Владимир Кудрицкий: У нас есть понимание, по каким объектам энергетики могут бить россияне

Глава правления "Укрэнерго" в интервью РБК-Украина рассказал о подготовке энергосистемы к следующей зиме, вероятности обстрелов энергообъектов со стороны россиян, возможности экспорта электроэнергии и обысках в компании.

На прошлой неделе после почти полугодового перерыва Россия вновь обстреляла энергетический объект в Украине. Учитывая прошлогодний опыт ремонтных работ, повреждения ликвидировали достаточно быстро. Однако возник вопрос – продолжит ли РФ обстрелы энергосистемы, не дожидаясь снижения температуры?

В "Укрэнерго" пока не уверены, и приводят пример прошлого года, когда между первыми ударами и массированной атакой прошло около месяца.
Пока сказать, изменит ли окупант в текущем году свою тактику или повторит попытки оставить Украину без электроэнергии, довольно сложно.

Но даже если обстрелы возобновятся, справиться с последствиями будет проще, чем в прошлом году, даже, учитывая, что запас прочности энергообъектов сократился. О готовности энергосистемы к началу отопительного сезона, до котрого без малого осталось три недели, в интервью РБК-Украина рассказал глава "Укрэнерго" Владимир Кудрицкий.

Наше интервью происходит через несколько часов после того, как ночью Россия снова наносила массированный удар по Украине (интервью записано 21 сентября). В частности, было повреждение энергосистемы в Ровенской области. Можно ли считать это уже началом обстрела энергосистемы, о котором говорят в последние месяцы. По вашему мнению, как?

Очень сложно сказать. На самом деле по одному этому случаю я бы еще не делал дальновидных выводов. В прошлом году, если помните, в сентябре также была атака именно на энергетические объекты. Она привела к достаточно масштабным последствиям и на наших объектах погибли сотрудники. После этого последовало месячное затишье, и только 10 октября уже началась системная кампания атак на украинскую энергосистему, на подстанции "Укрэнерго" и на электростанции.

Поэтому очень сложно сказать. Враг обстреливает Украину чуть ли не каждый день, направляя десятки дронов и ракеты, как, например, сегодня. Действительно, пострадали некоторые энергетические объекты. В том числе объект "Укрэнерго" в западном регионе. Но нам удалось достаточно быстро возобновить энергоснабжение.

То есть, это было не серьезное повреждение?

В принципе нельзя сказать серьезное повреждение или нет. Мы такой информации врагу не даем. Мы можем утверждать как факт, что мы смогли возобновить энергоснабжение довольно быстро, еще утром после обстрела.

До начала отопительного сезона осталось буквально три недели, и по данным Минэнерго, отремонтировано уже почти все, что было повреждено. С какими мощностями генерации мы будем заходить в эту зиму? По сравнению с прошлой зимой.

Мы очень ограничены, к сожалению, в том, чтобы называть конкретные цифры. Опять же, чтобы врагу не давать дополнительной информации для планирования атак. Но могу сказать, что те меры, которые мы планировали предпринять в магистральных сетях "Укрэнерго", мы уже практически завершили. И сейчас завершается ремонтная кампания на объектах генерации.

Мы, безусловно, в энергосистеме в целом будем иметь несколько меньший запас прочности, чем тот, который был по состоянию на начало массированной ракетной кампании в прошлом году. По той причине, что восстановить все объекты на 100% за семь или восемь месяцев, прошедшие после завершения прошлого отопительного сезона, невозможно.

Но подготовка идет очень интенсивно, и если бы не риск повторения массированных атак, я бы сказал, что мы понимаем, как покрывать потребление во время зимних нагрузок на энергосистему. Ясно, что если враг все-таки будет обстреливать энергообъекты снова, мы не знаем в каких масштабах, это может несколько переформатировать ситуацию.

Каким образом?

Это риск того, что что-то будет дополнительно повреждено, что-то дополнительно будет выходить из строя. Могут быть какие-то не продолжительные или более длительные перерывы в энергоснабжении, связанные именно с массированными обстрелами. Мы не знаем, будут ли они, каким будет их формат, но это риск, который просто нужно осознавать.

После сегодняшнего удара и повреждений в Ровенской области в некоторых областях тоже были перебои со светом. Сохранится ли такая ситуация зимой? Не перестроили ли как-то систему?

На самом деле, очень много подготовительных работ проведено для того, чтобы быстро реагировать на какие-то чрезвычайные события типа обстрелов или повреждений крупных энергетических объектов. Следствием этого является быстрое возобновление энергоснабжения. Это именно так нужно воспринимать.

Ясно, что когда ракета или дрон попадает в энергообъект, иногда без всяких последствий обойтись не удается. Возможны какие-то кратковременные отключения потребителей. Вопрос в том, как быстро мы можем их устранить. Сегодня на практике мы увидели, что именно в этом случае достаточно быстро среагировали. И не только специалисты "Укрэнерго", а также и наши коллеги из облэнерго, которые достаточно оперативно запитали потребителей.

А насколько этой зимой может быть большее потребление, если сравнивать, например, с прошлой? Какие прогнозы? Температурные, может быть.

Мы не ожидаем резкого роста потребления по сравнению с прошлым годом. Очень больших скачков потребления мы не прогнозируем на эту зиму.

Сейчас военные и власти предупреждают, что объекты энергетики могут быть объектами №1 этой зимой. И анализируя прошлый год, можно ли сказать, из-за чего были значительные разрушения? Из-за ракетных обстрелов или из-за дронов?

И ракеты, и дроны нанесли много вреда. Трудно сказать, что один инструмент для атак не важен, а другой - какой-то критический. Все зависит от тактики их применения, потому что враг в прошлом году пробовал разные тактики, каким образом и куда бить.

Что будет этой зимой – увидим. Будут ли они вообще прибегать к массированным атакам именно по энергетической инфраструктуре, или не будут, мы этого тоже не знаем. Но, безусловно, у нас есть понимание, куда могут бить, где есть объекты с большей вероятностью атаки, где с меньшей. Мы эту информацию держим закрытой, не разглашаем. Но готовимся к разным сценариям, что они могут сделать, какие объекты атаковать и что будем делать мы как оператор энергосистемы вместе с нашими коллегами-энергетиками для того, чтобы нейтрализовать последствия этих атак.

Я слышал однажды от представителей власти о том, что есть некоторые проблемы с отремонтированными объектами, они касаются и теплогенерации и объектов "Укрэнерго". Проблема в том, что, как говорят, возможно ремонты были сделаны не в полном объеме. Была ли возможность проводить инструментальную диагностику этих объектов?

Конечно, каждый объект имеет оборудование, с которого передается телеметрия в режиме реального времени. Телеметрия – это данные о состоянии оборудования, это какие-то технические параметры, например, напряжение, температура и так далее. Поэтому мониторинг состояния оборудования осуществляется в режиме реального времени постоянно и уже достаточно долго, то есть много десятилетий. Эволюционируют способы снятия этой информации, эволюционирует дискретность этой информации, она уменьшается, то есть информация все более приближается к реальному времени. Но эта информация постоянно собирается, анализируется. На основе ее, в том числе, принимается решение, какое оборудование нужно отремонтировать, в каком оно состоянии и так далее.

А что касается восстановительных ремонтов, то когда оборудование включается в работу, оно попадает в тот же периметр мониторинга, что и обычно. То есть, если мы отремонтировали выключатель или автотрансформатор или релейную защиту на каком-либо объекте, то соответственно, включая это оборудование в работу, мы получаем данные о его состоянии.

Скажите, а сейчас в структурах власти все ли одинаково оценивают проведенные работы? Я имею в виду Министерство энергетики, офис президента, вашу компанию. Потому что я слышал, например, такую фразу по поводу проверок, что у Минэнерго и Госэнергонадзора нет мандата на проверки, на эту инструментальную диагностику.

Мне очень трудно понять, что подразумевается, потому что Минэнерго и Госэнергонадзор проводят проверки наших объектов на ежедневной основе. Именно сегодня, в день, когда мы с вами говорим, Минэнерго и Госэнергонадзор посетили несколько наших объектов в центральной части страны. Они посмотрели на степень обновления. И речь, кстати, идет не только о наших объектах. Надо же помнить, что энергосистема не состоит из одного "Укрэнерго".

Да, и теплогенерация подразумевается.

А также из электростанций. Я не буду говорить о своих коллег-энергетиках, оперирующих электростанциями. Но точно все возможности анализа состояния объектов, что генерации, передачи, что распределения, мне кажется, есть. Поэтому очень трудно понять, что ваш собеседник вообще имел в виду и в чем заключается невозможность инструментальной диагностики. Может, просто человек не совсем корректно свою мысль сформулировал.

Возможно. Ресурсов для ремонта было достаточно в этом году?

Если говорить о финансовых, я часто называл эту цифру, "Укрэнерго" с начала атак на энергетическую инфраструктуру привлекло более 1 млрд долларов финансовой поддержки. Как в виде грантов, то есть бесплатной поддержки, которую не нужно возвращать, так и кредитную поддержку. Это кредиты от международных банков: ЕБРР или Европейского инвестиционного банка или немецкого банка KfW или Всемирного банка.

И этот финансовый ресурс, который нам удалось аккумулировать, мы направили частично на закупку оборудования и восстановительные работы в нашей энергосистеме. Часть этих денег пошла на то, чтобы погасить долг перед другими участниками рынка, в том числе перед электростанциями для того, чтобы они могли подготовиться в прошлом сезоне к зиме, и сейчас.

Причиной этого долга, который мы таким образом снизили, к сожалению, является то, что нам также не платят с рынка. И я также эту цифру называл - 60 млрд гривен на сегодняшний день задолжали участники рынка "Укрэнерго". То есть на рынке существует большая долговая проблема, которая, безусловно, не способствует идеальной подготовке к отопительному сезону. У "Укрэнерго" возможность привлекать финансовый ресурс есть, и это хорошо. Но такая возможность, мягко говоря, есть не у всех энергетических компаний.

Кого вы имеете в виду?

Я имею в виду большинство энергокомпаний, не имеющих возможности привлекать в таких объемах финансовую поддержку.

И этот вопрос как-нибудь будет решен? Понятно ли сейчас?

Это вопрос не совсем ко мне, как коллеги могут это сделать. Мы способны привлекать эту поддержку, в том числе благодаря тому, что у нас есть огромный опыт работы с международными финансовыми организациями. А также наверняка, благодаря нашей репутации.

А какие главные трудности были в процессе ремонтов, начиная с весны? Это касалось замены техники, линий передач?

Основные сложности были связаны с тем, что, во-первых, масштаб разрушений совершенно беспрецедентен. То есть практически половину генерирующих и транспортирующих мощностей враг либо повредил, либо разрушил. Поэтому энергосистема – это огромный интегрированный комплекс различных объектов, оборудования и так далее. Энергосистема строится десятилетиями, и если у тебя повреждена или разрушена чуть ли не половина объектов, восстановить их за несколько месяцев очень сложно.

То есть наиболее дефицитный ресурс был - время. И некоторые виды оборудования нуждаются в достаточно длительного срока изготовления. К примеру, автотрансформаторы. Это очень технологически сложное в изготовлении оборудование, и есть не так много стран в мире, которые умеют производить автотрансформаторы, которые нам нужны.

Относительно трансформаторов, основная их часть еще не приехала в Украину. Насколько сложно было договариваться с партнерами по поставке оборудования?

Я извиняюсь, но мне сложно судить, откуда информация о том, что основная часть еще не приехала.

Вы знаете, мне кажется, одна из имеющихся проблем заключается в том, что часто люди, которые на самом деле не владеют никакой информацией, возможно, не являются экспертами, эту информацию тем не менее распространяют от себя как свое мнение.

Я передам экспертам.

Это касается совсем не всех. Но часто приходится слышать такие какие-то странные нарративы, что нет трансформаторов, ничего не приехало, "измена".

Они начали ехать давно, и мы даже об этом иногда публично говорили. Они начали ехать Х-месяцев назад, они продолжали ехать в течение лета, продолжают ехать в течение осени. И вообще у нас сейчас законтрактовано достаточно большое количество оборудования, в том числе автотрансформаторов, чтобы обеспечить постоянное пополнение нашего парка. Мы делаем заказы даже частично для временно оккупированных территорий под деоккупацию. И тоже планируем создать определенный запас.

А как сложно было договариваться об их поставках? И не мешала ли Россия в этом процессе?

Мы не почувствовали, что Россия каким-то образом могла серьезно мешать. Возможно, это влияние было, но мне об этом неизвестно. Мы законтрактовали оборудование у очень многих производителей из многих стран мира, там, где они массово производятся, и там, где есть соответствующие мощности. И вся проблема, как я уже сказал, была в том, что просто срок их изготовления и доставки большой.

Также проблема заключалась в том, что вообще в мире сейчас огромный дефицит электротехнического оборудования. Энергосистемы всех стран перестраиваются в связи с "зеленым переходом", который является глобальным явлением. Имеется огромный дефицит оборудования. Нам удалось не вставать в конце очереди к производителям, а приоритезировать наши заказы. И для нас оборудование часто производилось в приоритетном порядке. То есть мы были в очереди первыми.

А это (производство - ред.) не было в ускоренном режиме? И насколько эти трансформаторы будут надежными? Если было ускорение какое-то.

Над ускорением мы работали ежедневно. Мы создали целый офис, занимающийся логистикой оборудования, с контрактированием, мониторингом доставки этого оборудования. Это не только об автотрансформаторах речь. Так что, ускоряли мы практически в режиме реального времени наших партнеров - производителей, наших партнеров, которые предоставляли финансирование, чтобы они контрактовались быстрее.

Это ускорение не влияет на качество, так как приемка оборудования происходит в обычном режиме, и никто не допустит и не возьмет на себя ответственность принять некачественный продукт. Он слишком дорог, слишком сложен в изготовлении и слишком большие последствия могут быть, если он откажет во время эксплуатации.

Насколько сейчас отработана система замены трансформаторов и линий электропередачи в процессе обстрелов?

В "Укрэнерго" работает более полутора тысяч человек, занимающихся восстановлением линии электропередач и оборудования на подстанциях, то есть ремонтных бригад. Мы за неполный год, прошедший с начала этих массированных обстрелов, заменили в несколько раз большее оборудования, чем в предыдущие годы. Мы научились делать эти работы очень быстро и, честно говоря, я сам не ожидал, что мы сможем сроки замены укоротить в 2-3 раза по сравнению с обычным режимом. Но мы этого достигли.

У нас сейчас есть огромный опыт выполнения аварийно-восстановительных работ, в том числе и замены сложного оборудования, которое даже тяжело назвать оборудованием. Это, скорее всего, сооружение, если мы говорим об автотрансформаторе, который имеет фундамент, огромное количество вспомогательных устройств, обеспечивающих его работу и так далее. Систему пожаротушения и прочее. Поэтому у нас как у оператора наверняка самый большой сейчас опыт на нашем континенте по замене такого оборудования.

Прошлой зимой были случаи гибели специалистов при выполнении работ. Изменилась ли как-то система безопасности для сотрудников?

Мы ввели специальные протоколы безопасности. На самом деле, еще после начала вторжения была изменена система безопасности и протоколы реагирования для персонала. Вы помните, что в начале вторжения у нас была под частичной оккупацией Киевская, Сумская, Черниговская и Харьковская области. Безусловно, все свои внутренние процедуры мы обновили.

Но когда начались массированные обстрелы, мы еще дополнили эти процедуры. Тем не менее иногда обстрелы происходят без объявления воздушной тревоги, особенно в прифронтовых областях, просто иногда не успевают ее объявить. И у нас в результате несколько человек погибли, находясь на объектах во время своей смены. Оперативный персонал, например.

И здесь нужно отметить, что даже это административное здание, где мы с вами сидим, было объектом атак "шахедов" в прошлом году. Поэтому кем бы ты ни работал в "Укрэнерго", или электромонтером, или бухгалтером, или председателем правления, или закупщиком, или диспетчером, ты все равно несешь определенные персональные риски. К сожалению, это так. И на 100% их устранить в условиях войны и в условиях, когда агрессор обстреливает именно энергетические объекты, невозможно.

А как будут работать сотрудники "Укрэнерго" во время тревог? Я просто слышал от некоторых ваших коллег, что во время тревоги диспетчерские службы будут уходить с места работы и где-то в укрытиях или где-то в лесу отсиживаться.

Вы с очень интересными коллегами общаетесь. Я такой экзотической версии, как диспетчеры в лесу, еще не слыхал.

Это была цитата такая, может быть, она художественная.

Она художественная. Возможно, это не энергетик, а человек, просто имеющий только общее представление о том, как работает энергосистема. Если это энергетик, то он или она должны знать, что диспетчеры в лес не уходят. Диспетчеры всегда остаются в диспетчерском пункте и управляют энергосистемой. Делают это из защищенных локаций, о которых мы не будем вообще говорить (из соображений безопасности - ред.). Так было всю прошлую зиму, так будет и следующей зимой.

То есть, есть какие-то резервные помещения, которые будут служить местом работы?

Служат, не будут служить. Это стандартная абсолютно история, существующая много лет годы до начала войны. Поэтому я и говорю, что если человек энергетик, он в принципе должен иметь представление о том, как работают диспетчеры.

Если же говорить о персонале подстанции, то у нас есть свои протоколы безопасности для электромонтеров, они не являются диспетчерами, они являются работниками соответствующих эксплуатационных служб. У них есть свои протоколы безопасности, и мы сейчас принимаем дополнительные меры для усиления их физической защиты во время воздушных тревог и во время возможных атак на наши объекты.

То есть у техника в диспетчерской никогда и ни при каких обстоятельствах не будет без контроля?

Она никогда и не была без контроля, ни секунды, последние, наверное, лет 50... Я хочу успокоить ваших читателей и зрителей: диспетчерам нет никакого смысла уходить в лес из диспетчерских пунктов. Более того, эти пункты расположены достаточно далеко от леса. Поэтому не переживайте.

Можно ли назвать какие-то критические регионы, которые могут пострадать больше других?

Из опыта прошлого года мы видим, что враг часто концентрировал усилия на обстрелах энергоинфраструктуры вокруг крупных городов. И пытался таким образом, очевидно, увеличить объем ущерба, причиненного именно гражданскому населению. Просто потому, что в городах сконцентрировано большее количество потребителей электроэнергии, критическая инфраструктура, теплообеспечение, водоснабжение. Другие виды критической инфраструктуры, обеспечивающие жизнь нормального современного города.

Но, собственно, и наше внимание при восстановлении энергообъектов также было значительно сфокусировано вокруг этих крупных городских агломераций для того, чтобы обеспечить их надежное питание. Поэтому все будет зависеть, как я уже говорил, от тактики, которую может применить враг. Будет ли он обстреливать, атаковать, насколько массированными будут эти атаки? Сейчас очень сложно сказать.

А будет ли изменен подход к аварийным отключениям? К составлению графиков, зон отключений?

Знаете, эти графики сейчас обновляются, в том числе облэнерго. Потому что графики отключения конкретных потребителей составляются именно на местах, а не нами, не в "Укрэнерго". Но вся система каких-то аварийных ограничений электроснабжения будет лучше отбалансирована, учитывая опыт прошлого года. Это номер раз.

Номер два – я лично объехал 17 регионов, включая Киевский. Я могу утверждать, что по сравнению с осенью прошлого года сейчас гораздо больше объектов критической инфраструктуры – больниц, котельных, школ, детсадов, насосных станций – оборудованы автономными источниками питания, чем в прошлом году. Поэтому у нас в принципе устойчивость этой критической инфраструктуры на местах сейчас намного выше.

В прошлом году даже большим больницам не хватало генераторных мощностей.

Вы помните, сколько генераторов потом привезли в Украину во время прошедшей ракетной и дроновой кампании. Сейчас гораздо больше объектов критической инфраструктуры, к счастью, имеют эти автономные источники питания.

Обустройство объектов критической инфраструктуры генераторами не только усиливает устойчивость инфраструктуры, но и дает необходимую гибкость, если вдруг нужно будет какие-то графики применять. Пока хочу подчеркнуть, что мы никаких графиков отключений не планируем. И даже факт их обновления Министерством энергетики не означает, что они будут применены, мы просто должны быть готовы.

Сейчас об импорте электроэнергии. У нас возможности для импорта – это 1,2 ГВт. Может ли она увеличиться? И гарантировано ли, что это не только теоретическая возможность, но и фактическая?

Это фактическая возможность. Технически мы, как энергосистема, способны импортировать до 1,2 ГВт мощности. Мы, как оператор энергосистемы, эту техническую возможность обеспечили. Что должно происходить дальше? Далее импортер, кто имеет соответствующую лицензию участника рынка электрической энергии, может купить электроэнергию в Словакии, Польше или, например, в другой стране, и эту электроэнергию импортировать в Украину. Продать её потребителям здесь.

Это не может сделать "Укрэнерго", она - оператор энергосистемы. Нам законом запрещено торговать. Это логично, потому что мы, как оператор, должны быть всегда над схваткой, мы не участвуем в коммерческой деятельности на рынке. Эти импортеры могут быть государственными, могут быть частные или коммунальные, не важно. Это какие-то компании, трейдеры, какие-то поставщики, возможно, какие-то индустриальные предприятия, которые себе могут привезти электроэнергию из-за границы.

Они должны купить электроэнергию за границей таким образом, чтобы здесь можно было ее продать и не понести убытков. То есть это вопрос их экономики. Если в Украине большой дефицит мощности, так как было, например, последние пару недель августа, когда была жара, и энергосистема нуждалась в дополнительной электроэнергии из-за рубежа. В нормальной ситуации цена должна была немного подняться в этот период. И тогда импорт из европейских стран пошел бы в Украину.

У нас из-за изъянов регулирования этого не происходит, потому что цена сдержана определенными лимитами, которые установил регулятор (НКРЭКУ - ред.). И получилось так, что во время дефицита в августе, когда мы как оператор энергосистемы подняли все электростанции, которые могли производить электроэнергию, и нам все еще не хватало мощности, мы практически не имели коммерческого импорта, который был нужен энергосистеме. И мы вынуждены были просить у соседних стран аварийную помощь. Но эта аварийная помощь обычно дороже импорта.

Вы говорили, что препятствием для импорта являются установленные прайс-кепы. Насколько я знаю, сейчас прайс-кепы отменять не будут, их даже не планируют поднимать, а хотят ввести импортное ПСО. То есть отобрать государственную компанию, которая будет импортировать электроэнергию и продавать ее внутри Украины. Такой подход решит проблему?

Я еще не видел конкретного документа, которым собираются ввести это импортное ПСО. У нас в стране очень много ПСО, и, к сожалению, большинство из них в основном генерирует долги. Правильная модель, заложенная в законе "О рынке электрической энергии", заключается в том, что если в Украине дефицит, то украинский рынок должен дать ценовой сигнал, что в системе дефицит. И электроэнергия из Европы может спокойно естественным образом попасть в Украину.

Это не обязательно приведет к какому-то стремительному росту цены. Просто есть периоды – это может быть день, может быть неделя – когда действительно что-то такое произошло в энергосистеме, что нужен импорт. В европейских странах постоянно осуществляют экспортно-импортные операции, в течение дня направление перетока меняется: то импортировать может страна, то экспортировать. Нормальное явление.

Если мы говорим о каком-то импортном ПСО, то есть о компенсации импортеру разницы между искусственно сдерживаемой ценой украинского рынка и ценой европейского рынка, то возникает несколько вопросов. Это опция, она не так естественна и эффективна как просто либерализовать рынок, но если идти по этому пути, то по крайней мере нужно ответить на несколько вопросов.

Во-первых, прозрачный механизм отбора импортера. Это раз. Который должен быть способен заключить контракт в Европе.

У нас не так много компаний, которые могут сделать это.

Я потому и говорю. Пройти комплайенс и реально не просто стать импортером для галочки, а физически привезти ресурс в Украину. Это номер раз.

Номер два. Как будет определяться компенсация этому импортеру? О чем я говорю. Если мы, например, будем определять компенсацию как разницу между ценой "рынка на сутки вперед" в Европе и в Украине, потому что это биржевые два индикатора, их вроде бы легко сравнить. Проблема вот в чем, может ли этот импортер купить в Европе по цене форвардного контракта или по цене двусторонних договоров, которая ниже, а компенсацию получить так, как будто он купил на "рынке на сутки вперед". То есть может сложиться ситуация, когда ему переплатят эту компенсацию, и это приведет к излишним расходам. Поэтому нужно очень внимательно подойти к механизму определения компенсаций, чтобы там не было коррупциогенных рисков или просто рисков такой переплаты.

Ну и третий вопрос, очень важный: кто будет компенсировать.

Бюджет, ПСО компенсируются бюджетом, не так ли? Что еще может быть?

Мне неизвестно, что может быть. Я не знаю, есть ли в бюджете лишние деньги на это, но я точно могу сказать, что на энергетическом рынке практически нет компаний или совсем нет компаний, имеющих свободный финансовый ресурс на сегодняшний день.

Я слышал еще один вариант с прайс-кепами. Когда возникнет необходимость в импорте, тогда НКРЭКУ принимает оперативное решение об отмене прайс-кепов и начинается импорт. Такой вариант не подходит?

Прекрасный рабочий вариант, у меня тогда один простой вопрос. В августе возникла необходимость импорта, где импорт? Где импорт?

Не было такого решения.

Мне о нем неизвестно. У нас есть факт – импорта не было.

Не было.

Значит механизм не работает.

Но он еще не задействован.

Если мы говорим, что механизм предполагает быстрое реагирование и быструю адаптацию ценообразования на украинском рынке к условиям в энергосистеме, привожу вам пример: две последние недели августа, где импорт..? "Укрэнерго" страховало генерацию, которой не хватало, принимая аварийную помощь из соседних стран две недели. Помимо выходных дней, потому что в выходные дни потребление снижается. Импорта не было, почему?

Почему?

Не знаю, нужно этот вопрос задать тем, кто формирует регуляторную рамку. То есть нужен действенный механизм, чтобы энергосистема могла импорт привлекать тогда, когда нужно.

Это может быть либо путь либерализации рынка, либо какой-то специальный механизм компенсаций. Но тогда нужно ответить на три поставленных мною вопроса – кто, сколько и как этот кто-то будет отобран, и кто будет компенсировать, кто понесет эти расходы.

На днях у вас в компании был обыск. Он связан аудиторской проверкой? Но именно по поводу чего?

Вы знаете, в этой проверке ГАСУ было очень много эпизодов, очень много вещей, которые, на мой взгляд, надуманы или иногда выдуманы. Поэтому сказать конкретно, что наших коллег из правоохранительных органов интересует один конкретный эпизод или какой-то конкретный контракт или еще что-нибудь такое, я не могу. Они в принципе запросили определенное количество документов, мы эти документы готовим. То есть формально обыск продолжается, но он проходит в таком конструктивном формате, когда нам сказали... выбрать какие-то договоры или другие документы, которые нужно предоставить, мы их собираем и отдаем.

То есть, это не классический обыск с силовиками с целью каких-то ярких действий. Это скорее такие процедуры получения документов. Почему это происходит в формате обыска, а не в формате постановления о выемке документов, которая является более привычной формой для их получения, мне трудно сказать.

А по тем документам, которые они хотят посмотреть, можно понять, по какому эпизоду?

Там их очень много (эпизодов - ред.). То есть их там десятка полтора, может быть. Мне сложно сказать, что конкретно ищут, я даже не хочу сейчас в это вникать. Это вопрос правоохранительных органов, что именно их интересует, для чего скажем так, на чем они хотят сделать акцент, на чем не хотят.

Вы ведь ничего не будете скрывать?

Мы абсолютно все документы собираем и передаем, ничего мы скрывать не собираемся. Только жаль немного, сегодня такой день был напряженный утром, хотелось бы больше заниматься вопросами возобновления энергосистемы, а не вопросами последствий аудита ГАСУ, который мы обжалуем в суде.