Мэр Энергодара Дмитрий Орлов: Через "подвалы" оккупантов прошла не одна тысяча людей

Как оккупанты пытаются ввести "русский мир" в Энергодаре и почему враг обстреливает Запорожскую атомную станцию – в интервью РБК-Украина рассказал мэр города Дмитрий Орлов.

Город Энергодар, который находится на левом берегу Днепра в Запорожской области, уже шестой месяц в оккупации вражеских войск. Именно там находится крупнейшая в Европе атомная электростанция, которой россияне шантажируют весь мир.

Мэр города Дмитрий Орлов через два месяца после прихода агрессора был вынужден выехать в Запорожье и оттуда обеспечивать жизнедеятельность Энергодара. В интервью РБК-Украина он рассказал о том, какова ситуация в городе, почему оккупанты начали обстреливать ЗАЭС и как пытаются насадить "русский мир".

– Какая сейчас ситуация в Энергодаре?

– Ситуация критическая. По моему мнению, сейчас наблюдается самое большое обострение за последние два-три месяца. Уже три недели оккупанты с каждым днем ведут себя все агрессивнее и наглее. Они обстреливают территории промышленной площадки ЗАЭС, обстреливают противоположный берег Каховского водохранилища. Есть случаи, когда под их обстрелы попадают частные дома, есть жертвы.

Прикрываясь градообразующим предприятием, крупнейшей атомной станцией Европы, они цинично обстреливают противоположный берег Днепра, подконтрольный Вооруженным силам Украины. Они понимают, что наши войска не могут дать адекватный ответ, потому что по территории атомной станции, конечно, никто стрелять не будет.

Поскольку ответного огня нет, а им нужно спровоцировать какую-то резонансную ситуацию, то они начали обстреливать саму станцию из гранатометов. Есть даже попадание в азотно-кислородную станцию, общестанционные объекты Запорожской атомной станции. Есть попадание в линии электросетей. Есть попадание в частный сектор, там есть тяжелораненые гражданские люди.

Три дня назад также был минометный обстрел, попали вблизи города, где есть распределительная подстанция 110 киловольт, которая обеспечивает электричеством город. Из-за обрыва одной из фаз несколько часов город был без электроснабжения. А газа уже нет где-то месяц. То есть город был уже на грани гуманитарной катастрофы. Но благодаря слаженной работе специалистов атомной станции и коммунальщиков удалось за три часа восстановить все эти жизненно необходимые услуги.

– Вы сказали про противоположный берег Днепра. Это они обстреливают Никополь и Марганец?

– Да, Никополь, Марганец и запорожское направление.

– Есть ли у вас предположение, для чего они все же обстреливают станцию, ведь они фактически играют с огнем?

– Если в первые месяцы оккупации станции и города они вели себя по-одному, то сейчас мы видим, что они уже прячут свою бронированную технику и боекомплекты в технологических помещениях ЗАЭС, на энергоблоках в турбинных отделениях. Есть прямое нарушение правил пожарной безопасности. Также из официальной информации от "Энергоатома" мы видим примеры нарушения радиационной безопасности оккупантами.

Оккупанты прибегают к ядерному терроризму через Запорожскую АЭС (фото: GettyImages)

Их поведение кардинально изменилось. И сейчас самый критический период, потому что мы не понимаем, что может быть дальше. Уже высшее командование оккупантов через социальные сети распространяет информацию о том, что они заминировали все ядерные объекты, мол, либо атомная станция и Энергодар будут российскими, либо здесь будет "выжженая земля". Видимо, ситуация такова, что уже нужно немедленно вмешиваться международным организациям, чтобы прекратить этот ядерный терроризм, который оказывает Российская Федерация.

– Была информация о том, что представители "Росатома" ищут пути, как подсоединить станцию к российской энергосистеме. Вам известно, это вообще технологически возможно?

– Я более 10 лет работал на атомной станции, поэтому у меня есть приблизительное представление о технологической схеме. Но более компетентный ответ на этот вопрос могут дать представители "Энергоатома".

Как мне известно, технологически это возможно, однако это нелегко сделать. Сейчас Запорожская атомная станция работает в единой энергетической сети синхронно с европейской. Она отсоединена от российской энергетической системы. Частота одинаковая, но они не синхронно работают – все блоки рассинхронизированы. Поэтому это тяжелая процедура, она требует значительных проработок технических вопросов, вопросов по переподключению. Но я не скажу, что это невозможно вообще.

– Какова ситуация с обеспечением города продуктами и медикаментами? Удается ли их подвозить, или, возможно, оккупанты уже из Крыма возят?

– Завозят ли они – у меня такой информации нет. Что касается обеспечения самых уязвимых слоев населения – многодетных семей, семей с детьми до трех лет, семей с людьми с инвалидностью – то нам удается подвозить несколько раз в неделю и гуманитарную помощь, и лекарства. Больница сейчас работает, предоставляет весь перечень стационарной медицинской помощи. Также удается передавать немного лекарств благодаря поддержке областной государственной администрации и наших международных партнеров даже для амбулаторного лечения.

Не скажу, что сейчас обеспечение лучшее за все времена. Оккупация и логистические сложности, конечно же, сказываются по многим вопросам. Но нам удается доставить и медицинские препараты, и продукты, и средства гигиены и детское питание. То есть несколько раз в неделю получается, это небольшие партии, но они есть.

Мы собираем заявки через управление соцзащиты о том, какие вещи необходимы, и делаем дальше заявки на гуманитарный штаб. Ищем возможности, как это доставить на оккупированную территорию, и дальше по спискам распространяем среди наименее защищенных слоев населения. Все это бесплатно – как гуманитарная помощь.

– Как оккупационная "власть" ведет себя с местным населением, совершают ли террор, есть ли похищения людей?

– Да, есть террор. Активный террор начался примерно на второй месяц. Они похищают людей с проукраинской позицией, тех, кто был участником АТО. Забирают имущество, мобильные устройства, машины, грабят дома, пытают людей – к сожалению, ничего с тех пор не изменилось.

Есть уже у нас случаи, когда даже работники станции по несколько месяцев находятся в плену. Есть такие же случаи среди работников исполнительного комитета, в частности первый заместитель городского головы Иван Самойдюк, которого оккупанты похитили еще 19 марта. До сих пор неизвестно, как он и каково его состояние здоровья.

– А как их воспринимает население? Люди сопротивляются?

– Сопротивление, конечно, есть. Мы видим, что люди негативно к ним относятся. Оккупанты, видимо, надеялись на то, что к ним будут более лояльно относиться. Когда увидели, что большинство населения проукраински настроено, работать с ними не хотят, то они начали прибегать к принудительным действиям и силой насаждать "русский мир".

Но мы же понимаем, что это дает обратный эффект. Город маленький, 53 тысячи жителей в дооккупационный период. Все друг друга знают, а через подвалы оккупантов прошла уже не одна сотня и тысяча людей. Когда человека выпускают с тяжелыми ранениями, с ранениями от огнестрельного оружия, после пыток электрическим током и физических издевательств – то, конечно, любви к "русскому миру" это не добавляет.

Жители Энергодара в первые недели войны выходили на протесты против оккупантов (фото: телеграм-канал Дмитрия Орлова)

Подпольное движение сопротивления есть, оно осторожное и не такое активное. И мы призываем людей не проявлять публично свою проукраинскую позицию, потому что это опасно. Мы ценим жизнь и здоровье каждого украинца, это выше всех экономических или других вещей.

– Есть ли среди представителей органов местного самоуправления те, кто вступил в коллаборацию с врагом?

– Такие есть. Их число небольшое, до 5%. В основном это люди не профессиональные. Как мы видели один из примеров, сначала оккупанты делегировали электрослесаря на должность директора школы. Без специального образования, без опыта работы мы можем представить, что он может наруководить. То есть речь идет примерно о таком контингенте – вспомогательном персонале или работниках, которые сейчас занимаются той сферой, которая не соответствует их специальности и опыту.

– Известно ли вам о судьбе предыдущего гауляйтера Шевчика, он выжил после подрыва и где он сейчас?

– Да, местные жители сообщают, что он сейчас находится в Энергодаре. Охрану с него сняли – видимо, им уже не нужен. Уже после него оккупационные войска назначили еще двух или трех аналогичных гауляйтеров. То есть он сейчас как отработанный материал. Поэтому неизвестно, что он сейчас будет делать, потому что в Украине его тоже никто не ждет, предателей не любят ни в одном государстве.

– Какова ситуация в Энергодаре с телефонной связью, телевидением и интернетом?

– Украинские каналы показывают по телевидению. Что касается мобильной связи, с ней сложнее. Но он тоже где-то пробивается. На верхних этажах, где-то вблизи Каховского водохранилища есть возможность поймать украинских операторов. Российская связь есть.

Интернет только мобильный. Все операторы, которые были провайдерами по обычному, оптоволоконному интернету, или перестали работать, или пошли на сотрудничество с оккупантами. Фактически мы можем констатировать, что штатной оптоволоконной сети интернет, подконтрольной Украине, в Энергодаре сейчас нет.

– Раздают ли оккупанты в Энергодаре российские паспорта и много ли жителей уже их получили?

– Есть случаи принудительной паспортизации. Человека, который проходит через подвалы, заставляют сниматься в провокационных видеоматериалах, где он якобы признается, что любит "русский мир" и всегда ждал Россию. При этом мы видим, что этот человек похудел вдвое и имеет следы от побоев. То есть понятна мотивация этих всех признаний и под каким давлением это делается. Сейчас есть случаи, когда людей выпускают домой из подвалов при условии получения российского паспорта, забирая у них украинский паспорт.

– Ведется ли в городе какая-то подготовка к псевдореферендуму, ведь гауляйтер Балицкий подписал "распоряжение" о проведении такого так называемого "референдума"? Возможно, вам известно, когда они хотят его провести?

– Они даже сами себе не могут ответить на вопрос, когда именно проводить этот "референдум". На этих собраниях в Мелитополе были некоторые люди из Энергодара. Что касается подготовительных мероприятий, они, видимо, ведутся. Но для организации референдума нужно провести много работы. И для этого нужны специалисты. А если посмотреть на тот штатный перечень коллаборантов, которые есть в городе, то, наверное, у них не удастся его провести как следует.

Хотя мы же понимаем, как проводятся все голосования в Российской Федерации и оглашаются потом результаты. У меня нет сомнений, что у них удастся, но сделать все как следует – у них объективно нет таких возможностей.

Каким образом они будут пытаться что-то проводить на территории, где фактически ежедневно идут боевые действия? В городе неспокойно и ночью, и днем. Если им нужно устроить это "голосование" в какую-то дату – то исключительно теоретически они могут провести его хоть завтра.

Личные данные они собирали в течение трех месяцев, раздавали по 10 тысяч рублей пенсионерам, на коммунальных предприятиях. Думаю, были как раз случаи сбора персональных данных под предлогом выдачи этих средств.

– Есть информация, в частности об этом сообщало ГУР Минобороны, что оккупанты заставляют жителей Херсонской и Запорожской областей платить им налоги и перезаключать документы на землю по законодательству РФ. Есть ли такое в Энергодаре и как быть людям в этих ситуациях, чтобы они не считались коллаборантами?

– Да, такие случаи есть. Примерно с мая оккупанты вводят эту "разрешительную систему". На сегодня правовой статус Энергодара – территория Украины, которая временно оккупирована Российской Федерацией, согласно постановлению от апреля. Это территория, на которой не действуют все нормы российского законодательства, которые они пытаются навязать. Поэтому цель оккупантов – исключительно грабеж.

Дмитрий Орлов (фото: Facebook)

Они видят, что предприятия и учреждения работают, платят в украинскую налоговую все выплаты и продолжают получать заработную плату в гривнах. Им, конечно, это не нравится. И они начали вводить эту "разрешительную систему" для того, чтобы облагать людей данью, а на самом деле – грабить предпринимателей. Кто не согласен это делать – у них забирают их магазины, заведения, объекты и тому подобное. А самих людей забирают на подвалы. Такие случаи уже не единичны.

Мы, конечно, призываем людей ничего не платить оккупантам и ничего не подписывать. Также мы рекомендуем фиксировать все такие факты принудительных действий через горячую линию правоохранительных органов Украины, Нацполиции. Все это потом будет расследоваться. А после победы за счет репараций все имущество и убытки будут компенсированы Российской Федерацией как страной-агрессором и ядерным террористом.

– Ходит ли в городе гривна и вводят ли оккупанты в оборот рубли?

– Рубли они раздают уже не первый месяц. Не скажу, что их неохотно берут, например, пенсионеры, пожилые люди берут эти деньги. Ходит двойная валюта, но все коммунальные предприятия, учреждения, градообразующие предприятия получают зарплату в гривнах.

К сожалению, оккупанты создали такие условия, при которых "Укрпошта" больше не может работать. Она доставляла пенсии в наличной форме. Но предприятие уже не может обеспечить безопасность своих работников. Поэтому сейчас разрабатывают другой механизм доставки пенсии тем категориям, которые получали пенсии через "Укрпошту". Такая ситуация только с августа, до августа почта работала и доставляла жильцам пенсии за пять предыдущих месяцев. То есть оккупанты даже это уже не позволяют.

– Удается ли желающим эвакуироваться из города на подконтрольную Украине территорию и насколько это сложно?

– Эвакуироваться удается, это сложно. Оккупанты не пропускают много машин и автобусов. Приходится стоять в очередях сутками. Есть случай, что авто стояло неделю. Есть случаи, когда люди выезжают из-за состояния здоровья и не выживали в этих очередях. Там более 30 градусов температура, тени нет, не всякое сердце может выдержать такие условия. Есть случаи, когда даже рожали в этих очередях, то есть оккупанты даже не выпускали в больницы. Но возможность выехать есть и возможность доставки гуманитарной помощи – также.

– Сколько ориентировочно жителей уже выехали из Энергодара?

– Точной цифры нет. Но по косвенным подсчетам можем говорить, что примерно половина жителей уже уехала.