О том, как проходят "будни" сапера, что труднее всего в этой работе и смогут ли дроны-минировщики заменить людей на фронте, - читайте в материале РБК-Украина.
Командир саперного подразделения 93-й бригады "Холодный Яр" 25-летний "Салют" за время полномасштабной войны прошел Бахмут, Ахтырку, Балаклею, Соледар, Лиман, Изюм и многие другие горячие боевые точки. Сейчас с побратимами держит оборону Клищиевки. За свои боевые достижения "Салют" награжден Знаком уважения и Почетным нагрудным знаком Главнокомандующего ВСУ.
После тяжелого ранения воин получил инвалидность II группы, однако все равно вернулся на фронт.
"У меня есть три основания уволиться со службы - инвалидность, трое несовершеннолетних детей, а еще тесть и бабушка, которые нуждаются в уходе. Но если я уволюсь, то кто будет делать мою работу?", - говорит "Салют".
РБК-Украина расспросила бойца о том, какую работу выполняют саперы на фронте и какие трудности возникают перед ними.
Далее приводим прямой речь сапера "Салюта".
Я из династии военных - прадед в УПА воевал, дед - в Афганистане, папа - кадровый военный, но сейчас в отставке из-за инвалидности, мама - медицинский работник военного госпиталя. Сначала я хотел учиться на психолога, но потом решил стать командиром. Окончил Национальную академию сухопутных войск, специализируюсь не только на саперном деле, я специалист по химзащите, строительству блиндажей, окопов, опорных наблюдательных пунктов, разведке местности и еще многих задач.
У меня 5 лет боевого опыта - во время ООС успел отбыть две ротации в Северодонецке и Волновахе, во время полномасштабки - прошел бои в Донецкой, Харьковской и Сумской области. "Салютом" меня прозвали, потому что в свои 25 лет у меня много подрывов.
Под Балаклеей получил тяжелое ранение в голову. Мы тогда штурмовали и зачищали позиции, проверяли траншеи. У меня каска насквозь пробита была. Врачам пришлось череп на четыре части ломать и заново складывать, 27 швов наложили. В тот же день я хотел вернуться к ребятам, но медики просили хотя бы до утра дождаться. После восстановление я снова пошел на фронт.
Сейчас мне тяжело носить бронежилет и выходить на задание. Моя главная задача - продумать все так, чтобы правильно сработало и ребята вернулись живы.
Идеальный сапер должен обладать большой силой воли, пониманием поставленных задач, разбираться в электронике, механизмах и принципах действия самого минирования. Должен уметь разбираться в картах, чтобы провести минирование, а еще - пользоваться штатным вооружением.
Саперы работают как на нуле, так и на второй линии фронта и деоккупированной территории. Независимо от того, мы в наступлении или в обороне, в любом случае сапер ведет разведку местности и проводит пехоту на данной позиции. Ребята проверяют территорию на мино-взрывные предметы. Без нас ни разведка, ни пехота никто не зайдет. Раньше даже медики не выезжали на поле боя, потому что россияне минировали тела и гранаты подкладывали.
Мы полностью делаем инженерную разведку местности - должны смотреть на 360 градусов вокруг себя, преимущественно идем с каким-то щупом или металлоискателем, проверяем, чтобы не было растяжек. Нас прикрывает пехота или снайперы, потому что сапер не может вести бой и разминировать одновременно.
Когда идем в разведку, то уничтожать взрывные предметы на месте не можем, потому что тогда нас обнаружит враг и придется отложить задание. Поэтому ребята снимают растяжки. Это всегда опасно.
У нас есть шутка, что когда сапер бежит, то есть два варианта - либо бежать в другую сторону, либо бежать в два раза быстрее, потому что будет какой-то ба-бах. Каждую минуту, в любой момент ребята могут пострадать.
На задании расстояние между двумя саперами должно быть от 15 до 30 метров, потому что если идут друг возле друга и происходит подрыв - будет минус два. Если сапер подрывается, его может вытащить только другой сапер. Бывает много случаев, когда пехота и разведчики взрывались, потому что сами подходили к раненому саперу. При таких обстоятельствах один шаг влево или право - и можно потерять жизнь.
Однажды ночью наши ребята сказали пробить дорогу к позиции для штурма. Мы разминировали все, мы пошли дальше проверять на растяжки и вышли на диверсионную группу разведки врага - это была российская спецура. Мы тогда стреляли всем, чем можно - и пятилетними, и семиречными патронами. Наши все уцелели, потому что снайперы прикрывали.
Поэтому сапер должен уметь стрелять, держать позиции, наступать и отходить, обороняться. У него все то штатное, что и у пехотинцев, но у него есть только автомат, а сапер еще на себе мины тянет. К примеру, противопехотная минимально весит 2 килограмма, а иногда надо одновременно взять 10-12 штук в рюкзак. Одна противотанковая мина - это 10-12 килограммов, в зависимости от того, советская или американская. У нас есть разные. А ведь еще надо учесть бронежилет, автомат, магазин. В совокупности это еще несколько килограммов.
Сапер должен выполнять маневры быстро, ему должно быть удобно. Если он не может быстро двигаться, то он - двухсотый.
Трудно терять людей, но без потерь никуда дело не пойдет. У меня в саперном подразделении погибших за полномасштабную войну только четыре. Это наименьший показатель потерь, но есть ранены. Такой результат не зависит от техники, с которой работаем, просто в других подразделениях не хватает кадровых офицеров для саперной работы.
У нас нет выходных. Иногда двое-трее суток мы спим по два часа. Без нас никто эту работу делать не будет, а от этого зависит чья-то жизнь. Но нам еще хорошо, потому что переезжаем с места на место, а пехота постоянно сидит в окопах.
Самое сложное для меня в работе сапера - это терпение. Бывает сама работа занимает 5 минут, но приходится выждать 2-3 дня, чтобы эту задачу выполнить. Мы минируем все подъезды и отъезды к позиции. Бывает каждые несколько часов можем ездить и проверять, все зависит от ситуации на поле боя - теряем или штурмуем.
Саперу нужно грамотно уметь поставить мину. Надо соблюдать простые принципы и не умничать. Ведь даже стандартный вариант времен Советского Союза на 100% эффективен, а когда будешь что-то придумывать, то в какой-то момент это может подорваться в руках.
Мы минируем разное - и машины, и ноутбуки, и телефоны. Взрывали и девятиэтажки на выходе из Бахмута. Наш батальон выходил одним из последних, тогда уже не было как держать оборону, россияне обстреливали с уровня второго этажа, поэтому нам тоже нужно было "снизить" девятиэтажку - взорвали ее.
То, что россияне минируют даже кладбища, имеет логику, потому что надо противнику перекрыть проход на позиции. За два с половиной года войны они научились против нас использовать нашу тактику. Такую учебу вы нигде не возьмете, кроме как на поле боя.
Сейчас много говорят о дронах-минировщиках. Они работают на больших дистанциях, нужно минимум два человека экипажа, чтобы они сидели в тылу и управляли ими. Эти дроны стоят от 300 тысяч и весят 150-200 килограммов. Поэтому если с ним что-то происходит, или нужно батарею менять, то очень трудно вытащить его на себе. Поэтому наземный дрон - это так себе решение, 50 на 50 - может повезти, может нет. А вот с коптерами попроще. Но все равно лучше пусть два бойца будут управлять дроном и на расстоянии несколько километров работать по противнику, чем отправлять на задание 10 пехотинцев.
В большинстве случаев наши ребята сами сбрасываются на ремонт техники или покупают детали для того, чтобы усовершенствовать что-то. Волонтеры тоже помогают, но иногда пока дождемся закрытия сбора, некоторых людей может не стать.
Сейчас очень не хватает кадров. Человек за три месяца не может научиться делать то, что я четыре года осваивал и в течение пяти лет применял на поле боя. Хотя меня побратимы называют Google-энциклопедией, но мне даже сейчас нужно еще очень много учиться, потому что разновидностей техники много. Это можно сравнить с машинами. Тот, кто ремонтирует Audi, когда полезет в Ford, то сделает много ошибок. Потому нужно брать одну отрасль и постоянно учиться.
Людей очень сильно запугали войной, они боятся идти служить. Соглашаюсь с нашим командиром батальона. Он говорит, что если все с фронта поедут во Львов и мы потеряем страну, тогда одним украинцам придется за Польшу воевать, другим - за Россию. Поэтому, мы или стоим за свое государство, или как у*баны прячемся.
Вы ведь не угадаете, где погибнете - можете сидеть в Харькове или Львове, но прилетит ракета туда. Вот у меня кума ездит волонтерить на фронт, а когда была дома в Харьковской области, ей туда прилетело - тринадцатиэтажное здание обвалилось полностью. Ей повезло, потому что пряталась в ванной на последнем этаже и выжила.