Природа Украины оказалась под ударом из-за войны. Уничтоженные леса, исчезнувшие виды растений, заминированные поля и изменение климата – все это уже сегодня формирует новую экологическую реальность. Академик НАН, эколог и геоботаник Яков Дидух рассказал РБК-Украина, что растет на месте Каховского водохранилища, почему исчезают редкие растения и сколько десятилетий нужно, чтобы природа оправилась.
Вследствие российской агрессии в Украине пострадало более 3 млн гектаров леса. Почти 20% земель нашей страны заминировано, большинство из них –сельскохозяйственные угодья. Национальная стратегия противоминной деятельности предусматривает, что основные процессы по разминированию должны закончиться до 2033 года. Однако на восстановление природы после боевых действий уйдут десятки лет.
Главное:
– Как три года войны повлияли на окружающую среду Украины?
– Вред от войны для окружающей среды очень большой и будет иметь долгосрочные негативные последствия. Его оценка на больших территориях и во временном измерении является достаточно сложной, потому что природные экосистемы подверглись разрушениям от различных факторов. В одних местах произошло разрушение почв из-за взрывов снарядов или мин, создания фортификационных сооружений, в других – уничтожили лесные массивы.
Из-за заминирования сельскохозяйственных угодий огромные территории теперь не пригодны для посевов, поэтому зарастают сорняками и деревьями. Уничтожение Каховского водохранилища привело к осушению днища и затоплению южных регионов. Кроме этих масштабных катастроф, еще есть локальные повреждения территорий, а также их комплексное влияние, на которое накладываются другие негативные факторы, такие как климатические изменения. Поэтому природа Украины претерпела разрушения, которые можно трактовать как экоцид.
Что должны делать ученые-экологи? У нас есть две главные задачи – разработать такие методики оценки ущерба, которые признавались бы в международных судебных инстанциях с целью репарации, а также спрогнозировать возможные дальнейшие последствия влияния военных действий на окружающую среду с целью их предупреждения или минимизации негативных процессов.
Сейчас программами НАН Украины мы разрабатываем соответствующие методики оценки вреда для природных экосистем, потому что они очень важны. Мы работаем на разных полигонах: в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, в Клавдиевских лесах и Национальном природном парке "Залесье" под Киевом, и в разных частях Каховского водохранилища. Хотим отработать свою методику на разных типах: лесах, болотах, водных, прибрежных и степных участках.
Акцент делаем именно на методику, потому что оценить масштаб экологического вреда сегодня нереально из-за отсутствия доступа к территориям, подвергшимся разрушению. Также катастрофически не хватает специалистов-экологов. Проблема заключается еще и в том, что Минприроды Украины пока не проявило заинтересованности к этой работе.
– Вы были участником экспедиций на Каховское водохранилище сразу после подрыва россиянами дамбы. Какая сейчас там ситуация, восстанавливается ли экосистема?
– Были прогнозы, что там будут пылевые бури, но этого не произошло, потому что начала расти верба. Водохранилище уничтожили в июне, как раз тогда верба давала семена и они обильно проросли. Если бы это произошло осенью или зимой, то семена бы так не засеялись. Осенью 2023-го верба достигала уже 2 метров, это рекордный показатель. А на 1 кв. м было до 25 ростков. Деревца там хорошо росли, потому что илы были богаты питательными веществами. Осенью 2024-го эти вербы уже достигали 5 метров.
Вербовые леса растут очень быстро, и уже смогут сформироваться через 20 лет. Но если захотят затопить эту территорию, то уничтожение деревьев принесет большой вред. Вербовые леса кругом были уничтожены, в Европе их охраняют. И если удастся восстановить тот лес, то это будет самый большой в Европе вербовый массив. Такой лес очень ценен, потому что по данным зоологов, в них живет до 60 видов птиц – это самый большой показатель. А еще до 450 видов насекомых, среди них и очень редкие.
Экологи борются, чтобы там восстановить Великий Луг и уникальные вербовые пойменные леса, хотя они будут не такими, как прежде, потому что туда уже вселяются много адвентивных чужеродных видов.
– В прошлом году Украину и весь мир облетели фото уничтоженного Серебрянского леса, который был одним из объектов природоохранного фонда Луганской области. Можно ли его восстановить?
– Серебрянский лес фактически полностью уничтожен, а вблизи него очень повреждены уникальные сосновые боры на меловых склонах Северского Донца в национальном парке "Святые Горы". Это уникальные леса, которых в Европе больше нигде нет. Они были предложены нами под охрану на европейском уровне. Пока мы не знаем масштабов повреждения, потому что не имеем доступа к ним. В этом году собираемся поехать посмотреть. Но это огромная потеря, потому что там много редких видов растений.
Естественная растительность не восстановится до прежнего типа. Восстановить насаждения можно, но это очень дорого и это уже будут другие леса, потому что на них будут влиять изменения климата. Поэтому новые леса будут уже не той структуры, как раньше. Сосновым лесам нужно не менее 50-70 лет, чтобы восстановиться. Потому что лес – это не просто выросли деревья, там должен присутствовать целый комплекс видов, характерных для данной экосистемы.
Беда еще и в том, что у нас появляются и даже подсаживаются чужеродные виды – ясень пенсильванский, клен американский, дуб красный, маслинка и другие. Они агрессивны, поэтому вытесняют виды, характерные для наших природных экосистем. Например, в лесах с нашим дубом растет несколько десятков видов растений, среди которых много первоцветов, а с американским дубом красным –только до 7 видов растений.
Древесные виды так влияют на наземную биоту, что она теряется и это приводит к тому, что адвентивные виды, которые не имеют здесь вредителей, вытесняют наши природные виды и популяции последних катастрофически уменьшается. Проблема инвазионных видов считается одной из главных угроз обеднения биоразнообразия.
Конечно, из-за изменения климата те древесные виды, которые можно было легко выращивать раньше, например дуб, теперь вырастить трудно, их нужно замещать засухоустойчивыми деревьями, но наших естественных лесов.
– Сколько лет должно пройти, чтобы природа Украины восстановилась после войны?
– Для леса надо не менее 70 лет, травяной экосистеме – 10-50 лет, но если разрушили почву или скалу раскололи, то они никогда не восстановятся. Поэтому различные компоненты экосистем требуют разного времени для восстановления.
Мы это видим даже по радиации в Чернобыльской зоне. Есть места, где мы можем нормально уже ходить и даже проживать, а есть такие, где зашкаливает радиация и там невозможно работать. В результате войны наблюдаются много типов разрушений, различные экосистемы имеют разную чувствительность и сопротивляемость к таким воздействиям, поэтому восстановление будет разным. Но можно утверждать, что негативные последствия будут проявляться в разных формах десятками лет.
Эти проявления для отдельных экосистем могут иметь и катастрофический характер, потому что их восстановление будет просто невозможным, или изменения условий существования вызовут такую цепную реакцию, что они будут потеряны.
Кроме прямого влияния военного разрушения, острой является проблема опосредованного влияния. Известно, что сейчас огромные территории заминированы и разминирование их затянется на много лет. За это время при отсутствии контроля со стороны человека, в первую очередь, будут потеряны площади сельскохозяйственных угодий.
– В феврале этого года Россия дроном повредила защитную арку над четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС, это повлияло на окружающую среду 30-километровой зоны?
– Больше всего радиация вредит человеку. На растительный мир она не сильно влияет, потому что даже во время аварии 1986 года сама растительность не пострадала, только выгорел "рыжий лес". Были зафиксированы изменения отдельных растений, но такие растения оказались недостаточно конкурентоспособными и исчезли. Растительность больше страдает от того, что выселили людей, начались пожары, а поля остались заброшенными.
– Сейчас наблюдаем интенсивные изменения климата. Как за последние 30-50 лет они повлияли на растительность Украины?
– Некоторое влияние от изменения климата на растительность прослеживается быстро. Например, в 2019-20 годах не было нормальной зимы и растения сразу отреагировали на это. Мы тогда зафиксировали, где и какие растения цвели зимой. Кроме того, есть среднесрочные изменения и есть те, последствия которых почувствуем в далеком будущем.
Повышение среднегодовой температуры на 2-2,5 градуса – это катастрофа для растительного мира Украины. Тогда около 30% природных группировок претерпят изменения или потеряют свою структуру. Часть их может "сместиться" в более влажные места, а тем, которым некуда перемещаться, например в высокогорье Карпат или болотах, исчезнут.
– На высокогорье украинских Карпат растет рододендрон, в народе его часто называют "червоною рутою". Он также исчезнет?
– Его площади, безусловно, сократятся, потому что туда будут вселяться виды низших поясов. Но ему еще есть куда отступить, поэтому полностью он не исчезнет.
– За сколько лет среднегодовая температура может повыситься на 2,5 градуса?
– Климатологи приводят разные сценарии. В основном считают, что это может произойти уже после 2050 года. Но при повышении среднепланетарной температуры суша нагревается быстрее, чем океаны. Растения противодействуют изменению климата, они пытаются выжить и не сразу реагируют на такие изменения. При этом опосредованное влияние климата на растения через изменение почвообразующих процессов, запасов влаги гораздо сильнее, чем прямое изменение температурного режима.
Надо понимать, что изменение климата, это не просто повышение температуры, большое значение имеет количество осадков и их распределение. Эти осадки влияют на почвообразующие процессы, химические, микробиологические процессы, другие характеристики почвы. Собственно климат – это триггерный механизм, который запускает много процессов развития экосистем.
Изменение лесных экосистем может запаздывать на десятки-сотни лет, а травяные растения среагируют быстрее. Но факты климатических изменений мы уже наблюдаем: в Карпатах интенсивно усыхают ельники, на Полесье – сосновые леса, из-за ухудшения условий роста болезнями поражается ясень. Сотни южных видов продвигаются на север, и лишь единицы северных – на юг.
– Можно ли искусственно остановить этот процесс?
– Остановить, пожалуй, нет, но замедлить или адаптироваться к изменениям можем, хотя это требует дополнительных средств, усилий. За то, что мы натворили, нужно платить и такая цена будет расти. Если мы хотим спасти какой-то конкретный вид, то искусственно можем вырастить и сформировать для него соответствующие условия, что потребует соответствующих финансовых и материальных затрат.
Но природные тенденции остановить невозможно, потому что природа развивается по своим законам. Одни виды будут вымирать, другие мигрировать, третьи вселяться...
– Как за последние десятилетия изменился список охраняемых растений в Красной книге?
– В ней сейчас около 600 видов сосудистых растений. Среди них есть такие, которые в 1930-х годах были известны на территории Украины, но уже исчезли. Мы их разыскиваем, но найти их нам не удается. Например, на Полесье была отмечена кальдезия белозоролистная, в Закарпатье – людвигия болотная, ситняг многостебельный, в Карпатах – осока пажитничковая, ежовая головка узколистная, возле Залещиков росла гвоздика грацианополитанская. Когда-то склоны Днестра были более открытые, а теперь заросли, поэтому этой гвоздики там уже нет. То есть, есть с десяток видов, которые мы теперь не можем отыскать.
В связи с тем, что была катастрофа на Каховском водохранилище, там могли исчезнуть жемчужные васильки, которые были на песчаных наносах. Но мы не имеем доступа туда. Когда там откроются пески, то возможно они восстановятся.
В Красной книге есть виды, для которых нужны специальные меры для сохранения, но есть и такие, которым не очень что-то угрожает, некоторые даже были исключены из этих списков. Вот водяной орех при повышенной температуре воды начал хорошо расти, его стало больше и он был исключен. Красная книга - это не догмат, где все виды оцениваются "под гребенку", а гибкий инструмент, который требует серьезного усовершенствования.
– В Украине уже цветут плодовые деревья, но синоптики еще прогнозируют заморозки. Уничтожат ли они урожаи?
– В начале весны было довольно тепло, цветущие деревья могли бы уже опылиться, тогда бы имели хороший урожай. Но в результате понижений температуры в этом году ранних абрикосов, видимо, уже не будет. Любые температурные отклонения от нормы – это для аграрного сектора плохо. Однако аграрии умные люди, поэтому готовятся к различным вариантам.
Они сажают разные сорта, не только ранние, если нет урожая одного, то будет урожай второго. Аграрии уже адаптировались к этим изменениям. Хорошо, что пошли ранневесенние дожди. Это для природы спасение, потому что земля набирает влаги и будет способствовать хорошему урожаю.
– До сих пор на рынках можно увидеть, как продают первоцветы. Как неконтролируемый срыв этих цветов может им навредить?
– Если каждый год срывать первоцветы, их популяция уничтожается. Но есть ранневесенние цветы такие, как черемша или лук медвежий, он тоже занесен в Красную книгу. На самом деле, наши исследования показывают, что он не страдает от того, что люди его собирают, поскольку они срывают только зелень. Он сейчас расширяет свой ареал, его уже дома культивируют, а в западной Европе выводят новые сорта. Поэтому запрещать его продавать на рынках не нужно. А вот первоцветы: подснежники, пролески, сон-траву – надо беречь, потому что под влиянием интенсивного срывания эти растения исчезают.
– Еще одна весенняя проблема в Украине – сжигание сухой травы... Чем это вредит окружающей среде?
– Для науки это дискуссионный вопрос. Сжигать плохо, потому что выделяется большое количество СО2 и он идет в воздух. При сжигании возле лесов и населенных пунктов есть риски пожара. Но есть такие экосистемы, которые формировались извечно под влиянием огня и выпаса – это степи. Если степь не выпасать (потому что выжигать сейчас нельзя), то он начинает терять свою биологическую ценность. Накапливается подстилка, потом появляются кустарники, потом леса и эти степные экосистемы теряются, потому что они формировались исторически под влиянием выжигания и выпаса.
Поэтому если мы противодействуем климатическим изменениям, губительному разрушению, влиянию пожаров, то выжигание целесообразно запретить. Но есть места, где надо, чтобы это было под контролем. Нельзя все всегда вести по одному принципу. Природа многогранная, экосистемы разнообразны и они требуют разумного контроля человеческой деятельности.
Так, именно с запретом вмешательства человеческой деятельности в степных заповедниках (например, "Михайловская целина" в Сумской области) мы уже потеряли там те экосистемы, ради которых эти заповедники были созданы. Невмешательство привело к тому, что степные участки начали зарастать кустарниками и деревьями и потеряли свою ценность. Поэтому надо ко всему подходить взвешенно.
Экологические, биологические науки в своем развитии достигли весомых достижений, но проблема заключается в том, что на длинном пути от теории до практического воплощения существуют большие преграды, которые существенно меняют конечный результат.