Как Запад поверил в победу Украины. Инсайды о поставках оружия и переговорах с США и Европой

Год назад Украина получала от Запада лишь переносное вооружение и ожидала поставок первых западных гаубиц. Теперь же ВСУ используют оружие, которое союзники даже не планировали передавать. РБК-Украина пообщалось с украинскими и западными топ-чиновниками и восстановило поэтапную картину того, как принимались решения о поставках, какие проблемы возникали и как Запад в итоге поверил в украинскую победу над россиянами. Подробнее – в большом материале ниже.

– Сейчас уже наступил переломный для нас момент, когда многие страны в нас поверили и стали нашими фанами. И они давят на своих руководителей, они хотят победы нашей "команды" – победы Украины. Это эмоция. Ваша команда может делать ошибки, могут быть скандалы, но она уже ваша, вы поете ее песни, ходите в ее символике, вы хотите, чтобы она вышла в финал и победила, – говорит РБК-Украина министр обороны Алексей Резников, по дороге на очередную, 11-ю встречу "Рамштайновской группы" по поддержке Украины.

Год назад, когда союзники Украины впервые собрались в Рамштайне, ситуация выглядела иначе. О "победе Украины над российскими агрессорами" западные союзники уже говорили публично, но с большой осторожностью. Уже появились первые анонсы о поставке гаубиц западного производства, но "Леопарды" или "Патриоты" выглядели малореализуемой мечтой.

Украинцы в массе своей и сейчас недовольны объемом и темпами западной помощи, но объективно достигнутый за год прогресс огромен. По словам Резникова, сейчас решены уже все принципиальные вопросы по видам оружия, за исключением самолетов. Но и этот пункт, говорит министр, тоже будет закрыт.

Запад после долгих сомнений поверил в возможность победы Украины. Хотя ее условия и перспективы оцениваются по-разному – очень многое зависит от грядущего весеннего контрнаступления.

РБК-Украина поговорило с украинскими и западными топ-чиновниками, чтобы воссоздать картину того, как Украина прошла путь от "Джавелинов" и "Стингеров" до современных танков и ПВО, почему этот путь был таким проблемным, какую роль в процессе сыграли США, Великобритания, Польша, Германия и другие страны и почему поддержка Украины цивилизованным миром будет продолжаться.

До вторжения

Первая за многие годы серьезная эскалация у украинских границ началась более двух лет назад, в марте 2021-го. Тогда резко выросло количество боестолкновений на Донбассе, а Россия начала методично перебрасывать к границе свои войска. В итоге Владимир Путин получил сначала телефонный разговор с Джо Байденом, после чего РФ заявила об отводе войск, а летом – и личную встречу с американским президентом в Женеве.

Напряжение заметно снизилось, примерно до октября 2021-го. Россия снова стягивала к границе войска, западные разведки начали сообщать о реальных планах России начать масштабное вторжение в Украину, в медиа начали появляться соответствующие "сливы" и даже карты будущего наступления. Параллельно Россия пыталась выбить у Украины и Запада множество заведомо нереальных уступок, называя их "гарантиями безопасности".

В разгар этих событий, 4 ноября 2021-го, Алексей Резников был назначен министром обороны и вскоре прилетел с визитом в США.

– Безусловно, мы уже просили Stinger и просили увеличить количество Javelin, британцы в итоге нам стали давать NLAW. Если вы оцените весь перечень оружия, по которому уже шла позитивная реакция, то это все оружие для ведения коротких боев на дистанции в несколько километров… Это мое рассуждение, что если нам давали такой вид оружия, соответственно, нас готовили к партизанской войне. Они понимали, что какая-то часть Украины будет захвачена, а далее очередной раунд переговоров, утихомиривание агрессора, вплоть до очередных аннексий территорий, – вспоминает Резников.

Украинский военный со "Стингером" (фото: censor.net)

Западные страны тогда в целом крайне скептически оценивали возможность Украины противостоять российской армии. По многим сообщениям, передовые разведки мира давали 2-3 дня на захват оккупантами Киева. В таких условиях вооружать будущих украинских партизан выглядело вполне резонным ходом.

Впрочем, были и страны, которые верили в Украину, в частности, Польша.

После заметного охлаждения отношений во второй половине 2010-х Киев и Варшава к 2022-ому снова считались друзьями. Собеседники РБК-Украина и в украинской, и в польской власти рассказывают, что знаковой стала встреча Владимира Зеленского и Анджея Дуды, состоявшаяся 20 января 2022-го в резиденции польского президента в городке Висла – тогда между двумя главами государств установились не только рабочие, но и теплые личные отношения.

– До войны мы думали так: в национальном интересе Польши – чтобы Украина защитилась от России. Падение Украины означает для нас войну. Чтобы защищаться, Украине нужно оружие. И наша цель была заставить Запад это оружие передать. Еще в октябре-ноябре 2021-го много говорилось о каком-то договоре между США и РФ по Украине, по Восточной Европе. Дуда тогда убедил Байдена, что надо увеличить количество сил США в Восточной Европе. И что с Россией не надо договариваться, для них это ничего не значит. Россию надо заставить понять, что вторжение в Украину означает кровавую войну, – вспоминает Якуб Кумох, польский дипломат, который тогда возглавлял Бюро международной политики в Канцелярии президента Польши (аналог украинского Офиса президента).

Еще одна важная встреча состоялась 8 февраля в Берлине. Олаф Шольц принимал у себя Анджея Дуду и Эммануэля Макрона в рамках саммита "Веймарского треугольника". По информации РБК-Украина, польская сторона очень опасалась, что Запад попытается заставить Украину пойти на условия России. Дуда же пытался убедить Шольца и Макрона, что Украина окажет сопротивление России, что он как раз встречался с Зеленским, и что он убежден, что эта война не будет такой, как думают россияне.

"У меня такое впечатление, что тогда Макрон и Шольц на Дуду посмотрели просто как на романтика, который не понимает, о чем говорит, не понимает реальность, даже ничего ему не ответили. Они действительно верили, что Россия непобедима", – рассказывает РБК-Украина один из участников той встречи.

Тогда Германия и Франция пытались принять с Польшей совместную декларацию, чтобы Украина полностью выполнила "минские соглашения". Дуда сказал, что Минские соглашения – это игрушка для Путина, а сам Путин не намерен их выполнять (позднее это открыто признал экс-куратор "украинского направления" в Кремле Владислав Сурков).

Поляки тогда решили, что ничего не будут подписывать без согласия украинской стороны. Фотографию проекта откорректированной, более нейтральной декларации даже переслали на Банковую и получили от нее "добро" – поляки не хотели, чтобы в Киеве создалось впечатление, что за его спиной Варшава играет в какие-то игры. "Короче говоря, мы своих друзей не бросаем", – говорит собеседник РБК-Украина.

Вторжение началось

Никакие декларации и переговоры российское вторжение не остановили.

С самого утра 24 февраля 2022 года Владимиру Зеленскому начали звонить западные коллеги. В 6:21 утра по киевскому времени позвонил Джозеф Байден. Кроме него в первый день войны Зеленскому позвонили Борис Джонсон, Олаф Шольц, Эммануэль Макрон, Реджеп Эрдоган, Шарль Мишель, австрийский канцлер Карл Негаммер, премьер-министр Швеции Магдалена Андерссон. На следующий день состоялось уже 11 телефонных звонков, 26 февраля – уже 18. И это не считая многочисленных разговоров в общедоступных мессенджерах.

У Зеленского был заготовлен универсальный перечень запросов к собеседникам: оружие, санкции, закрытие неба, гуманитарная помощь. Общая тональность ответов – сочувствие Украине, смешанное со скептицизмом на счет наших возможностей.

– Главное, о чем думали тогда наши партнеры: мы-таки сражаемся, чем же нам помочь? Боеприпасы. Боеприпасы и советская техника. Все размышляли о танках Т-72, о БМП-1, в лучшем случае, пулеметах, автоматах, патронах и снарядах для артиллерии калибра 152 и 122. И Javelin, NLAW, Stinger, то есть, опять же – ПТРК и ПЗРК, чтобы бороться с танками и с вертолетами на коротких дистанциях. Любые наши запросы "Дайте что-то посерьезнее", они не воспринимались, – вспоминает свои тогдашние разговоры с западными коллегами Резников.

По его словам, тогда военное руководство Украины полагало, что имеет достаточное количество артиллерии и танков. Но вскоре стала очевидной ключевая проблема – отсутствие достаточного количества снарядов необходимых калибров. В середине марта Резников вместе со своим заместителем Владимиром Гавриловым обсуждали возможность получения необходимого количества снарядов при тогдашней интенсивности боевых действий.

"Хаймарс" (фото: Getty Images)

Оказалось, что дружественные страны Восточной Европы в месяц могут максимум произвести около 50 тысяч снарядов. А Украина тогда выстреливала по 20-30 тысяч в день (для сравнения – россияне тогда "насыпали" по нашим позициям не менее 60 тысяч различных снарядов в сутки). В итоге, все месячные производственные мощности восточноевропейских союзников Украина израсходовала бы за 2-3 дня.

– Мы вышли на то, что нам надо искать альтернативное, неожиданное решение, а именно: переходить на западные системы, потому что запасов к ним гораздо больше, – говорит Резников.

С этой целью он отправился в Лондон, на встречу с британским коллегой Беном Уоллесом и его командой.

– Я говорю: я предлагаю сменить философию помощи нам. Они говорят: что ты имеешь в виду? Я предложил: "Давайте мы начнем уже тренинговые курсы для наших артиллеристов на калибре 155 миллиметров". Они все обалдели, говорят: "В смысле? Что ты имеешь в виду?" Я говорю: "Вы все равно придете к решению перевести нас на 155-й, потому что 152-й закончится на складах везде, а возможность его производить будет опаздывать кратно потребностям ведения боевых действий. А 155-й у вас есть". Они ответили, что это заберет время, а я говорю: "Ничего. Оно, может, время и заберет, но уже завтра к этому придем – если вы за", – вспоминает Резников.

Параллельно к этой идее начали подключать и американцев. Все собеседники РБК-Украина подтверждают: без решения Вашингтона остальные страны Запада всегда осторожничают. Зато если американцы дают добро по какому-то виду вооружений – это открывает путь к поставкам аналогичного оружия и техники со всего западного мира.

Помимо собственно политического решения о поставках западного оружия, было важно и оперативно выстроить логистику его доставки в Украину. Здесь с инициативой сразу выступил Дуда.

– Я говорил в Вашингтоне, что мы способны стать "Пакистаном" этой войны (речь об использовании Пакистана как тыла американских войск во время войны в Афганистане, – ред.). Конечно, у самой Польши столько необходимого оружия никогда не будет, но мы можем предоставить территорию. Но американцы до конца не верили, что украинская армия будет способна защитить страну. Думаю, примерно на второй неделе войны они поняли свою ошибку. Через несколько дней мы получили запрос от американцев: покажите нам, какой город и какое место. Руководство страны тогда принимает решение, открывается Жешув, – говорит Якуб Кумох.

Сейчас этот польский город с близлежащим аэропортом – главный хаб поставок западного оружия в Украину, по понятным причинам его иногда называют "самым опасным местом в Польше" – поэтому регион прикрывает мощная система ПВО. Примечательно, что за все время полномасштабной войны в Жешуве не было ни одного протеста против того, что город превратился в ключевой логистический центр войны и, следовательно, подвергается реальной опасности.

Но не всегда даже неплохие и вполне, казалось бы, реализуемые идеи Украины и союзников на том этапе заканчивались успехом. К примеру, ничего не вышло из идеи передать Украине польские МИГи, о чем много говорилось в начале большой войны.

– В первые недели нам украинцы стали говорить о МИГах. Мы, конечно, не против, но Польша – член НАТО, и нам надо было это согласовать. США сказали, что не поддерживают эту идею, потому что с военной точки зрения смысла в этом нету – но вы можете их передать, если хотите. А украинцам американцы говорили обратное: что ничего против не имеют, но это суверенное решение Польши. Нас это поставило в неловкую ситуацию. Нам говорят не давать, а другим говорят, что это мы не хотим. И мы тогда пошли на шаг, который многое поменял – сами предложили передать МИГи на базу в Рамштайне (американская авиабаза в Германии, - ред.), мы перебросили мяч на другую сторону площадки. Тогда не получилось. Но то, что уже сегодня Украина получает МИГи – это продукт тогдашнего времени и переговоров. Мы как-то поняли, что в случае поставок оружия ни у кого не надо спрашивать, можем ли мы это сделать. Надо просто делать свое. Несколько месяцев спустя такую же политику мы применили в случае танков "Леопард", – говорит собеседник РБК-Украина в польской власти.

Переломный момент

Переломными стали 20-е числа апреля прошлого года. 20 апреля министр обороны США Ллойд Остин анонсировал первую "рамштайновскую" встречу союзников Украины, прошедшую 26 апреля, начали появляться анонсы поставок в Украину западных гаубиц, 24 апреля в Киев приехали Остин и госсекретарь США Энтони Блинкен. По оценкам собеседников РБК-Украина в украинской власти, этот визит стал знаковым – тогда американским топ-чиновникам вживую, а не по телефону или видеосвязи, презентовали полную и подкрепленную конкретными цифрами картинку потребностей Украины в оружии.

Установка ПВО Patriot (фото: Getty Images)

Появление в Украине американо-британских гаубиц М777 открыло дорогу поставкам других вооружений аналогичного класса: польским "Крабам", французским "Цезарям", немецким Panzerhaubitze.

Это означало качественный переход – от партизанского оружия к вооружениям для конвенциональной войны. Запад наконец-то поверил в Украину.

Этот переход не был результатом какого-то отдельного разговора или встречи. Решение созревало несколько недель и наконец вызрело. Две главные причины: Запад увидел, что Украина не только устояла, но и может успешно оттеснять агрессоров (к тому моменту российские войска уже ушли с Киевщины, Черниговщины и Сумщины), и увидел зверства, совершенные оккупантами в Буче, Ирпене и на остальных деоккупированных территориях.

По словам собеседника РБК-Украина в украинской власти, события в Буче стали для Запада чем-то вроде катастрофы Боинга MH-17 летом 2014-го – Европа и мир "проснулись".

– В целом есть четкая закономерность: чем сильнее сопротивление, чем больше успехов, тем больше помощи, – говорит собеседник.

В итоге Украина получила второй геймчейнджер в этой войне: Хаймарсы и МЛРС М270, о которых изначально говорили как о чем-то совершенно невозможном.

– Все новое – "impossible", – говорит Резников. И продолжает: на каждое “нет” сегодня, мы получаем “да” – условно завтра.

Западные танки Украина просила еще с весны 2022-го. Основной аргумент был таким же, как и в случае с артиллерией: дело не столько в технике как таковой, а в боеприпасах для нее. Советский 125-й танковый калибр тоже начал заканчиваться.

Тогда в Одессу приехала немецкий министр обороны Кристина Ламбрехт. Резников спросил у нее: можно ли организовать учебные курсы для наших танкистов, естественно, на "Леопардах". Предварительно он получил согласие от испанского министра обороны Маргариты Роблес – та сказала, что в Латвии уже есть десяток испанских "Леопардов", латвийский министр обороны Артис Пабрикс был готов предоставить полигоны и инструкторов. Нужно было лишь согласие Германии.

Но Ламбрехт ответила, что согласие на учения будет предполагать обязательство Германии предоставить Украине сами "Леопарды". Резников заверил, что готов подписать отдельный документ о том, что никаких обязательств после учений Германия брать не будет. Ламбрехт уехала в Берлин думать. Параллельно шли переговоры с поляками и французами об их танках: было понятно, что немцы не хотят быть первыми, кто предоставит такую технику Украине.

– Германия – это страна пацифистов, которая стала такой после Второй мировой, после Нюрнбергского процесса, и для них это сложное решение. Мы понимаем. Мы говорили: дайте чуть "Абрамсов", "Челленджеров", покажите, что страны НАТО в принципе готовы дать танки. И тогда президент Дуда сказал, что готов отдать нам "Леопарды", а президент Макрон – АМХ-10, а тогда британцы согласились дать "Челленджеры", а американцы – "Абрамсы".

Председатель объединенного комитета начальников штабов армии США Марк Милли, министр обороны США Ллойд Остин и министр обороны Украины Алексей Резников (фото: Getty Images)

Пока Германия думала, министр обороны страны поменялся – место Ламбрехт занял Борис Писториус, назначенный 19 января этого года.

– На одном из "Рамштайнов" мы предложили танковый кофе-брейк. Осталось 15-16 стран. Уже был Писториус, он два дня как министр. Он остался. Тогда он сказал, что по "Леопардам" нет политического решения. Бен Уоллес предложил: мы же на "Челленджерах" будем украинцев учить на немецких полигонах, давайте заодно и на "Леопардах" тогда. Борис Писториус говорит: обучение – ну, я не вижу проблем, давайте… Я предложил сказать об этом прессе, мы сказали. И я помню, в конце того "Рамштайна", я в своей заключительной речи говорю: спасибо за продуктивный день, и мне кажется, я уже слышу, как в зале рычат "Леопарды". Все заулыбались, все всё поняли – и смотрят на Писториуса. И через несколько дней было заявление Олафа Шольца, что они уже дают нам танки, – вспоминает Резников.

В целом, в первой фазе полномасштабной войны Германия отличалась особой инертностью. Европейские собеседники РБК-Украина заверяют: Берлин был просто в шоке от того, что многие страны, в первую очередь, Польша и три балтийских государства с первый дней начали самостоятельно оказывать Украине всевозможную помощь – и никто не спрашивал у Германии "разрешения". Вероятно, такая активность и стала одним из факторов того, что Берлин наконец-то зашевелился.

Еще один фактор – активность украинской дипломатии, в том числе посла в Берлине Андрея Мельника, который часто действовал на грани, а то и за гранью фола. Но в итоге этот подход сработал.

– 26 февраля правительство ФРГ приняло эпохальное решение предоставить нам 500 переносных зенитных комплексов Stinger и тысячу противотанковых ракет Panzerfaust. Так вот, когда я пришел к министру обороны госпоже Ламбрехт на следующую неделю после речи канцлера Шольца о "смене эпох", то услышал примерно следующее: "Ребята, мы вам отдали все, что могли". Я был реально в шоке. Как же это? Мы ведь имели свои данные, от инсайдеров в Бундесвере, а также в рядах партии ХДС, представители которой возглавляли оборонное ведомство в предыдущие годы. Поверьте, мы знали, что где находится в Бундесвере не хуже, чем госпожа Ламбрехт или господин Писториуc, – рассказывал Мельник в интервью РБК-Украина.

Поразительная осведомленность Украины о том, каким оружием обладают западные страны, и где именно оно находится, нередко ставила союзников в тупик. И не давала им возможности отвертеться.

Кроме того, Украине очень повезло с тем, что Великобританию в ключевой фазе полномасштабной войны возглавлял Борис Джонсон. По сути, он стал главным мотором международной коалиции в поддержку Украины на топовом уровне. И еще до февральского вторжения он был одним из немногих мировых лидеров, кто публично верил в способность Украины сопротивляться и предупреждал, что война не пойдет так, как запланировали в Кремле.

В отличие от распространенного в Украине мнения, Резников полагает, что большую роль в западном альянсе сыграл и Эммануэль Макрон.

– На встрече с господином Макроном я увидел, что он очень заряжен, и я увидел личностную привязку к нашему президенту. Президент Макрон когда-то сделал нестандартный шаг: он провел встречу еще с кандидатом в президенты Владимиром Зеленским (в апреле 2019-го, – ред.). И угадал. Тогда он стал чувствовать, что в Украине появляется интересная политическая личность и стал смотреть на это со своей позиции как амбициозного лидера с глобальными амбициями. Потому он хочет помочь президенту Зеленскому быть успешным – то есть, Франция хочет помочь Украине, – говорит Резников.

Запад с нами

Как долго западная поддержка Украины будет оставаться на нынешнем уровне? Этот вопрос постоянно поднимается в мировых медиа. И каждый раз на него звучит стандартный официальный ответ: "столько, сколько будет нужно".

Танк "Леопард" (фото: Getty Images)

Вполне очевидно, что поляки, эстонцы, латыши и литовцы действительно будут с Украиной до самого конца, каким бы он ни был. Но определяющей всегда была, есть и будет позиция Вашингтона, где постепенно набирает ход президентская кампания. И в демократическом, и особенно в республиканском лагере звучат голоса тех, кто считает, что США уж слишком втянулись в "украинскую войну". Но в этом есть и плюс – как раз из-за такой вовлеченности любой американской администрации будет сложно сдать назад. Тем более, быть на стороне победителей – очень важная черта американского менталитета.

– Если бы дошло до того, что кто-то из западноевропейских стран отказался помогать Украине, вся Восточная Европа ментально бы отошла бы полностью к США, потому что американцы работают, и мы это видим. А для нас сейчас важнее всего именно безопасность. России надо показать место, она должна потерпеть унизительное поражение, если этого не сделать, она будет вам угрожать лет через пять, десять, двадцать, выберет другую тактику – нападения, например на Польшу или любую другую страну. Мы пытаемся убедить всех наших союзников, что эта победа возможна. Поддержка Запада не является вечной – это верно, но и РФ не вечна, ВВП Запада и ВВП РФ несопоставимы. Россия должна жить в убеждении, что Запад никогда не отойдет от поддержки Украины. Ключевой вопрос – даже не поддержка Западной Европы, а поддержка конкретно США, Британии и Польши. По моему мнению, США не перестанут поддерживать Украину, потому что они уже потерпели поражение в Афганистане, ни одна администрация не позволит себе потерпеть поражение еще и в Украине. У США все равно есть средства вести войну, средства на войну в конечном счете оказываются в руках американского ВПК. И военный сектор понимает, что с Россией нужно только так говорить, – уверен Якуб Кумох.

Демократичность западных союзников Украины нередко является их уязвимостью. Россия давно научилась использовать права и свободы человека, священные для Запада, против самого же Запада. Но во время полномасштабной российско-украинской войны демократия однозначно сыграла на руку Украине. Киев быстро нашел правильный подход – если не получается сразу же договориться с западными политиками, значит, надо апеллировать к западным медиа и напрямую – к обществу. А уже избиратели, снизу вверх, начинают давить на свою власть и побуждать ее к правильным решениям. К примеру, весной 2022-го правящая Социал-демократическая партия Германии потерпела ряд болезненных поражений на местных выборах – очень вероятно, что таким образом немецкие избиратели передали ей сигнал: они недовольны линией, которую Берлин выбрал в российско-украинской войне.

– Вы искренне не любите, если не ненавидите "команду" соперников (в данном контексте – Россию, - ред.). И, может быть, даже важнее эмоция не фанов нашей команды, а тех, кто хочет поражения другой команды. Это на уровне обычных людей. А политики считывают этот сигнал, – говорит Резников.