Украинцы и западные партнеры во время войны ждут от власти активной борьбы с коррупцией. На Банковой, желая иметь здесь больше контроля, предложили приравнять коррупцию к госизмене и тем самым передать СБУ от НАБУ дела топ-взяточников. После недвусмысленных сигналов от западных доноров с идей решили не спешить. Подробнее – ниже в материале РБК-Украина.
Война изменила отношение украинцев к коррупции. Новость о том, что очередной чиновник пойман на крупной взятке и ранее раздражала, но редко удивляла. Теперь же, когда страна борется за выживание, а военные сражаются с россиянами на фронте, коррупционер воспринимается как враг, заслуживающий самого жестокого наказания.
В Офисе президента на Банковой, видя запрос на справедливость, понимают, что им нужно показать успехи в борьбе с коррупцией и в идеале наказать виновных. На фоне сложного контрнаступления эта сфера – одна из немногих, где у власти есть шансы демонстрировать обществу быстрые результаты. Сами же украинцы в этом вопросе всю полноту ответственности возлагают на президента Зеленского, следует из свежих соцопросов.
"Когда президент предложил приравнять коррупцию во время войны к государственной измене – в политикуме начались крики о "закручивании гаек", тогда почему именно президент должен отвечать за брусчатку, стадионы, теннисные корты и прочий хлам во время войны?" - отреагировал глава фракции "Слуга народа" в Раде Давид Арахамия.
Идея, озвученная Зеленским в конце августа, не понравилась не только политикуму в широком смысле. Вопросы к этой инициативе были и внутри президентской команды. Ведь простая на первый взгляд идея может добавить неразберихи и лишнего сумбура в работу правоохранительных органов, а также создать напряжение с западными партнерами. Все из-за дублирования подследственности – между НАБУ, которое занимается расследованием топ-коррупции, и СБУ, ответственной за госбезопасность.
Из США и ЕС наоборот передают сигналы власти об усилении существующей антикоррупционной инфраструктуры во главе с НАБУ и САП. Партнеры напрямую связывают дальнейшее финансирование Украины с усилением полномочий главы Специальной антикоррупционной прокуратуры, а также возобновлением электронного декларирования и введением пожизненных деклараций для топ-госслужащих и депутатов.
5 сентября в Киеве прошла конференция "4 года ВАКС: Достижения и вызовы", на которой собрались представители разных антикоррупционных органов Украины. Обсуждая инициативу Банковой об ужесточении преступлений за коррупцию, бывший руководитель НАБУ, а ныне заместитель главы НАЗК Артем Сытник начал свой ответ с известной фразы экс-президента Леонида Кучмы.
"Это же было уже! Много раз и давно. 2015 год, я был только избран директором НАБУ, я об этом уже слышал. Борьба за альтернативную подследственность была всегда и одним из заданий руководства НАБУ было противодействие этому всему. Каждый новый генпрокурор мечтал об этом", – отметил Сытник.
Идея о введении так называемой "альтернативной подследственности" в сфере борьбы с коррупцией и правда далеко не новая. НАБУ создавалось с подачи западных партнеров как "монопольное" и независимое ведомство, что изначально не нравилось многим политикам в Украине.
В законе о НАБУ говорится, что следователи Бюро и только следователи Бюро могут расследовать преступления о топ-коррупции. Подобный ход был сделан по нескольким причинам, и главная из них – взяточники, сформировавшие "касту неприкасаемых". Идея была создать что-то, что не будет зависеть от вертикали власти и сможет работать без вмешательств со стороны.
За годы существования НАБУ, затем САП и ВАКС, чиновники и политики разных уровней пытались так или иначе взять под контроль борьбу с коррупцией. Одним из первых ввести альтернативную подследственность в 2016 году предложил генпрокурор Юрий Луценко. Инициатива заключалась в том, что дело расследует тот, кто его первым зарегистрировал.
Альтернативная подследственность открывала перед следователями различных ведомств огромное поле для действий. Стали появляться дела-клоны, у НАБУ часто пытались отобрать то или иное производство. Тогда же, как и сейчас, говорили о маленьком штате Бюро и пеняли на его неэффективность, отмечает Сытник в комментарии РБК-Украина.
И хотя закон об альтернативной подследственности так и не был принят, дела-клоны продолжали создаваться. Когда они доходили до судебного зала, судья закрывал производство, ведь доказательства были собраны неуполномоченным следственным органом. По словам Сытника, подобных кейсов, когда в судебном порядке оправдывали возможного коррупционера не по сути дела, а из-за недопустимости доказательств, было довольно много.
Еще один показательный пример попытки контролировать очередной коррупционный скандал произошел уже с нынешним составом власти. В 2020 году дело заместителя Офиса президента Олега Татарова, которое вели в НАБУ, неожиданно передали в Генпрокуратуру. Решение об этом подписал замгенпрокурора, а обязал его это сделать судья Печерского суда.
Параллельно с этим "слуги народа" внесли в парламент законопроект, который давал право генпрокурору изменить подследственность и передать любое дело НАБУ, ГБР или Национальной полиции в руки СБУ. Проект вызвал общественное порицание, его так и не приняли, но попытки забрать контроль над расследованиям коррупционных дел не прекратились.
"Сейчас эта ситуация для меня как дежавю, потому что мотивация этих решений одинакова – это возможность контролировать расследование тех дел, которые касаются чиновников, там, где есть большие убытки. А там, где есть такие убытки, там в любом случае есть топ-чиновник", – уверен Сытник.
Инициатива президента передать коррупционные дела в руки СБУ ничем не отличается от предыдущих. За исключением того, что коррупцию на время войны предлагается считать госизменой. В драфте законопроекта, над которым работали в ОП, по информации источников РБК-Украина, хотели продублировать статьи из закона о НАБУ и прописать аналогичные в законе о СБУ.
Публичная мотивация у инициаторов простая – в условиях военного времени некоторые особо тяжкие коррупционные кейсы следует рассматривать как преступления против национальной безопасности, а это именно то, чем занимается СБУ.
Что глобально для коррупционеров меняет формулировка закона, которую предлагали на Банковой? За самое тяжкое коррупционное преступление у нас в стране дают 12 лет заключения, а за госизмену – 15. Если учесть, что ни одного взяточника в Украине не осудили на максимальный срок, доказать в суде необходимость 15 лет тюрьмы будет сложно. К тому же само уголовное право создавалось не с целью наказать, а чтобы предотвратить возможное преступление, отмечает замглавы антикоррупционного комитета Рады Ярослав Юрчишин.
"Когда в Италии была активная фаза борьбы с мафией, у них была практика, что лучше будут бедные мафиози на свободе, чем богатые в тюрьме. Это вполне логично. Что такое 15 лет за государственную измену и отсутствие залога? Надо доказать умысел, действие в интересах третьей стороны, и подобных приговоров единицы за всю историю существования страны", – отметил Юрчишин в комментарии РБК-Украина.
Автором далеко не новой идеи передать часть коррупционных дел в подследственность СБУ, по словам нескольких собеседников РБК-Украина, выступает тот самый заместитель Офиса президента Олег Татаров. Но, как утверждают собеседники издания, это не значит, что и сам Зеленский до конца понимает, к чему эта инициатива может привести.
"В Офисе есть разные группы, которые преследуют свои цели. Татаров очень ясно понимает, как он может влиять на ход различных дел, с НАБУ и САП он этого не может делать. У президента есть запрос общества, чтобы усилить ответственность за коррупцию. Тут мы вспоминаем 2019 год, когда Зеленский обещал, что будем сажать уже весной, потом вопросы, поддерживаем ли мы пожизненное заключение коррупционеров, ну и видим, что сейчас мы приравниваем это к государственной измене. То есть в картинке президента коррупционеров нужно просто более жестко наказывать", – говорит депутат Юрчишин.
Через неделю после заявления Зеленского в НАБУ отреагировали однозначно. Выступая на той же конференции по итогам работы ВАКС, глава Бюро Семен Кривонос заявил, что отдавать коррупционные дела другим органам нельзя.
"Исключительная подследственность НАБУ по топ-коррупции – это один из фундаментов независимости антикоррупционных органов. Фундамент и база, на которых создавалась антикоррупционная структура. Я думаю, это просто не подлежит никаким обсуждениям, исключительная подследственность НАБУ должна оставаться в той редакции, в которой есть", – отметил глава Бюро.
Его поддержал и глава САП Александр Клименко, отметив, что "любое вмешательство в нашу подследственность и попытка каким-то образом на нее повлиять – это, в первую очередь, угроза нашей независимости". Даже генпрокурор Андрей Костин заявил, что нельзя отнимать у НАБУ и САП и части того, что они имеют сегодня, тем самым дав понять, что Генпрокуратура не будет претендовать на антикоррупционную деятельность Бюро.
Западные партнеры сами же никогда не скрывали своего отношения к периодическим порывам украинской власти создать контролируемую борьбу с коррупцией. И часто именно в посольствах стран G-7 украинские антикоррупционеры и поддерживающие их активисты искали защиты от властных инициатив.
Сейчас реакция Запада ничем не отличалась от предыдущей. По информации РБК-Украина, международные партнеры Украины уже успели дать сигнал представителям власти о том, что не поддерживают эту инициативу и публично будут выступать против. "Были звонки из посольств и от партнеров из-за Океана на Банковую. Четко прозвучало, что принятие такого закона они не поймут и это не останется без реакции", – в общий чертах рассказал информированный собеседник, не вдаваясь в детали звонков.
Последнюю неделю идея о коррупции и госизмене действительно широко не транслируется. После звонков от партнеров в ОП, возможно, решили с ней повременить. Безусловно, возможен вариант, при котором на Банковой снова предложат подобную инициативу и "забросят" ее на голосование в парламент. Если же Офис пойдет вразрез с мнением западных союзников, вряд ли это немедленно скажется на помощи Украине, но ждать лояльности партнеров по многим вопросам также не будет смысла.
В СБУ, которую на Банковой хотят "нагрузить" дополнительной работой, не стали прямо отвечать на вопрос, что они об этом думают. "Что касается внесения изменений в законодательство, то этот вопрос относится к полномочиям Верховной рады Украины. Право законодательной инициативы в парламенте имеют президент Украины, народные депутаты и Кабинет министров", – говорится в ответе на запрос РБК-Украина.
Критики идеи Офиса президента подчеркивают – речь не идет о том, что в СБУ не смогут справиться в коррупционными преступлениями. Но сама суть борьбы с коррупцией состоит в том, чтобы ею занималось полностью независимое ведомство.
"Руководитель Службы безопасности назначается не по результатам конкурса, а сугубо в политическом процессе – президент предлагает, а Рада утверждает. Говорить в этом случае о политической незаангажированности нельзя, это будет человек президента. Соответственно, все дела, которые расследует СБУ, представляет не САП в суде, где опять же конкурс, а ОГП", – отмечает Ярослав Юрчишин.
При этом и вопрос неэффективности НАБУ на поприще борьбы с коррупцией довольно спорный – только за 2023 год Бюро возбудило около 300 дел и направило в суд 58 обвинительных заключений. Безусловно, здесь важен итог, а не процесс, но работа очевидна. В самом же НАБУ отмечают, что для достижения более весомых результатов им необходимы две вещи – большее количество сотрудников и создание независимого центра судебной экспертизы.
Вопрос об увеличении количества работников Бюро поднимается уже довольно долгое время. В ведомстве говорят о том, что им необходимо около 300 человек. Это значит, что больше сотрудников должно стать в САП и в ВАКС. Что же касается центра судебной экспертизы, он необходим Бюро в тех случаях, когда детективы расследуют финансовые дела, связанные с экономической сферой. Когда речь идет о сотнях транзакций из разных банков, различных операциях со счетами, детектив обращается к эксперту, который дает свою оценку. Поскольку у Бюро нет собственного ведомства, сотрудники посылают документы на экспертизу в другие правоохранительные органы и здесь возникают свои риски. В лучшем случае экспертизу могут провести с большой задержкой, в худшем – информация по делу "утечет".
По утверждению источников РБК-Украина, в Офисе не против помочь в наборе детективов, но центр судебной экспертизы создавать отказываются. Обсуждая этот вопрос, политики обещают провести комплексную реформу и объединить все институты экспертизы в один. Пока не совсем понятно, как это поможет ускорить ход расследований, но в Бюро отмечают, что для повышения эффективности работы институт им нужен уже здесь и сейчас.
Если же речь идет об ужесточении ради ужесточения, здесь можно пойти еще более простым путем и увеличить санкцию за самое тяжкое коррупционное преступление. Какой смысл на время военного положения передавать часть дел в подследственность другому органу, спровоцировав таким образом масштабный "спам" производств и уйму канцелярской работы – вопрос, на который пока нет ответа.
"Сейчас эта инициатива абсолютно не учитывает последствия для уже расследуемых дел. Фактически нужно будет перестраивать всю систему органов. Это сокрушительный удар по той реформе, которая, по мнению наших партнеров, удалась", – отметил Артем Сытник.
***
Власти в Украине в разные периоды ее истории пытались взять борьбу с коррупцией под свой контроль. Причина простая – избирательное правосудие помогает решить массу неудобных вопросов как для себя, так и для своих политических соратников. Сегодняшний политикум не исключение. Возможно, для президента подобная инициатива – это способ замкнуть на себе вопрос, за который он, по его мнению, несет ответственность. Однако весь смысл создания антикоррупционных институций был в том, что представители власти не могут быть конечным звеном в их деятельности.