неплатежеспособности.
Но мы не живем в плановой экономике. Банк, его правление, наблюдательный совет - они принимают решение о том, что будут делать с деньгами и будут ли они повышать ставки.
Комитет управления активами и пассивами определяет, например, что банк привлекает средства в гривне с процентом не выше 14%, а кредитует по ставке не ниже 15%. Имеет маржу, которая позволяет покрывать административные и операционные расходы банка. Кто-то в банке принимает решение, например, поставить ставку на депозиты 30% в гривне, когда все конкуренты дают 12%.
В данном случае также важен вопрос финансовой грамотности людей.
-Которая на низком уровне.
- Да. Человек, который берет кредит, должен оценивать, способен ли его вернуть, какой процент от дохода будут занимать выплаты. НБУ еще раньше обязал банки указывать в договорах реальную ставку по кредитам.
- Были ли случаи, когда члены кредитного комитета банка понесли ответственность своим имуществом и активами?
- Да, у нас есть такие решения хозяйственной юрисдикции по четырем банкам, которые уже не только вступили в законную силу, но являются окончательными и уже на исполнении. Мы взимаем деньги. Недавно, например, мы получили в качестве арестованного имущества земельный участок, который продадим и получим средства.
Также имеем положительный прецедент в одном из дел, где один из солидарных должников в добровольном порядке полностью выполнил решение суда и уплатил более 5,3 млн гривен. Такой подход дает плоды. Сейчас руководство банков совсем по-другому относится к тому, что делает. Если в 2014-2016 годах мы видели, что накануне вхождения временной администрации в неплатежеспособный банк ночью и рано утром "штамповались" сделки и выводились активы, то сейчас такого нет, потому что мы признаем такие сделки ничтожными и начинаем судиться.
Люди, которые выводили активы, их теряют и обрастают юридическими рисками. Они понимают, что за это наступит ответственность. За то, что кредитовали неплатежеспособные предприятия, за то, что брали кредиты, обманывая банк и не собираясь погашать. За все это будет ответственность. За то, что переставали гасить кредиты. Кредиторы же требуют возврата средств у фонда, а потому фонд требует возврата средств у должников банка.
Это понимание начинает приобретаться игроками рынка, мировоззрение меняется в правильную сторону.
-Что вы можете сказать о законопроекте 13007-д, как он влияет на работу фонда, какие изменения предлагаются?
- Часть изменений касается устранения препятствий для привлечения принимающих банков и инвесторов. Главное, что мешает привлечь инвестора, - это качество активов банка, здесь законопроект не поможет. Но мы можем увеличить время для ознакомления инвестора с бизнесом банка, предоставить ему возможность для исправления ошибок, возложить часть убытков неплатежеспособного банка на предыдущих акционеров. Также может быть ситуация, когда у нас есть два инвестора и мы должны выбрать одного. А если инвесторы хотят разные части бизнеса одного банка? Мы хотим предоставить им такую возможность.
Поскольку качество активов любого неплатежеспособного банка со временем ухудшается, нам всегда выгоднее быстро передать клиентов в работающий банк, и клиентам так лучше. Вообще это лучшая мировая практика в случае вывода с рынка банков, которые обанкротились, это очень удобно для клиентов, ведь они незаметно переходят в другой банк. Например, в пятницу банк закрылся, а в понедельник клиент пришел, а его обслуживает просто другой работающий банк. Наша цель - именно такой подход, но для этого надо заранее подготовиться. В законопроекте есть изменения, которые улучшают процесс такой подготовки.
Также предусматриваются изменения для кредиторов. По действующему законодательству вкладчики обанкротившегося банка не должны подавать заявлений, а кредиторы должны подавать, чтобы получить средства, превышающие гарантированную сумму (например, 600 тысяч гривен после войны). Законопроект предусматривает, что физические лица смогут забрать свои средства из неплатежеспособных банков не только в гарантированном размере, но и сверх этой суммы без подачи заявлений кредиторов. В законопроекте также есть уточняющая норма: если кредитор не пришел в течение трех лет после начала процедуры ликвидации банка, мы сохраняем его средства и ждем (на сегодня они списываются).
- Вы говорили о европейском стандарте гарантии на уровне 100 тысяч евро (почти 5 млн гривен). Будет ли достаточно у фонда ресурсов, чтобы ее обеспечить?
- У фонда есть достаточно средств, чтобы покрыть риски в системе, если гарантированная сумма возмещения будет 100 тысяч евро. Это наша стратегия и наш бенчмарк, к которому мы стремимся. В европейском законодательстве есть гарантия возврата вкладов для юридических лиц в такой же сумме.
Мы рассчитываем на то, что мы введем гарантию и для юридических лиц и будем им выплачивать возмещение вне очереди за счет средств фонда. В первую очередь это важно для малого и среднего бизнеса. Крупные корпорации, как правило, имеют миллионные остатки на счетах в нескольких обслуживающих банках, они могут диверсифицировать риски и имеют штат, чтобы оценить финансовое состояние банка. Маленькие и средние предприятия сконцентрированы на ведении бизнеса, они часто имеют бухгалтеров или налоговых агентов на аутсорсе. 100 тысяч евро - это достаточно большая сумма для них, потеря которой может остановить бизнес.
Также мы стремимся включить кредитные союзы в участники системы гарантирования, потому что сейчас у нас системой охвачены только банки.
-Хватит ли источников доходов фонда (банковские взносы, инвестиционный доход) на покрытие вкладов физических и юридических лиц в размере 100 тысяч евро?
- Да. На сегодня до 90% вкладов физлиц составляют суммы до 100 тысяч евро, а вклады юрлиц, как правило, крупнее. Лишь 10% вкладов и текущих счетов юрлиц находятся в диапазоне до 5 млн гривен. Кстати, мы проводим анализ структуры размещения средств и видим, что две трети средств физлиц в банковской системе - это средства до востребования (как остатки на счетах) и только треть - это срочные депозиты.
Сумма 100 тысяч евро будет покрывать 90% средств физлиц и только 10% юрлиц. Мы говорим о гарантировании средств маленьких предприятий, таких как кафе, фермерские хозяйства. Это тот бизнес, когда человек сам себя занял, еще нанял на работу несколько человек. Такие люди будут движущей силой нашей экономики после завершения войны, они должны быть защищены.
-Если мы перейдем к гарантированию 100 тысяч евро, будет ли эта норма распространяться на государственные банки?
-Да, все участники системы гарантирования находятся в одинаковых условиях.
-Когда реально перейти на этот показатель, реально ли это сделать во время войны?
- Чем быстрее, тем лучше, ведь это является элементом развития доверия к банковской системе. Тем более, по нашим расчетам, фонд может это обеспечить, он финансово устойчив. Поскольку есть потребность в законодательных и технологических изменениях, это период двух-трех лет. Это также будет зависеть от динамики процесса вступления Украины в Европейский Союз. Хотя изменения в системе гарантирования больше нужны не Евросоюзу, а нам самим.
- Как вы оцениваете доверие вкладчиков к банкам во время войны?Насколько 100%-ное гарантирование вкладов увеличило доверие?
- Это была очень мощная мера, чтобы зацементировать доверие потому, что в первые недели полномасштабного вторжения люди массово снимали наличные. Банки и розничные сети обеспечили эту возможность, чтобы люди не переживали. Как только человек начинает переживать, возникает очередь. Главное - психологический фактор. Чтобы избежать паники, была обеспечена возможность снятия наличных в торговых сетях, стимулирование онлайн платежей и введена 100%-ная гарантия на вклады. Это стабилизировало ситуацию и показало людям, что их средства будут сохранены. Наши первые "военные" выплаты клиентам "Мегабанка" и других банков на полную сумму вклада доказали, что эта система работает.
Каждые два года мы проводим исследования осведомленности потребителей о финансовых услугах и системе гарантирования вкладов. В частности, у нас есть вопрос: "Доверяете ли вы банковской системе?" Как видим, уровень доверия в 2024-2025 годах - самый высокий за все время, когда мы проводим опрос, а по сравнению с 2021 годом он вырос на 12%. Люди понимают, что они быстро и просто могут получить свои средства.
-В последние годы у нас не было резонансных банкопадов.
-Был случай "Мегабанка" в июне 2022 года, мы выплатили его вкладчикам 4 млрд гривен из 9 млрд гривен выплат по всем банкам за время полномасштабного вторжения. Важно было выполнить взятые обязательства в полном объеме.
-Расскажите об исках фонда против страны-агрессора.
- Для нас принципиальная задача - взыскать с агрессора ущерб. Фонд подал 5 исков против рф по ущербу с 2014 по февраль 2022 года, два из них - групповые.
Мы начали с индивидуальных исков по активам банков, и первым банком был "Украинский финансовый мир". Мы уже получили решение суда - взыскать 1 миллиард 900 миллионов, его передали на исполнение в исполнительную службу. Также выиграли групповой иск по убыткам "Грин банка", "Банка "Таврика", "Эрде Банка", "Укргазпромбанка", "Фортуна-банка" на 498 млн грн. Кроме того, сейчас в судах рассматривается иск по убыткам "Пивденкомбанка" на более 2,8 млрд грн и второй поданный Фондом групповой иск по убыткам банков "Киевская Русь", "Актив-Банк", "Энергобанк" и "Петрокоммерц" на более 920 млн грн. По еще одному банку, "Промэкономбанку", нам отказали в первой инстанции и апелляции, сейчас это дело Верховный Суд снова передал в первую инстанцию.
По нашим исследованиям, в 74 банках, которые были в ликвидации, был определенный процент бизнеса, который банк вел на территории, оккупированной или с 2014, или с 2022 года. Активы, которые банк потерял на этой территории, являются размером ущерба, который нанесла Россия. В определенных банках это очень большая часть активов. Банки с российским капиталом кредитовали много предприятий, которые были расположены на востоке Украины. В некоторых банках это меньший объем активов, поэтому мы по нескольким банкам подали объединенные иски.
Это была инновация для судебной системы, но суды посмотрели на наши аргументы и подтвердили, что это логично и возможно, ведь мы защищаем кредиторов банков, которые недополучили свои средства потому, что получить погашение или продать недвижимость на оккупированных территориях невозможно. Объединив эти иски, мы ускорили судебные процессы.
Это не последние иски, мы будем и дальше судиться. По нашим предварительным оценкам, 84 млрд гривен составляют убытки, нанесенные нашим банкам. Это еще не вся сумма убытков, а оценка только за период 2014-2022 годов. С 2022 года включается международный механизм, созданный государством Украина в Гааге. Он еще не открыт для юридических лиц, но мы будем его тоже использовать.
-Как реально можно получить средства от российских активов?
-Один из способов - выполнять и признавать решения украинских судов за рубежом и взимать имущество - это могут быть не только средства на счетах, но и активы, права требования, которые мы можем перевести на себя. Тогда должники нашего должника будут выплачивать средства нам. Существует много юридических механизмов.
Это непростой путь, мы знаем, что есть много субъектов, которые судились с российской федерацией десятки лет и до сих пор не удовлетворили свои требования в полном объеме. Мы не говорим, что это будет завтра, но мы не хотим просто ждать будущего, мы понимаем, что надо уже начинать этот путь.
-Остались ли еще российские активы в Украине?
- Подавляющее большинство находится за рубежом. Все, что было в государственной собственности рф в Украине, либо защищено суверенитетом, либо уже под санкциями и взыскано в доход государства.
-Можете ли вы вернуть средства вкладчику, который проживает на оккупированной территории?
-По закону у нас нет ограничений по месту жительства вкладчиков.
-Он должен обратиться в банк-агент или воспользоваться "Дією"?
- Да, для всех одинаковая процедура. Мы их не ограничиваем, мы ограничиваем подсанкционных лиц.