О юморе в условиях войны, о сравнении с "Кварталом 95", стендапе и конкуренции, о воспитании сыновей и реакции на хейт - в интервью РБК-Украина рассказал художественный руководитель "Дизель Студио" и участник "Дизель Шоу" Егор Крутоголов.
Егор Крутоголов начинал еще с "КВН" и уже много лет выступает с "дизелями", активно гастролирует и не устает создавать новые скетчи, которые выходят на ICTV2. Однако юморист отдается не только работе: много времени уделяет волонтерству и семье - жене и двум сыновьям, один из которых активно шагает к карьере всемирно известного гонщика.
РБК-Украина расспросило Егора об адаптации шуток к реалиям, сотрудничестве с Максом Нелипой, сравнении "Дизель шоу" с другими телепроектами, о том, как ему удается сохранять позитив даже сейчас, и планирует ли 45-летний актер стать отцом в третий раз.
– Как изменилась ваша жизнь за годы полномасштабной войны?
– Как и у всех. Седые волосы начали появляться во всех местах, даже в труднодоступных (смеется). Реакция на любой саунд, особенно ночью. Нет сна нормального. Но мы живы и радуемся и этому. И ценим каждый день, особенно в часы покоя, тишины. Желание жить растет.
В первые дни было большое желание всем-всем помогать, я хотел помочь всем. Я останавливался на дороге, когда люди голосовали, бросал деньги, сам собирал. И сейчас продолжаем помогать.
– А как изменился юмор? Шутки сейчас и до февраля 2022 года - какая между ними разница и трудно ли выбирать темы?
– Большая разница. Сейчас понимаем, что мы это делаем не просто ради "ха-ха", не ради озорства, чтобы просто повеселить и кого-то рассмешить. Хотя это у нас тоже заложено, у нас у всех есть такая профдеформация. Мы все, кто из "Дизель Шоу", любим смешить людей, у нас это по умолчанию. И мы сейчас понимаем, что нужны людям нашей страны. Настолько много негатива, настолько много горя, настолько много беды, очень много людей страдает...
Так все же нужно разбавлять негатив "дизельным" вайбом. Людям нужно улыбаться, смеяться, это меняет их день, их жизнь к лучшему. И поэтому мы чувствуем, что не просто смешим людей, а у нас есть какая-то миссия, и она достаточно благородная. И даже когда трудно найти темы, на которые можно сейчас шутить... Гораздо труднее, потому что каждая тема кровоточит. Поэтому, если это удается сделать, то мы очень рады.
Особенно рады видеть ребят с фронта [на концертах]. Было много раз, когда вчера был в окопе, а сегодня он попал на выступление "Дизель Шоу". Эти глаза до концерта и после... Сначала грустные глаза, которым уже все равно, а потом глаза улыбаются - это очень многого стоит. И это бальзам на мое сердце. Не только на мое. Мы ради этих моментов, этих людей, мотивированы работать. Даже несмотря на то, что мы только в этом проекте более 10 лет на сцене. И это больше, чем проект. Это уже семья.
– Как вы создавали программу в начале полномасштабной войны?
– Сначала было трудно понять: о чем шутить, для кого. Были мысли о том, нужно ли, чтобы нас услышали "за поребриком". А потом поняли: нет, никто нас там уже не услышит. Для них не нужно. Зачем им кричать, если они не хотят нас слышать?
Потом думали о том, что надо нашим людям показывать то, что связано с войной, но и искать какие-то лучики солнца в темноте. Потом поняли, что людям не очень нужны эти темы, потому что они хотят отключиться, побыть в другом мире - в мире, где все хорошо. Поэтому начали делать больше бытового юмора, ситуативного.
Но мы должны показывать обществу, что мы понимаем, где мы находимся, в какие времена живем. Что мы в адеквате, мы также страдаем и волнуемся. Потому что мы живем здесь и чувствуем все влияние этой войны. Мы стараемся слушать людей, как они реагируют и что им нужно. Шутим о настоящем, потому что юмор должен быть актуальным, это его задача. Где-то мы, может, стали жестче. Но мы стараемся не переходить эту грань. Потому что много вокруг зла, не хочется его умножать. Хотим наоборот искать добро, транслировать его.
– Иногда реакции в комментариях могут быть жесткими. Как вы на это реагируете?
– Стараешься держать баланс и понимать, что если это просто хейт - понятно, это хейт ради хейта. Если есть конструктив - прислушиваешься, что-то примешь во внимание. А так людей злых много, особенно сейчас, особенно в интернете. Почему-то людям это приносит удовольствие - написать какую-то "какашку", чем слова добра. Я не за то, чтобы у нас на странице все писали: "Вы такие лапочки, вы такие бублички". Не нужно. Хотя за это спасибо (улыбается).
Когда вижу какой-то хейт, то думаю, что этому человеку очень плохо сейчас. Обнять его через интернет не получится, но впитывать в себя его гнев я тоже не собираюсь. Просто стараюсь как-то не воспринимать это на свое личное, и понимаю, что если ты ничего не делаешь, то ничего о тебе люди и не скажут. А если ты начинаешь двигаться, что-то делать, особенно в целом, то люди начинают комментировать.
Комментарий - это уже реакция, это уже неплохо, если ты вызываешь какую-то реакцию. Но если вызываешь только негатив, то уже надо задуматься. Интернет не является отражением реальности, в реальной жизни я вижу много людей, которые улыбаются, благодарят. Очень приятно, что люди понимают, насколько сейчас нелегко веселить во время войны.
– Были такие комментарии, которые задели вас настолько, что хотелось ответить, или просто заблокировать?
– Был один момент, когда я повелся. Он не связан с "Дизель Шоу". Я очень большой фанат автогонок, особенно "Формулы-1". И когда-то какой-то тип написал что-то фривольное о звезде "Формулы-1", четырехкратном чемпионе Себастьяне Феттеле. Я не был его фанатом, но меня зацепило. Кто ты такой, чтобы говорить такое о хорошем человеке, который поддерживает Украину?
И тут этот комментатор пишет, что Феттель какой-то бездарь и так далее. И я зацепился. А он мне таких насовал! И так стало обидно, что я даже позвонил своему другу в СБУ и говорю: "Ты можешь пробить, кто это такой?". И мне пробили, дали его данные, и я уже пишу ему.
А у него там на аватарке какой-то символ, он там Родион Роттердамович. Я ему: "Петр Львович, который живет по адресу такому-то, поговорим?". А он такой: "А где ты взял мой адрес?". Я говорю: "А ты думал, что можно кому угодно насовать и делать то, что хочешь?". И он так немножечко присел, а потом опять как насовал мне! Потом я понял, что он там не живет, видимо. Но я столько гнева потратил, энергии, что потом понял - это расточительство. На это тратить время точно не нужно.
– Часто можно увидеть, что юмористические проекты будто сталкивают между собой, сравнивают. Как вы относитесь к конкуренции и к ситуациям, когда, например, вас сравнивают с "Кварталом 95"?
– К конкуренции я отношусь очень хорошо. Люблю конкуренцию, потому что это стимулирует меня и стимулирует конкурента, и мы все развиваемся. К сожалению, этого не понимают другие игроки на нашем рынке. И тот же "Квартал" не понимает, что если бы мы делали какое-то промо, как-то подкалывали друг друга, это было бы для обеих сторон выгодно. Но у нас так не происходит, у нас "или мы, или никто".
Для меня это всегда спорт, мне нравится спортивная конкуренция. Мой сын занимается профессионально спортом, поэтому я понимаю, о чем говорю. Но когда это переходит на что-то личное, то это непродуктивно, это останавливает в развитии обе стороны.
А насчет сравнения - людям почему-то нравится сравнивать. Это не очень разумно, но я вижу это повсюду. Например, на "Формуле-1", где люди сравнивают гонщиков из разных эпох. Сравнивать нет смысла, но люди это делают.
Когда люди сравнивают и говорят мне об этом - это тупо. Это как будто была бывшая, а сейчас жена нынешняя. И муж жене говорит, что раньше западал на другую: "Я ее так любил, и так, но ты лучше". Неужели ей будет приятно слышать эту хр*нь? Поэтому, когда люди подходят ко мне и начинают рассказывать, что раньше любили "Квартал", а сейчас нас... Не нужно мне это рассказывать. Это твоя личная информация, держи ее при себе. Но если людям без этого трудно жить, то как ты им запретишь сравнивать? Нет, не запретишь.
То, что наши проекты похожи в чем-то - это, конечно, отрицать нет смысла. И они, и мы вышли из "КВН", сделали сольные проекты, смешим людей. Но "Квартал" ли это придумал? Нет. Или мы это придумали? Нет. Я считаю, что страна большая, людей много, хватит места для разных юмористических проектов, даже если их будет 10-15, я только за. "Мы одной крови, Маугли, ты и я".
– Было такое, что какие-то юмористические проекты крали у вас шутки или сюжеты для скетчей?
– Да, замечали. Но авторского права в юморе нет, это просто на совести тех, кто это делает. Но миграция каких-то ходов в юморе происходит всегда. Для людей, которые варятся в этом, это понятно, потому что мы много чего видели, много чего слышали, мониторим постоянно это пространство, чтобы не повторяться.
Где-то можно вдохновиться чем-то, потому что надо много придумывать. Я думаю, что идеи летают где-то в воздухе, поэтому иногда бывает, что одни и другие придумали что-то одновременно, но под разными ракурсами. Иногда бывает, что кто-то у кого-то украл, но это не глобально происходит.
И над этим мы просто посмеемся. Просто будем знать, что мы это придумали, но нас смотрят, у нас воруют. Ну ничего, китайский автопром на этом построен (смеется). Кто-то применяет китайские принципы - окей.
– А как вы относитесь к стендапу? Нравится ли он вам и может ли он вытеснить так называемые классические юмористические проекты?
– Мне нравится стендап, я много и давно его смотрю. Стендап, в основном, это американские комики. И американские интереснее, потому что они уже прошли очень большой путь, им есть о чем рассказать и они понимают, как это смешно делать. У нас этот жанр только развивается, ему нужно время, ведь комик должен "вырасти", чтобы его было интересно слушать.
Потому что обычно стендап идет и отталкивается от самой личности. А если у этой личности интересная жизнь, то его и интересно слушать. А если он еще студент, и его истории будут про д*пы и о том, как они бухали, то мне не будет это интересно слушать.
Я бывал на украинских стендапах. Вообще, считаю, что стендап это классный и крутой жанр - один человек на сцене, надо веселить зал самостоятельно. Поэтому надо тоже иметь железный болт. Этим надо жить. И я очень искренне желаю стендаперам идти своим путем, развивать в себе и в нашей стране этот жанр, становиться более интересными для аудитории.
Не думаю, что это сместит такие проекты, как наш. Потому что мы оркестр, а это соло. Люди ходят и на оркестровые концерты, и на соло-исполнителей. Это разные жанры, разные эмоции, но на верхушке всего этого - юмор. Это тоже наш завод, но другой цех.
– Поговорим о Максе Нелипе. Он был с "Дизелями" до 2019 года. Вы общались с ним, когда он ушел на фронт?
– Когда он ушел из студии, мы не общались. Потом, уже во время полномасштабной войны, он написал: "Предлагаю забыть все и идти дальше". Я сказал: "Окей, давай так и сделаем". Не очень мы разошлись... Но во время войны решили это оставить в прошлом.
Он приезжал к нам на студию. Сидели, говорили. А потом мы неожиданно узнали об этой трагедии. К сожалению, мы не были близкими, почти из новостей узнал, что его не стало.
– Когда вы с ним работали, каким он был вне камер? Возможно, у вас есть какое-то теплое воспоминание, которым вы можете поделиться?
– Я был как-то у него в мастерской. Это такой подвальчик. Он что-то паял, сверлил, занимался инженерно-конструкторскими разработками. Он был таким себе веселым изобретателем. Музыкой он занимался, играл на гитаре немного. Помню, даже пробовали что-то записывать. Он пробовал создать песенный проект, что-то похожее на фильм "Маска" - вот такой был стиль музыки, такой драйв. Он даже написал несколько синглов или почти альбом, что-то такое было.
А больше всего, мне кажется, он любил рыбалку. Макс был не просто фанатом, а таким продвинутым рыбаком. У него даже были маленькие кораблики для забрасывания прикормки. Я же говорю: изобретатель, инженер.
Он также выходец из "КВН", прошел такую же школу, как и мы. Поэтому было легко с ним общаться и работать. Он понимал, что нужно делать для результата. Мы его пригласили к себе, когда увидели его пост на Facebook, где он писал, что друзей много, но уже 4 или 5 лет он не может найти работу.
Мы отреагировали на этот пост. Мы до этого не очень пересекались, но всегда уважали его, видели в нем потенциал. И так сложился у нас коллектив, что все артисты или актеры, а вот ведущего у нас не было. Поэтому он дополнил нас как ведущий, много креативил, что-то записывал постоянно. Вместе мы поездили, погастролировали, поснимались. Потом разошлись, немножко поссорились. Но так уж случилось, этого уже не переделаешь.
– Вспомните свое самое первое выступление на сцене: каким оно было, можете им гордиться?
– Это был "КВН" по информатике. Я не хотел в этом участвовать, потому что там надо было на репетиции ходить, оставаться после уроков. Мне сказали, что получу "5" за год. И я сказал: "Окей, я в деле". Это был актовый зал, школьный "КВН". И я не помню, что говорил, но помню, что был капитаном, и "разминку" я в принципе выиграл, и люди смеялись, когда я что-то "мочил".
После этого мне многие говорили: "Тебе надо играть в "КВН". Я говорил, что это расточительство, что мне это не нужно, что это трата времени. Не хотел. Но мне говорили, что надо. Хотя я смотрел "КВН", в принципе любил смотреть юмор.
Как-то я попал на выступление. В Николаеве я занимался бальными танцами во Дворце культуры и там был зал, где проходили какие-то концерты. И я попал на концерт Яна Арлазорова - стендап, только эстрадный. Это было настолько круто, я так смеялся. Меня пустили на балкон на последний ряд, но все равно было смешно. И это произвело на меня максимальное впечатление: как он круто работает с залом, со зрителями, как он импровизирует. Очень сильно меня это затронуло.
А потом пришел к другу в институт, где он учился, и тот говорит: "Сейчас на пиво с тобой не могу, у нас репетиция "КВН", хочешь с нами потусить?". Ну и в тот день я стал капитаном этой команды и уже пошло-поехало. Я не мог не заметить реакцию на свою персону у зрителей, людей "разрывало", это было видно. И понятно, что что-то с этим надо было делать.
– Поговорим о вашей семье. Ваш старший сын поражает своими достижениями в картинге. Как он выбрал именно это хобби и видите ли вы его будущее именно в этом?
– Это я виноват в этом движняке. Еще до его появления, до его зачатия, я решил, что у меня будет сын, назову его Лев и он будет чемпионом мира по автогонкам. Моя жена сначала посмеялась над этим, но потом, в 4 года, я его посадил в карт и мы начали, в 6 он стал чемпионом Украины. Я его вел к этому, заинтересовывал.
Например написал четыре главы сказки, которая начиналась словами: "Привет, меня зовут Лев и я чемпион мира по автогонкам". И я читал ему ее на ночь, когда он был маленьким. Дарил ему машинки с историей. Рассказывал ему легенды об автоспорте. Сделал ему азбуку, цифровую. Где А - "Ауди", Б - "БМВ", В - "Вольво" и так далее.
Я хотел придумать какое-то дело, которое нас объединит. Потому что я хотел не только сына, но и другана. Не хотел, чтобы в 18 он выпорхнул куда-то и забыл обо мне. Конечно, я приучал его к этому через любопытство, через любовь. Потому что я видел примеры, когда это делается "через палку", и это не работает. И ему зашло еще в раннем возрасте. Теперь я не могу это назвать просто моей мечтой. Это наша общая мечта, к которой мы идем.
– Какая именно мечта?
– Мечта - это "Формула-1". Мы понимаем, что это очень большая мечта, к которой прикоснуться даже - шансы очень маленькие. Но я считаю, что цели себе надо ставить самые высокие, и путь к этой цели уже сделает тебя лучше и закалит.
Но он уже сделал в этом году непростой путь к этому достижению. Это самая крутая, самая статусная гонка в мире картинга - это Чемпионат мира среди взрослых уже. И там он занял третье место - для меня это победа. Украинцев на подиуме не было никогда, это отдельный повод для гордости. И он доказал, и мне, и уже этому автоспортивному комьюнити, что он уже готов для топ-уровня, может быть пилотом любой серьезной машины.
– Это недешевое хобби, да?
– Наша задача лишь довести его до этой серьезной машины, этот путь очень дорогой. Конечно, на этом этапе мне будет нереально финансировать его карьеру. И поэтому я понял, что должен стать не только отцом, психологом, спонсором, как я был до этого. Теперь я должен стать еще и спортивным менеджером, который найдет бюджет для того, чтобы помочь ему идти к цели, которая для него абсолютно достижима в плане его мастерства и опыта.
Он показал, что может быть конкурентоспособным, выигрывать гонки в любых условиях. Поэтому я очень счастливый отец. Уже на данном этапе я думаю, если мы даже не дойдем до "Формулы-1", этот путь был и есть очень крутым. И то, чего мы достигли в настоящее время, это наши общие воспоминания, которые остались на всю жизнь. И это лучшие воспоминания в моей жизни.
Мне доставляет большое удовольствие видеть своего сына конкурентоспособным среди самых крутых спортсменов в мире. И я немного в шоке от того, как это все работает. Неужели это зернышко так проросло и дало такие результаты? Очень горжусь, кайфую. И очень благодарен своей жене, потому что почти все время именно она с ним на соревнованиях и играх. И посвятила свою жизнь этой мечте. Ее знают как маму крутого спортсмена.
Сейчас фотографируются со мной. А я хочу, чтобы меня потом спрашивали: "Вы отец Льва, того самого?". Если я это услышу, я буду очень счастливым отцом.
– А младший сын уже определился с тем, кем хочет стать?
– Мы этого опасаемся, что он определился (смеется). Мы его посадили в картинг в пять лет, но когда последняя тренировка была - мы со Львом смотрели, как он едет. А он просто кайфует, машет ручками. И мы так посмотрели, Лев поворачивается ко мне и говорит: "Нет, папа, видимо, это все-таки артист".
Но недавно он начал требовать отвезти его на автодром, посадить его в машину. Сначала я отказывался, но он настаивал. Он начал неплохо ездить, не хочет вылезать из машины, готов проводить 10-20 тренировок в день. Нас с женой это немножко пугает, потому что снова вставать на эту дорогу - и хочется, и колется. Планов таких не было, мы его водим и на музыку, и на вокал. Говорят, что у него абсолютный слух! Но чувака тянет на трек! Поэтому растет вероятность, что он пойдет таким же путем, как и его брат.
– Какие у вас главные принципы в воспитании сыновей?
– Главное, чтобы детей любили, чтобы к ним прислушивались, не просто "ты говори, а я буду делать так, как хочу, потому что мне так удобнее". Именно слышать их. И никогда не трогать грязными руками личность, не ломать. Мой принцип - дать личности уверенность в себе, в своих действиях и решениях. Чтобы сыновья понимали, что могут брать на себя ответственность.
Лев с детства за рулем сам, и сам принимает решение, что делать в той или иной ситуации. В этом плане автоспорт дает такую взрослость и самостоятельность.
Да, я балую, позволяю многое, больше, чем позволяет мама. Но я в них вижу самого себя. И помню, как я был маленьким мальчиком, чего мне хотелось. И как мне хотелось, чтобы мои родители, мой батя, поддерживал меня в чем-то. Это у меня, слава Богу, есть. И я это очень ценю, хрупко отношусь к отношениям.
Хочу быть сыновьям человеком, с которым они поделятся чем-то откровенным. Надеюсь, что это поможет. Много случаев, когда дети боятся что-то сказать родителям, а потом это превращается в большую беду.
Я с ними всегда стараюсь быть откровенным, не врать и относиться к ним как к взрослым с самого маленького возраста. Потому что считаю, что они - это продолжение меня, но они начинают с той точки, в которой мы их зачали. То есть они уже имеют это количество информации, тот опыт, который я получил, на генном уровне. И вот в этот момент я передал все, а они начинают со своей точки, то есть они уже круче, чем я. Они уже начинают с более высокой точки.
– Часто так бывает, что когда в семье два сына, то спрашивают, а когда же за дочкой? Думали о третьем ребенке?
– Если вы знаете кого-то, кто там принимает это решение, кто высылает симпатичных девочек, то скажите, что зеленый свет горит (улыбается). Мы будем рады, если у нас появится дочь.
– Вы в браке 20 лет. Расскажите об отношениях с женой.
– Мы - команда. Я ее очень люблю, очень уважаю. Ссоры у нас очень редко, в основном на тему воспитания детей. Других тем для ссор и не помню. У нас немножко разные взгляды на школу, на получение образования, на эту тему можем ссориться и все. Она у меня прекрасно готовит на уровне ресторанных поваров, шефов. Поэтому я кайфую, потому что мне много чего вкусненького перепадает. Но при этом я похудеть не могу рядом с ней (смеется).
У нас с ней максимум откровенности, максимум доверия, мы друг друга не изменяем. Поэтому и живем рядом уже 20 лет, любим друг друга.
– Какой совет вы могли бы дать молодым парам? Что самое важное в браке?
– Доверие строится годами, кирпич за кирпичом. А разрушается мгновенно, как стекло. Не надо делать того, что разрушит доверие, его не восстановишь за день и даже год. Надо относиться очень нежно, очень разумно.
– И напоследок. Как сейчас держать "менталочку"? Дайте совет нашим читателям.
– Смотрите "Дизель Шоу" (смеется)! Старайтесь шутить вопреки всему. Пока вы можете улыбаться - вы остаетесь в адеквате. Пока вы можете пошутить - ваш мозг работает, может что-то сделать, подняться немножко выше над реальностью.
Если мы можем посмеяться над проблемой, то это уже не проблема. Помните, что ваша жизнь не настолько серьезна, как вы думаете, относитесь к ней с юмором.