Начальник полиции Киева Иван Выговский: Не хватает оперов, следователей и участковых

Главой столичной полиции последние шесть лет был Андрей Крищенко. Но летом этого года произошла замена многолетнего министра внутренних дел Арсена Авакова на представителя "Слуги народа" Дениса Монастырского. Вслед за министром своих должностей лишились и некоторые начальники областных управлений полиции.

Крищенко в Киеве заменил на 10 лет младший генерал полиции третьего ранга Иван Выговский. До этого он работал главой управления в Полтавской области и руководителем следствия в Николаевской. Новый руководитель сразу же столкнулся со всеми трудностями жизни столичных правоохранителей. Речь идет и о многочисленных акциях протеста в центре Киева, и о резонансных убийствах политиков, и общественных деятелей. Обо всем этом с ним общалось РБК-Украина.

– Декабрь начался в Украине с тревожной информации. С одной стороны, военные заявляют о возможном наступлении российских войск посреди зимы, в частности, и на Киев, а президент говорит о подготовке государственного переворота в декабре. Как в этих условиях работает полиция Киева? Переведена ли она на усиленный режим или выданы особые поручения следить за возможными провокациями и массовыми акциями накануне Нового года?

- Наш рабочий процесс непрерывен, полицейские 24 на 7 выполняют свои обязанности. Действительно, когда возникают определенные моменты, такие как вы озвучили, то мы ставим определенные акценты. Что касается проведения массовых мероприятий в декабре, то половина месяца уже прошла, увеличения заявок на проведение акций или митингов мы не видим.

Но каждую конкретную ситуацию мы рассматриваем индивидуально. Согласно ст. 39 Конституции Украины у нас все граждане имеют право на мирные собрания. Предварительно они направляют заявки в КГГА, которые потом поступают к нам. Есть полиция диалога, которая общается с организаторами акций, выясняет, какова цель, планы, способ проведения. Кроме того, мы постоянно мониторим интернет-сеть, чтобы выявить, планируются ли массовые акции в Киеве.

В своей работе иногда на мероприятиях привлекаем военнослужащих Национальной гвардии, сотрудников ГСЧС, в зависимости от массовости акции. В те дни, когда проходят серьезные меры, мы разворачиваем ситуационный центр на базе киевского главка, который занимается тем, что анализирует сведения, движение, перемещение колонн и так далее. В случае необходимости мы можем, согласно закону "О Национальной полиции", ограничивать доступ к определенным территориям, иногда так и происходит.

Сказать, что в этом декабре мы ожидаем какой-то всплеск активности, мы не можем. Поэтому на усиленный вариант несения службы полиция не переведена.

– Вы сказали об "ограничении доступа" на определенную территорию. Чаще всего это происходит возле Офиса президента на улице Банковой. Из-за этого там, собственно, и возникает больше всего конфликтов и столкновений между правоохранителями и митингующими.

- Смотрите, когда я пришел на должность, первая такая ситуация была 14 августа (тогда были массовые столкновения между активистами "Нацкорпуса" и полицией возле ОП – ред.). Мы учли горький опыт предыдущих лет, когда на акциях и гранаты взрывались, гибли, травмировались и полицейские, и мирные люди. Поэтому, когда у нас есть информация о возможных провокациях, тогда мы "режимим" (вводим режим усиленных проверок, – ред.).

Точка кипения в последние годы - это Банковая. Там мы пропускаем людей, но после поверхностного осмотра, чтобы никто ничего не пронес из оружия, чтобы не было никаких травм. Это участниками акций почему-то расценивается как придирчивость. Когда 1 декабря была акция у ОП, мы тоже "зарежимили" определенную территорию и поставили контрольно-пропускные пункты, через которые шла фильтрация.

– Возможно, следует вообще ограничить доступ граждан к Банковой, если там постоянно конфликты происходят? Или это вызовет обратную реакцию?

- Это уже не нам решать. Мы только обеспечиваем публичный порядок. Когда есть определенное движение колонн митингующих, мы тогда, с учетом информации об определенных провокациях, это (пропускной режим на Банковой, - ред.) делаем. Подчеркну, мы не всегда так делаем.

- Я понимаю, но вспоминаются события 20 марта этого года, когда протестующие без преград разрисовали фасад ОП оскорбительными надписями. После этого тактика действий полиции изменилась и так близко к зданию митингующих уже не допускают.

- Полиция направлена на то, чтобы максимально обеспечить демократическое право граждан на массовые собрания. Но я считаю, что мы не можем просто стоять и допускать нарушения общественной безопасности, повреждения объектов государственной собственности.

- То есть если бы сейчас кто-то пытался обрисовать Офис президента, то вы бы это пресекли?

– Прекратили бы, да. Я считаю, что это неправильно.

- Вы сказали, что заранее получаете и анализируете информацию о возможных провокациях. Сейчас по вашим каналам поступает какая-то информация, что готовится что-то в Киеве, определенные массовые беспорядки и тому подобное?

- Отмечу, что часто очень организации, проводящие такие мероприятия, заявляют большее количество участников, чем приходит на самом деле. Поэтому действительно постоянно анализируется информация, контролируется. Плюс по линии взаимодействия с другими правоохранительными органами, например СБУ, мы постоянно обмениваемся информацией.

Но мы знаем процессы, которые происходят в нашем государстве, когда постоянно есть противостояние власти и оппозиции, и они этот механизм массовых акций активно используют.

- Правоохранители сейчас на массовых акциях обычно используют такую тактику, когда фактически собой, живым щитом, защищают государственные здания или разнимают группы митингующих. Из-за этого первой линии полицейских или нацгвардейцев от них и больше всего достается: их бьют, оскорбляют, таскают за шлемы, обрисовывают. Они, в свою очередь, достаточно сдержанно на такую агрессию реагируют. По вашему мнению, это верная тактика или полиция должна активнее задерживать и оттеснять агрессивных митингующих?

- Я считаю, что мы должны демонстрировать максимальную выдержку. Надо понимать, что среди Нацгвардии и полиции стоят такие же люди, эмоциональные и вспыльчивые, и если они будут на агрессию митингующих реагировать так, как вы говорите, то тогда мы вернемся к временам 2013-14 годов. Это будет неправильно. Поэтому мы максимально толерантны, сдержаны и стоим до последнего.

- Есть уже прогнозы, как будет работать полиция на новогодние праздники? Особенно учитывая карантинные ограничения.

– На праздники, когда все отдыхают, полиция переходит на усиленный вариант несения службы. Это, безусловно, будет зависеть от решения главы Нацполиции, но обычно каждый год на праздники мы переходим на усиленный вариант службы.

– Как в этом году изменилась криминогенная обстановка в Киеве? Насколько я понимаю, по цифрам есть определенное снижение преступности?

- Да, есть положительная динамика. Уменьшается количество регистраций (правонарушений, – ред.) в ЕРДР и в целом обращений, и при этом увеличивается количество раскрытых преступлений. Больше всего сейчас совершается краж всех форм собственности. А вот, например, грабежей в прошлом году было 1 200, а в этом году 739, то есть почти на 40% их совершено меньше. Раскрыто 495 в прошлом году, а в этом – 414, то есть до конца текущего года точно превзойдем число раскрытых грабежей прошлого года.

- Ранее вы говорили, что в Киеве раскрыто почти 100% убийств.

- На сегодня у нас осталось одно нераскрытое убийство, но есть перспектива его раскрытия. Когда я пришел на должность, то было четыре нераскрытых убийства.

Хорошо у нас работает уголовный розыск, очень помогает система видеонаблюдения "Безопасный город". Мы ее, кстати, сейчас максимально совершенствуем, подключаем к этой системе частные камеры. Это чтобы не тратить время и не брать отдельно разрешение на каждую частную камеру, переписывать с нее данные на свои носители, потом просматривать и так далее.

Создано у нас также подразделение уголовного анализа, которое анализирует это все. Сейчас работаем над тем, чтобы у нас был доступ к видеокамерам по всей стране. Чтобы мы в Киеве могли видеть, например, что происходит на улицах Ровно или Житомира. Особенно это касается раскрытия уличных преступлений, грабежей, разбоев, незаконного завладения автотранспортом.

- Есть три резонансных дела в киевской полиции, о которых совсем нельзя сказать, что они раскрыты. Первое из них это дело о загадочной гибели нардепа Антона Полякова. Что сейчас известно по этому делу? В частности, как наркотик метадон попал в тело депутата и что важного правоохранители нашли в его телефоне, который удалось разблокировать?

– На сегодня досудебное расследование продолжается, версии у нас остается две – самостоятельное или принудительное попадание наркотического вещества в организм. На данный момент проводится около 20 экспертиз, некоторые уже готовы. Мы установили весь круг лиц, с кем у него было общение, четко разложили хронологию последнего дня жизни депутата. Установили и проводим следственные действия со всеми причастными лицами, свидетелями.

Плюс проводим очень много технических мероприятий. Но больше что-то говорить по этому делу я сейчас не могу. В Верховной раде, как вы знаете, создана Временная следственная комиссия по этому вопросу. Мы на прошлой неделе проводили с ними совместную встречу и проработали определенные направления. Что касается телефона Полякова, то после завершения следствия мы все расскажем, сейчас это может навредить следствию.

- А если в общих чертах, там есть полезная информация для следствия?

- Некоторая есть. Там нет конкретики, но есть моменты, на которые стоит обратить внимание.

- Гражданская жена Полякова Анна Скороход настаивает на том, что это было убийство и вроде бы полиция игнорирует эту версию. Вы можете сказать, права ли она?

- Факт в том, что дело расследуется по ст. 115 (Убийство), есть труп, мы знаем, кто с ним был в тот вечер и хронологически раскладываем события того дня. Я не хочу давать оценку ее заявлениям, но она имеет право так думать. Мы же, в свою очередь, должны объективно все исследовать, расследовать и поставить точку.

- А как насчет лица, которое с Поляковым находилось в тот вечер, Руслана Джамбулатова. Он сейчас не задержан и находится в Украине?

- Да, он не задержан, с ним проводятся следственные действия. Он имеет статус свидетеля. Подозрения никому не объявлялись, пока что идет расследование. Мы планируем привлекать к расследованию международных экспертов для помощи, в том числе и в экспертизах телефонов.

– Месяц назад в своей квартире в Шевченковском районе Киева был найден труп экс-судьи Сергея Зинченко, который имел достаточно скандальную репутацию. Его адвокат говорит о преднамеренном убийстве, а полиция, я так понимаю, имеет противоположное мнение. Это так?

- Нет у нас оснований говорить о преднамеренном убийстве. С самого начала обнаружения трупа в любом случае, особенно учитывая наличие оружия, мы рассматриваем преступление через призму умышленного убийства. Однако после того, как мы осмотрели место происшествия, назначили определенные экспертизы, у нас не возникло оснований полагать, что там было именно убийство.

Но некоторые экспертизы еще продолжаются и когда мы будем иметь их результаты, то только тогда будем знать расстояние от пистолета, который произвел выстрел, до головы погибшего, угол выстрела и так далее. На сегодня мы расследуем по ч. 1 ст. 115 с пометкой "самоубийство".

-Я так понимаю, у вас нет доказательств, что кто-то мог находиться в квартире в момент гибели экс-судьи?

- Да, нет.

- До сих пор непонятно, была ли самоубийством смерть в Киеве Виталия Шишова, главы "Белорусского дома в Украине". Прошло уже почти 5 месяцев. Расследование дало ответ на этот вопрос?

- На сегодняшний день еще проводятся определенные следственные действия. Буквально несколько недель назад для полного исследования обстоятельств его смерти и получения консультаций в области поведенческого анализа мы привлекали в рамках международного сотрудничества специалистов из других государств. Они с нашими полицейскими были на месте происшествия.

По результатам этого сотрудничества будет получено консультационное заключение, которое будет приобщено к материалам уголовного производства. Как и по Полякову рассматриваем версию, что он сам совершил самоубийство. Также не исключаем, что ему с этим "помогли".

– Привлечение поведенческого специалиста – это новая практика для украинской полиции. Вы можете сказать из какой страны эти эксперты?

- Да, это не распространенная практика, мы ее только сейчас воплощаем. Есть только один нюанс – эти эксперты просили, чтобы мы пока не разглашали откуда они.

- Они будут составлять психологический портрет умершего?

- Портрет, его состояние, будут изучать материалы уголовного производства, кто какие давал показания. Весь мир движется вперед и мы тоже перенимаем такие передовые практики.

– В конце ноября – начале декабря на столичном Подоле сложилась довольно странная ситуация. Определенные группы молодых людей, скажем так, праворадикального направления, устраивали акции протеста, блокировали и даже нападали на определенные развлекательные заведения. Пострадавшая сторона – владельцы заведений утверждают, что полиция не просто не мешала нападающим, а даже способствовала им. Вы можете объяснить, что произошло?

- Там на самом деле было, скажем так, две разные организации. Погромы делала одна организация, а просто стояли и протестовали у заведений – совсем другая. Итак, пока они там просто ходили, стояли, кричали и мешали – это была одна история. Мы ее тоже рассматриваем в уголовном производстве.

- Эти, которые просто "стояли и кричали", они обвиняют эти развлекательные заведения в распространении наркотиков, верно? У полиции нет данных, что там действительно распространяют наркотики?

– Нет. В прошлом году проводили там определенные обыски. Ничего не нашли. В этом году я тоже изучал этот вопрос и эту ситуацию. Есть момент, что там, действительно, могли находиться лица в этих заведениях уже под действием наркотиков, но сам факт распространения не подтверждается. Хотя мы его проверяли.

После того, как произошли эти события с погромами, мы собрали совместное совещание, пригласили руководителей этих заведений. И уже первые лица привлечены к ответственности за эти правонарушения. Установлено около 30 человек, участвовавших в хулиганских действиях. Некоторые СМИ выдавали информацию о том, что в тот вечер 10 человек были задержаны и отпущены. Но это была, скажем так, "группа поддержки", которая не принимала непосредственно участие в погромах.

Еще раз подчеркну, ситуация, когда определенные лица стояли под заведениями и произносили определенные лозунги, и ситуация с погромами – это две разные организации делали. Одна организация сказала другой "сейчас мы вам покажем, как надо бороться". Сейчас изучается роль каждого - кто просто стоял, кто провоцировал, кто был соучастником. Я думаю, что еще будет ряд лиц привлечены к ответственности и избраны им меры пресечения.

- Нападавшие объясняли свои действия идеологическими разногласиями?

– Да.

– А информация о причастности к этим событиям бывшего или нынешнего руководства Подольского райотдела подтвердилась?

– Руководители этих заведений высказывали такую претензию к предыдущему руководителю. Он был недавно уволен. Фактически он последние пару месяцев не работал, был на больничном и потом оформлял себе пенсию. Когда эти все события произошли на Подоле фактически и вышел мой приказ о его увольнении. С новым руководителем у представителей этих заведений есть взаимодействие и коннект.

- Там и патрули перед заведениями уже выставили?

- Да, выставили. Летом у меня была похожая ситуация – постоянные конфликты и драки на Контрактовой площади. Поставили туда патрули, усилили безопасность и через 2-3 недели все затихло. Тоже самое на Крещатике. Пару раз люди жаловались на массовые драки и алкогольные пьянки. Тоже усилили безопасность, выставили патрули и все закончилось. Как показывает практика, такой метод работает.

- А хватает сотрудников для этого? Ведь руководство Нацпола и МВД постоянно говорит о дефиците кадров и низких зарплатах. Министр уже даже объявил об идее разрешить полицейским подработку вне работы. Вы, кстати, как к этой идее относитесь?

- Я думаю, что если министр это высказал, то определенные службы начали эту идею прорабатывать. Я не могу комментировать решение министра. С другой стороны, для нашей системы это определенный выход из ситуации, попытка решить проблему. Потому что первая мотивация всегда - это заработная плата. Для любого человека, в какой бы он сфере ни работал. Пока бюджетом не предусмотрено повышение заработной платы для полицейских, поэтому МВД ищет выходы из этой ситуации.

Что касается некомплекта у нас, то сейчас он около 18%. В количественном измерении: из 9151 должности по штату занято сейчас 7563. Тем более некомплект – это должности оперов, следователей, участковых. То есть те, на кого непосредственно наибольшая нагрузка.

- Какая у них сейчас зарплата?

- В среднем 15 тысяч.

- Обычно полицейские идут в другие правоохранительные структуры, где больше платят?

- Да, в другие структуры. Или вообще – гражданским охранником. График лучше, зарплата плюс-минус такая же, а ответственности меньше. Много молодых кадров уходят. Обычно они из других регионов и, поработав в Киеве, испытывают на себе недостаточное финансирование, особенно, когда даже жилье не могут себе снять. Поэтому и переводятся в другие регионы, ближе к родным местам.

- Насчет столичных застроек. Неоднократно в последние годы возникали ситуации, когда полицейские силой разогнали активистов, протестовавших против незаконных застроек. Можно вспомнить хотя бы ситуацию с усадьбой Барбана или застройку на Никольской-Слободке.

– Если брать усадьбу Барбана, то это была буквально первая ситуация при мне. Почему такова была реакция полиции? Потому что активисты начали перекрывать движение транспорта. По моему мнению, действия протестующих во время митингов и собраний не должны мешать другим гражданам, местным жителям. Поэтому и была такая соответственно реакция от правоохранителей.

Что касается незаконности действий застройщика, то если мы видим, что нет никаких документов у него, а он начал определенный снос, перестройку и все такое, то вносим данные в ЕРДР. Так было по той же усадьбе Барбана и по другим объектам. Мы накладывали аресты и прекращали строительство.

- Но ведь историческое здание уже разрушено.

- Там есть определенные нюансы. Есть так называемый "исторический ареал города Киева", есть также здания, которые внесены в объекты культурного наследия и есть те, которые не внесены. Как раз дом Барбана не был отнесен к таким объектам. Но он находится в "историческом ареале". Для того, чтобы проводить там земельные, акцентирую на этом, земельные работы необходимо разрешение от Минкульта.

Соответственно, мы можем останавливать, если видим, что проводят незаконные земельные работы – роют фундаменте и все такое. Здесь много тонкостей. По усадьбе Барбана их не было, но мы через суд наложили арест, понимая, что если будут сносить дом, то обязательно будут и земельные работы проводить. Факт в том, что этот вопрос на законодательном уровне не до конца урегулирован.

– То есть у полиции фактически нет полномочий остановить работы, если застройщик не роет землю, а, например, разрушает дом?

– Да. И стать там и стоять мы тоже не можем. Мы лишь можем собрать материалы и обратиться в суд с ходатайством. Если суд вынесет решение, то только тогда мы предупреждаем застройщика об уголовной ответственности за проведение работ с арестованным имуществом. Просто стать там цепью и не давать проводить работы, мы не можем.

- Насчет оружия в Киеве. Новости о нахождении в столице гранат, пистолетов и другого оружия появляются чуть ли не ежедневно. Эта проблема сейчас действительно настолько остра? И имеет ли она шанс разрешиться пока у нас на востоке продолжается вооруженный конфликт и канал поставки оружия фактически не перекрыт?

- Да, я тоже считаю, что этот вопрос приобрел такой акцент именно с учетом событий на востоке нашей страны. К сожалению, у граждан сейчас на руках большое количество оружия. Мы его постоянно находим, документируем, изымаем, но проблематика остается.

На сегодняшний день изъято 4618 единиц. Плюс у нас есть такая тенденция, что мы изымаем и травматическое оружие, которое было орудием хулиганских действий. Мы за последние 4 месяца изъяли травматического оружия больше чем за весь прошлый год. К тому же решили уделить внимание более тщательной процедуре выдачи такого оружия: кто эти люди, почему они его получили.

Например, на травматическое оружие имеют право участники общественных формирований. В Киеве их не так много, в отличие от регионов. Но есть нюансы. Эти лица, имеющие право на травматическое оружие и включенные в общественные формирования, должны непосредственно выходить на охрану общественного порядка, участвовать в совместных с полицией мероприятиях по охране массовых акций. Но есть случаи, когда лицо, являясь членом общественного формирования, имеет целью лишь получить разрешение на оружие.

- Кстати, именно в Киеве есть такое общественное формирование "Муниципальна варта" с довольно неоднозначной репутацией.

- Есть, но у них немного оружия. Около 80 единиц травматического оружия, которое числится в личном пользовании, как частная собственность.

– Вы сказали, что когда активисты против застроек начинают перекрывать пути, то это уже повод для полиции применить силу и их оттеснить. Но есть пример прошлых недель, когда так называемые "антивакцинаторы" ходили по Киеву целыми колоннами и перекрывали транспортные пути, в том числе и в правительственном квартале. Есть у полиции способ противодействия этим протестующим, которые мало того, что высказывают довольно специфические мнения относительно вакцинации и коронавируса, но и мешают нормальной жизнедеятельности города?

– Ну как вы видите, антивакцинаторами занялся другой правоохранительный орган (имеется в виду дело СБУ против лидера антивакцинаторов Остапа Стахива, - ред.). А что касается нас, то этим митингующим лишь в первый раз удалось ненадолго заблокировать пути, в последующие разы мы уже приняли меры, чтобы им это не удалось сделать. И сейчас такой проблемы нет.

– Как полиция контролирует соблюдение гражданами карантинных норм? На вас очень много обязанностей возложено: проверять сертификаты в транспорте, контролировать работу развлекательных заведений, ТРЦ и ресторанов. Но я лично за последние месяцы ни разу не видел полицейских патрулей, которые, например, проверяли бы сертификаты у пассажиров общественного транспорта.

- Мы выборочно проверяем. Когда Киев перешел в красную зону мы создали около 30 рейдовых групп, сначала проверяли и транспорт, и развлекательные заведения, составлялись протоколы. Но мы действуем более превентивно, чтобы не делать лишнюю нагрузку на граждан и бизнес. Мы, конечно, не можем приставить к каждому гражданину полицейского, чтобы проверять его QR-код. Это должно быть самосознание человека. Рейды и сейчас проводятся.

- Еще одна тема, которая не совсем в вашей компетенции, но в последнее время приобрела широкий резонанс. Речь о росте количества ДТП с жертвами. Можно вспомнить ситуации, когда в Харькове и в Луцке за рулем оказывались несовершеннолетние и совершали такие ужасные ДТП. Интересует ваше видение, как решить эту проблему? Возможно, жестче контролировать выдачу водительских прав?

- Практика у нас показывает, что и без водительского удостоверения люди часто совершают ДТП. Действительно, безопасность дорожного движения не входит в сферу компетенций ГУ НП, но мое личное мнение, что должны быть более жесткие санкции. Должна быть уголовная ответственность за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. Возможно, это и звучит несколько не "демократично", но, к сожалению, пока у нас такое происходит, мы должны как-то на это реагировать.