Пластический хирург Дмитрий Слоссер: Украинки едут в Турцию за красотой, а возвращаются с одинаковыми носами

– Какую, по вашему мнению, роль играет пластическая хирургия для человека?

– Знаете, мы в течение жизни всегда сталкиваемся с пластической хирургией. Это начиная от рождения, потому что бывает, что дети рождаются с недостатками, бывают врожденные невусы, бывает лопоухость, которую тоже надо решать именно пластическим хирургам. Поэтому это нас сопровождает в современной жизни постоянно. А тем более во время войны этот вопрос стал еще более актуальным.

Это сокращенная версия нашего разговора. Полное интервью смотрите на YouTube-канале РБК-Украина.

– Что сейчас самое популярное в Украине, в частности, из вашей практики?

– Вы знаете, развиваются новые тренды, продолжаются старые тренды. Мы отмечаем увеличение потока мужчин, которые обращаются к пластическим хирургам.

Люди убедились в том, что пластическая хирургия - это не возможность для богатых людей. Она теперь в нашей современной жизни, и каждый может себе это позволить.

Я думаю, что увеличилось количество обращений, связанных с пластикой лица. Ничего не изменилось в плане груди, вот как ставили импланты, так и продолжают ставить импланты, ничего не изменилось в плане ринопластики. Единственное, что пластические хирурги немножко сориентировались и понимают, что надо уметь делать реконструкцию, надо знать, как это делать и гораздо больше уделяют внимания саморазвитию и именно таким пластическим операциям, как реконструкция.

– В каком случае вы делаете именно реконструкцию и чем она отличается от пластической хирургии?

– Пластическая хирургия состоит из двух компонентов: реконструкция и эстетика. Причем, если брать иностранное образование, реконструкция - это 80% и только 20% - это эстетическая хирургия. Просто за границей очень много врачей, которые работают, например, днем в реконструктивной хирургии, а под вечер они могут выполнять эстетические операции.

Реконструкция - это неправильные формы: либо приобретенные, либо врожденные, которые необходимо поправить. Например, мало кто знает, что лечение ожогов за границей тоже относится к пластической хирургии. У нас это отдельная специальность комбустиология и люди, которые этим занимаются. Но заграницей пластические хирурги закрывают дефекты, лечат детей с врожденными пороками, лечат ожоги, пересаживают кожу, закрывают лоскутами после ортопедических операций, лечат дефекты после онкологии.

– Может ли ринопластика считаться реконструктивной хирургией?

– Если ринопластика повторная, надо что-то поправить, это будет относиться к реконструктивной хирургии. Но есть такие моменты, как, например, уменьшение груди. За границей считается, что если у человека очень большой размер, и это вызывает проблемы с позвоночником, с конечностями, начинается онемение рук и так далее, есть медицинские показания к уменьшению груди.

Вот медицинские показания к уменьшению груди, несмотря на то, что эта операция относится к эстетике, считается, что это реконструктивная хирургия, потому что человеку необходимо помочь.

– Вы упомянули о стоимости пластических операций. Насколько вы считаете их сейчас доступными, потому что есть много клиник, много хирургов и стоимость очень отличается?

– Вопрос цены складывается из очень многих составляющих. Это опыт хирурга, как по мне, какое у него образование, он фактически инвестировал свое развитие. Второе - это вопрос безопасности.

Конечно, можно сделать операцию в небольшой клинике, у которой есть опыт. Но они, возможно, не смогут обеспечить полный цикл защиты пациента с точки зрения, какие материалы использовались, какие протоколы и так далее. То есть клиника инвестирует в безопасность пациента, используя правильные сертифицированные материалы и привлекая хирургов, у которых есть наибольший опыт в этом. Это безусловно влияет на цену.

Стоимость пластической операции зависит от опыта хирурга и инвестиций клиники в безопасность пациента (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– Как вы считаете, выбирая клинику, куда пациентка или пациент хочет обратиться, стоит ориентироваться на цену, или на какие еще факторы обращать внимание?

– Это интересный вопрос, потому что я думаю, что все же лучше изучать более глубоко этот рынок. Больше всего - это рекомендации других пациентов, знакомых и так далее. Потому что реклама не всегда может соответствовать уровню оказываемой медицинской помощи.

То есть здесь очень трудно ориентироваться и себя полностью защитить от тех моментов, которые могут возникнуть, даже за границей. У меня очень много пациентов, которые сейчас приезжают из заграницы, и они просто не могут понять, как в таких развитых странах такой уровень медицинской помощи.

Все за медициной возвращаются в Украину. И после пластических операций, в частности. То есть они поняли, что уровень нашей медицины настолько высок, что мы можем дать фору европейцам очень легко.

– Как вы сравниваете украинских пластических хирургов и иностранных? Чем мы отличаемся, чем мы лучше, чему нам стоит еще поучиться?

– Мы ближе, как по мне, к итальянцам. Не только потому, что у нас самый вкусный кофе в Европе после Италии, как по мне. Но и тем, что мы можем импровизировать. То есть у нас нет таких конкретных алгоритмов, что мы работаем только по какому-то протоколу.

Например, немцы, австрийцы, Центральная Европа, они мыслят шаблонно и не отступая от норм. А пластическая хирургия, как я уже неоднократно подчеркивал, фактически это импровизация, не симфоническая музыка.

Можно поехать в Германию, например, за очень квалифицированной медицинской помощью, где необходимо четкое выполнение протоколов. Там, безусловно, немцы будут в топе. Но там, где необходимо немножко поменять мысль, немножко больше приложить усилий в плане эстетики... Я думаю, что наши врачи, более эстеты.

– Какие страны считаете самыми прогрессивными в этом плане?

– У каждой страны своя специфика. Например, Бразилия. Классный футбол - импровизация - классная пластическая хирургия. У меня вот есть почему-то такая корреляция между уровнем пластической хирургии и возможностью импровизировать.

Соединенные Штаты Америки, но это просто страна, куда приезжают со всех стран топовые врачи, конечно. Израиль - отличная медицина, но, скажем так, в реконструкции, потому что у них был опыт с войной.

Турция - это тоже тренд последних лет. Очень много наших девушек ездят туда делать пластические операции, но, к сожалению, они приезжают немножко разочарованные, потому что турки видят европейцев стандартно. И все носы получаются очень стандартные. Надо понимать культуру, надо быть художником.

– Возвращаясь к стоимости, что самое дорогое и самое дешевое вам приходилось делать за свою карьеру?

– Самые дорогие операции - это симультанные операции, когда приходит один пациент и ему надо сделать одномоментно несколько операций на разных участках. Пластика лица, увеличение груди, интимная пластика.

При условии того, что у нас очень качественный наркоз и протокол анестезии, мы можем позволить себе провести такие большие симультанные операции. И после таких больших операций у нас лежат всего два дня,

Я помню, что была операция, которая стоила где-то около 35 000 долларов. Это симультанная операция: пластика лица, пластика носа, увеличение груди.

– А как человек восстанавливается после такого масштабного, скажем, хирургического вмешательства?

– Как по мне, оптимальное время проведения операции - это примерно четыре часа. После четырех часов вообще очень легко восстановление проходит. Если немножко больше, там уже могут быть нюансы по восстановлению. Но у нас есть протоколы анестезии, у нас очень опытные анестезиологи, медсестры, которые знают, как минимизировать такие проявления и сделать время реабилитации намного короче.

Популярны симультанные пластические операции, когда хирург одновременно работает с разными частями тела (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– Как в целом готовиться к пластической хирургии, к таким операциям? И всегда ли пластическая хирургия является единственным выходом для того, чтобы видоизмениться?

– Когда ко мне приходит пациентка, я не говорю, что давайте сделаем такую операцию. У меня первое обращение к ней такое: возьмите зеркало и скажите, что вам не нравится. Потому что когда приходит: "Я хочу сделать эту операцию". Я говорю: "Вы мне предлагаете решение. Вы мне сначала скажите, какие у вас проблемы. И мы вместе сможем с вами подойти подобрать оптимальный вариант".

У меня примерно 5% пациентов не приходят на операцию из-за того, что я им либо отказываю, либо находим какое-то иное решение. Бывают такие девушки, которые приходят, которым рано еще делать. Надо двигаться от менее сложного к более сложному. Там, где я вижу, что можно обойтись косметологией, я предлагаю сначала поддержать косметологическими решениями. А бывает, что нет необходимости делать настолько большой объем операции.

Так что всегда опытный хирург должен иметь несколько решений для решения проблем.

– В каких случаях вы отказываете?

– Во-первых, бывает такое, что люди приходят и не понимают, что они хотят. Они потом сделают операции и будут думать, зачем они это сделали. Второй момент: бывают неадекватные пациенты, у которых видение своего тела не совпадает с существующими проблемами. Есть такие даже психологические расстройства, дисморфофобия, когда человек не воспринимает свое тело таким, как оно есть.

Но большинство пациентов - это те, кому еще рано делать. Потому что, к моему большому сожалению, пластическая хирургия все больше и больше молодеет. Все больше девушек начинают задумываться о пластике, колоть что-то с 16-17 лет, а делать пластику лица уже думают с 28 лет. Как по мне, это немножко преувеличение показаний и, конечно, я таким пациентам или отказываю, или предлагаю побегать лет 10-20-30, и тогда уже приходить.

– Возраст - это именно медицинское противопоказание или вы отказываете чисто с психологической точки зрения?

– Бывает, ты видишь, что реально есть проблемы. Например, какие-то ситуации, когда начинает расти грудь. Это называется ювенильная гигантомастия. Девочка молодая, красивая, и у нее девятый размер груди, это тяжело ходить. Ну, и надо делать.

Младший возраст. Например, лопоухость. Мы делаем эту операцию примерно в шесть-семь лет, когда дети начинают идти в школу, и для того, чтобы над ними не насмехались, тоже проводим такие операции.

А бывают пациенты, которые в более старшем возрасте принимают решение сделать операцию. У меня были пациенты, которым под 50 лет, и они хотели сделать увеличение груди. Никогда бы не подумал, что в 74 года кто-то мечтает всю жизнь о ринопластике. Бывают такие.

– Где граничная грань между компетенцией пластического хирурга и косметолога?

– К сожалению, немножко стирается грань, где работа пластического хирурга и косметолога. Некоторые косметологи думают, что они могут сделать гораздо больше, чем они знают и умеют.

Чтобы вы понимали, инвазивная процедура - это любой прокол кожи. То есть инвазия уже начинается после того, как инъекцию провели. И теперь Минздрав решил внести некоторые изменения в законодательные акты, и теперь для того, чтобы проводить инвазивные процедуры косметологи должны получить сертификат дерматолога-хирурга.

Серьезная ситуация сложилась с липосакциями. Я хочу это подчеркнуть, потому что косметологи увидели инструмент, но это выглядит как будто нашли ту канюлю (полая трубка для введения в организм человека лекарственных веществ, восстановления проводимости дыхательных путей, удаления жидкостей из полостей тела - ред.), им показали, как с ней работать и они поголовно сейчас делают. У них называется это не липосакция, называется липоредукция, хотя то же самое: под местным обезболиванием пациенту через проколы удаляется жир.

Во-первых, это инвазивная процедура. Во-вторых, мы знаем, что они не настолько знают анатомию, как хирурги. Там есть куча анестезиологических нюансов. И когда я увидел видео, когда проводят мастер-класс, там стоят цветы в каких-то антисанитарных условиях, какие-то косметологи стоят и отсасывают жир, ну это ужас.

И мы уже видим осложнения, которые происходят после таких процедур. Бывают передозировки обезболивающими, гематомы, асимметрии, то есть классические сложные осложнения, которые требуют вмешательства пластического хирурга.

Очень часто бывает, что проводят инъекции, и это вещество, которое вводят, попадает в кровь, оно тромбирует этот сосуд, возникают некрозы, которые требуют уже не просто пластического хирурга, требуют реконструкции. И таких примеров очень много.

Для проведения инвазивных процедур косметолог должен иметь сертификат дерматолога-хирурга (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– Давайте поговорим детальнее о популярных операциях. Можно ли увеличить грудь без оперативного вмешательства? В сети пишут, что могут помочь занятия спортом, массажи, питание, в частности, овсянка, чернослив, свежая зелень.

– А почему там нет капусты? Я люблю эту тему. Безусловно, я за здоровое питание, я за то, чтобы украинцы ели больше овощей, но капуста может помочь увеличить грудь, если она в денежных единицах. В другом виде капуста просто не поможет.

Конечно, есть, например, такие моменты, как эстрогены и фитоэстрогены в определенных продуктах. Если мужчины пьют много пива, это может вызвать появление жировых отложений в грудных железах или менять пропорции тела.

Но есть такая методика липофилинга, она оперативная. Она показана только, когда надо немножко добавить, потому что как правило очень мало людей, у которых небольшая грудь, но есть излишки жира в других местах. Полностью жир не приживается, поэтому там много нюансов в плане обследования таких пациентов через несколько лет на маммографии. На УЗИ бывают уплотнения, которые очень трудно отличить от онкозаболеваний.

Грудь еще может увеличиться после гормональных изменений, после лактации и тому подобное. Но эффективно и чтобы это было красиво, я думаю, что только благодаря пластической операции можно сделать.

– Совместимо ли увеличение груди с грудным вскармливанием?

– Ничего подобного, это миф, потому что у меня пациентки после увеличения груди, которая проведены по правильной методике, все могут кормить грудью.

Когда мы делаем операцию, стараемся поставить имплант под грудную мышцу и минимально физически воздействовать на ткань молочной железы. Поэтому сохраняется и возможность лактации, и чувствительность.

– Увеличение груди может спровоцировать онкологию?

– Нет, это неправильное утверждение. В другом варианте просто запретили бы использование имплантов вообще. Исторически это уже один раз происходило, когда в США запретили использование имплантов на определенный период. Они ставили импланты, наполненные не силиконом, а физиологическим раствором. Это привело к туристическому бизнесу американок в Мексику, где они массово ставили нормальные импланты.

Оболочка и там, и там из силикона. Организм контактирует не с содержимым, а с оболочкой. Фактически и там, и там стоит силиконовый имплант. Впоследствии американцы убедились, что это безопасно. FDA также одобрила производителей имплантов.

– После маммопластики грудь выглядит неестественно?

– Кто это сказал? Мы делаем только естественную грудь. Я просто не согласен, если кто-то хочет сделать неестественный вид, я не согласна.

– А вы отказываете в таких случаях?

– Пациенты думают, что они выбирают себе хирурга. Нет, я выбираю пациента тоже. Это идет такой взаимный взаимный процесс.

– После операции нельзя спать на животе?

– Я своим пациентам говорю, что вы можете поднимать руки на второй день. Можно принимать душ на второй день после операции. Можно даже шампанское пить на второй день после операции. На бок они ложатся, как правило, на третий день после операции.

А на животе не просто можно, а я настаиваю, чтобы они начинали лежать на твердой поверхности через месяц после операции. То есть через месяц мы снимаем вообще любые ограничения, можно идти на фитнес, можно давить, можно лежать, то есть все.

– Есть сейчас тренд и на удаление имплантов. Как вы считаете, есть спрос на это, как наблюдаете?

– Иногда, кто не воспринял свои пропорции, такие пациенты бывают, такие люди, которые психологически не очень стабильные. Я не скажу, что это тренд.

В какой-то определенный период, когда были импланты, которые не прошли сертификацию FDA, была рекомендация по их удалению, потому что там нашли технологические нарушения в процессе изготовления и рекомендовали их заменить. Это было лет 10-15 назад. Но я не скажу, что это тренд. Такие операции иногда выполняются, очень редко, на самом деле.

Импланты для увеличения груди безопасны, поскольку их проверяют на технологичность (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– Почему после ринопластики под глазами образуются синяки?

– Иногда такое бывает. Последние годы это меньше и меньше, потому что хирурги используют менее травматичные инструменты и методики. Есть специальные разные варианты инструментария, который позволяет менее травматично отсоединить кости и уменьшить их. И есть препараты, которые даже могут уменьшить риски кровотечения. То есть мы также совершенствуемся, мы вносим изменения в протокол, чтобы это случалось все меньше.

– Почему может понадобиться повторная ринопластика?

– Если успех операции по увеличению груди очень высокий, там 95% довольных пациентов, то статистически уровень удовлетворенности после операции ринопластики, он составляет где-то 75% Это мировая статистика.

И поэтому возникают некоторые моменты, связанные с кожей, с анатомией, течением реабилитационного периода. То есть может быть куча нюансов, которые привели к тому, что или где-то что-то увеличилось, или наросло. И это требует от хирурга какого-то вмешательства.

Это могут быть просто какие-то уколы, назначенные на физиотерапию, или подождать. И бывает, что мы просто подождали, провели консервативное лечение, и все прошло. А бывает ситуация, когда все же что-то технически сместилось или еще что-то, тогда это требует дополнительного хирургического вмешательства.

- В начале, когда мы говорили с вами о популярности операции в Украине, вы сказали, что среди мужчин тоже становится популярной хирургия. Но если говорить именно о пластике, что среди мужчин сейчас пользуется спросом?

- Очень возросло количество пациентов, которые обращаются за улучшением именно лица. Раньше это был стандартный вариант - нос, уши. А сейчас есть запросы на подтяжку век, подтяжку лица. То есть это не редкость и это очень часто. Пересадка волос всегда была популярной.