О том, как нападение боевиков ХАМАС на Израиль повлияло на ситуацию в стране и регионе, обострении противостояния с Ираном и срыве израильско-арабского урегулирования – в колонке для РБК-Украина объяснил аналитик Украинского института будущего Илия Куса.
Трагедия, произошедшая 7 октября 2023 года в Израиле, войдет в историю в нескольких формах: и как одна из самых результативных военных операций боевиков ХАМАС против Израиля, и как "израильское 11 сентября", и как величайший политический кризис в карьере премьер -министра Биньямина Нетаньяху, и как мощный удар по старой ближневосточной архитектуре безопасности, сформированной в 1980-1990-х годах как способ стабилизации региона. Эта история получит продолжение, и в ближайшие месяцы начнется вторая фаза конфликта: военный ответ Израиля с вероятным вторжением в сектор Газа и возможным вовлечением в войну других проиранских сил: ливанской «Хезболлы» на севере и сирийских проправительственных группировок на востоке. Во всяком случае, анализировать эту фазу нужно будет несколько позже, когда она начнется.
Сейчас стоит сделать несколько промежуточных аналитических выводов по результатам того, что произошло за последние 2 дня.
Первое – новая реальность для Израиля и изменение его восприятия в регионе. Неожиданно успешное нападение боевиков ХАМАС на Израиль и неготовность израильских военных к такой эскалации подорвали образ Израиля как неприступной крепости, милитаризованного государства, лидера в области борьбы с терроризмом. Это создает новую реальность для Израиля, в которой государство входит в очередную эскалацию с палестинскими группировками и проиранскими силами, но уже с учетом собственной уязвимости.
Иными словами, противники Израиля поверили в то, что страна не является такой мощной, как все думали, может пропускать удары даже от негосударственных военизированных формирований. По сути, мы видим, что образ Израиля, сформированный после последней войны 1973 года, в какой-то мере исчезает, что заставит и региональные страны, и сам Израиль переосмысливать свои подходы и политику.
Второе – распад остатков старой архитектуры безопасности в регионе. Эскалация между ХАМАС и Израилем добивает то, чего пытались достичь страны региона и США в 1970-1990-х годах: стабилизации ближневосточного конфликта путем его заморозки и попытки примирения палестинских арабов и евреев. Наибольшим достижением считается подписание в 1993 году так называемых Соглашений Осло, приведших к созданию Палестинской национальной автономии с перспективой создания независимого государства. Но с тех пор процесс тормозился с двух сторон, и в конце концов был окончательно заморожен.
Нынешнее нападение ХАМАС на Израиль нивелирует все эти достижения и по сути возвращает регион в дискуссии периода до Соглашений Осло. Архитектура безопасности на Ближнем Востоке, созданная, по большому счету, Соединенными Штатами и Европой в конце холодной войны, и обновленная в середине 1990-х – начале 2000-х годов, разрушается в течение последних 20 лет под давлением различных глобальных проблем, которые ставят под сомнение привычный для нас мировой порядок, сформированный после 1945/1991 годов. Соглашения Осло 1993 года, создание Палестинской автономии, попытки переговоров Израиль-Сирия по поводу оккупированных Голанских высот, односторонний вывод израильских войск из сектора Газа в 2005 году – все это было частью этого регионального порядка, и сегодня перестает быть актуальным, тем самым обостряя существующие конфликты.
Третье – тактическое усиление правых и ослабление израильской демократии. В результате нападения ХАМАС на Израиль, ожидается усиление правых и праворадикальных политических сил в Израиле. На эмоциях от трагедии, у многих людей снова вырастет запрос на безопасность и жесткий подход к палестинцам, и это добавит политических баллов тем партиям и движениям, которые всегда выступали с агрессивных радикальных антипалестинских позиций. В свою очередь это станет еще одним ударом по перспективам формирования стабильной израильской демократии. Эти дискуссии уже активно велись после прихода к власти в прошлом году праворадикального правительства Нетаньяху, известного своими дискриминационными и даже расистскими подходами в вопросе палестинцев.
С другой стороны, в долгосрочной перспективе, когда ситуация более или менее стабилизируется и начнутся менее эмоциональные дискуссии о будущем развитии Израиля, политико-идеологический разрыв между правыми и левыми в стране будет расти, ведь нападение ХАМАС снова напомнило многим, что вопрос Палестины до сих пор не решен, и ответа на то, как его решить, ни у кого нет. А это напрямую связано с проектом будущего Израиля: намерена ли страна строить этнонациональное государство еврейского характера с сомнительной демократией и свободой, или это все-таки свободная многонациональная демократия, в которой права всех людей свободны? От этого зависит принципиальный подход к созданию независимого Палестинского государства.
Четвертый – обострение регионального противостояния с Ираном. Хотя до сих пор роль Ирана в планировании и реализации нападения ХАМАС до конца неизвестна, не секрет, что Иран является одним из основных внешних покровителей боевиков. Тегеран давно использует ХАМАС в качестве инструмента своей гибридной войны с Израилем, которую стороны ведут уже более 30 лет, в основном на территории третьих государств. Если ныне Израиль решит нанести прямые удары по Ирану в ответ на нападение ХАМАС, это может привести к региональной войне, которая будет иметь негативные последствия для Ближнего Востока.
В любом случае нападение ХАМАС уже фиксирует очередной раунд обострения противостояния между Израилем и Ираном, поскольку проиранские силы дали понять, что вступят в войну с Израилем в случае его вторжения в сектор Газа. Это завершится либо войной, которая дестабилизирует регион, и заставит США и союзников реагировать на соответствующие вызовы (тем самым будет расти вероятность того, что они захотят заморозить войну в Украине), либо формированием нового статуса-кво активного сдерживания между Израилем и Ираном при посредничестве региональных государств, например, монархий Залива и Египта.
Пятое – заморозка нормализации отношений между Израилем и арабами. Не исключено, что боевиков ХАМАС подтолкнул к нападению процесс сближения Израиля с аравийскими монархиями Залива, особенно с Саудовской Аравией. Политическое соглашение между Израилем и арабами при посредничестве США могло вывести палестинский вопрос на второй план, сделать из него разменную монету, как это произошло при заключении соглашений об установлении дипотношений между Израилем и Марокко/ОАЭ/Бахрейном во времена Дональда Трампа. Более того, это создало бы базу для формирования потенциальной ситуативной коалиции Израиль-аравийские монархии-Иордания/Египет, которая могла бы сдерживать Иран в интересах США. Нападение ХАМАС потенциально ставит этот процесс на паузу, ведь многие арабские страны вынуждены поддержать палестинцев, поскольку относятся к ним с симпатией, и давно требовали от Израиля уступок в этом вопросе в обмен на нормализацию.
Более того, израильское правое правительство Нетаньяху никоим образом не способствовало примирению, и для многих региональных государств оно оставалось токсичным и слишком агрессивным, что также повлияло на реакцию этих стран на трагедию 7 октября. Таким образом, нападение ХАМАС в перспективе подрывает усилия США по сближению Израиля и правящих элит арабских стран.
Ситуация в Израиле вряд ли отразится на Украине, по крайней мере, сейчас. Украинская и ближневосточная политики США – это разные треки, и друг от друга напрямую не зависят. Впрочем, если эскалация трансформируется в региональную войну, это может привести к росту цен на нефть (что будет плюсом для России), ухудшению социально-экономической ситуации в Европе, новой волне беженцев с Ближнего Востока и росту желания европейцев и американцев заморозить войну в Украине через перемирие, чтобы не распылять свои ресурсы сразу на несколько фронтов.
Однако это зависит от того, как в дальнейшем будет развиваться ситуация, и на это влияют многие еще неизвестные факторы, такие как формат военной операции Израиля в секторе Газа, втягивание в войну ливанской "Хезболлы" и проиранских сил в Сирии, перспективы антиизраильского восстания на палестинских территориях Западного берега р. Иордан, вовлеченность Ирана в войну с Израилем и реакция США.