Актер Тимур Асланов: Главная проблема украинского кино - разворовывание денег

– Вы снялись в сериале "Кохання та полум'я", который скоро выйдет на СТБ. Расскажите в целом о съемках, какая атмосфера царила на площадке?

– Я очень счастлив, что принял участие в этом сериале, что меня утвердили и доверили эту роль. Во-первых, я познакомился с режиссером Виталием Куксой. Я много слышал о нем раньше, и мне наконец-то посчастливилось поработать с ним на съемочной площадке - это действительно круто. Надеюсь, что нам еще представится возможность сотрудничать в будущем, возможно, во втором сезоне - я на это очень рассчитываю. Спасибо кастинг-менеджерам, кастинг-директорам, продюсерам, в частности Кате Шевелюк, с которой я сразу нашел общий язык.

Сам Виталик лично подбирал актеров, и я с ним об этом говорил. Это очень круто, потому что вся ответственность за кино лежит на режиссере. Давайте вспомним: когда фильм удачный, мы говорим, например, "Титаник" Джеймса Кэмерона, "Зеленая миля" Фрэнка Дарабонта или "Список Шиндлера" Стивена Спилберга - это высший класс. В таких проектах и актеры замечательные, и каст удачный, но ключевая ответственность всегда на режиссере. Если фильм успешный, все в восторге: и актеры, и команда - все в шоколаде. Но если фильм проваливается, наступает парадоксальная ситуация: актерам это более-менее прощают. Мол, они старались, играли по сценарию, что с них взять? А вот режиссер получает все шишки - от "Золотой малины" до более серьезного удара по репутации. Для режиссера провал - это катастрофа гораздо большего масштаба, чем для актеров.

Поэтому режиссер - главный человек, как дирижер в оркестре. На нем вся ответственность, а значит, и выбор актеров в значительной степени должен быть за ним. То, что Виталик сам выбирал каст, - это очень круто. И каст действительно шикарный! Много людей, с которыми я был знаком до этого проекта, с кем снимался или общался вне площадки. Например, это был мой первый проект вместе с Тарасом Цымбалюком. Я знал Тараса раньше - по сцене, по спектаклям, по общению, но до сих пор мы ни разу не пересекались в одном проекте. И вот благодаря режиссеру сложилась такая атмосфера, что хотелось снимать без остановки. Виталик удачно подобрал команду, и это чувствовалось на площадке. Отдельная благодарность второму режиссеру Ане Ерофеевой - она также внесла большой вклад в эту атмосферу. Да и всей команде. Снимать было легко и приятно, и я очень благодарен за этот опыт. Поэтому включайте и смотрите украинский контент.

Тимур Асланов в сериале "Кохання та полум'я" (фото: пресс-служба СТБ)

– Что можете сказать о своем персонаже, которого играете в этом проекте?

– Мой персонаж - это начальник караула, или сокращенно начкар, второй смены. То есть это та же смена, что и у главного героя, которого играет Тарас Цимбалюк. Мы меняем их караул на свой, когда их смена заканчивается. К сожалению, мой персонаж в сериале не раскрыт в полной мере - у него есть еще много глубины, которую можно показать. Он относится ко второму плану. Я надеюсь, что если звезды сойдутся и будет второй сезон, то о характере и глубине моего персонажа удастся рассказать больше, ведь там действительно есть что раскрывать.

Это волевой человек. Начальник караула - это как командир подразделения, начальник смены. Он несет ответственность за своих людей - и моральную, и юридическую. От того, как он поставит работу в подразделении, зависит не только эффективность выполнения задач сотрудниками ГСЧС, но и их жизнь и безопасность. Это гораздо более ответственная должность, чем просто какой-то директор или командир. Пожалуй, по морально-деловым качествам я несколько похож на героя. Без этих командирских, волевых качеств ничего не получится. Иначе ты или не удержишься на этой должности, или произойдет катастрофа, беда, и твое подразделение испытает что-то непоправимое.

– Некоторые актеры из сериала проходили полноценные тренировки спасателей ГСЧС. Вы тоже?

– Да, на съемочной площадке присутствовали представители ГСЧС, которые помогали нам в подготовке. Они все показывали и объясняли: как правильно надевать боевую одежду - боевку, как быстро и корректно раскручивать пожарный шланг, как обращаться с другим снаряжением. Это было очень полезно, ведь мы могли не только понять технические аспекты работы спасателей, но и почувствовать их ответственность и профессионализм. Благодаря этому мы лучше вжились в роли и старались максимально правдоподобно передать все детали на экран.

– С какими новыми вызовами столкнулись для себя во время съемок в сериале?

– На самом деле я бы не назвал это вызовами, скорее новыми впечатлениями и эмоциями. Для меня это был положительный опыт. И самое главное - наконец снимается сериал о людях, которых наше общество часто недооценивает. Сериалы о полиции - это хорошо, но когда их пять одновременно - это уже слишком. А работники ГСЧС ежедневно рискуют своей жизнью, спасая других. Я имею честь быть причастным к этому проекту, который рассказывает об их работе, это для меня большая радость.

Тимур Асланов в сериале "Кохання та полум'я" (фото: пресс-служба СТБ)

– Если бы не актерство, тогда что...?

– Ничего. У меня есть юридическое образование, я работал в государственных органах, но актерство - это был мой сознательный выбор. Я пришел к нему не в 17 лет, а уже в зрелом, сознательном возрасте. Юридическое образование я также выбирал сам, без давления родителей.

Почему юриспруденция? У меня есть обостренное чувство справедливости - это, пожалуй, мой недостаток, который часто мешает в жизни, но именно он побудил меня получить это образование. Потом я понял, что хочу быть актером, и поступил в Киевский национальный университет культуры и искусств. Поэтому если не актерство - то ничего, от себя не убежишь.

– Что самое сложное в профессии актера? Эту профессию может каждый освоить или с таким талантом все же нужно родиться?

– Самое сложное в профессии актера - это то, что ты не знаешь, будешь ли востребованным. Физически тяжело даются переезды, а еще сложнее, когда, например, зимой снимают сцены лета или летом - сцены зимы. Ты стоишь в кадре, тебе или очень жарко, или очень холодно, но ты не имеешь права это показать - должен держать образ. Как говорится: любишь кататься - люби и саночки возить.

Относительно того, может ли каждый стать актером, нужен ли талант от рождения, то у меня есть много примеров, когда люди без специального образования играют так, будто они боги актерства. И наоборот: бывают люди с профильным образованием, но, извините, есть нюансы, и не всем это удается.

– Вы работаете актером и в театре, и в кино. Что для вас лично ближе: сцена или камера?

– Театр от кино отличается - это разная актерская техника. Но и в кино, и в театре обязательно должна быть внутренняя вера. Если ты сам не веришь в то, что воспроизводишь, и не проживаешь этого на сцене или в кадре, никакая техника тебе не поможет - она будет ни к чему. Ты должен это осознавать, даже в комедиях нужно понимать всю глубину и проживать ее. Зрителя не обманешь, он все чувствует.

Мне интересны и театр, и кино - их нельзя сравнивать. В театре зритель вот он, перед тобой, и ты должен ему полностью отдаться. В кино же ты играешь не в хронологическом порядке, и там важна техника, потому что сегодня можешь снимать финал, а завтра - начало. Например, могу сказать, что в каждом городе, куда мы приезжаем со спектаклем, разная публика и разная энергетика.

– Насколько телевизионному актеру важно иметь опыт в театре?

– Это не принципиально, но, конечно, опыт в театре помогает. И если у телевизионных или киноактеров есть возможность, обратите внимание, они никогда не отказываются от возможности играть на сцене. Многие из них параллельно работают в театрах - то ли в государственных, то ли в коммунальных, или участвуют в антипризах. Мне, честно, интересно и там, и там. Опыт, который я приобретаю, проживая роли на сцене, однозначно не лишний на съемочной площадке - это я могу сказать на сто процентов.

– Были ли в вашей жизни случаи, когда зрительская реакция на спектакль сильно вас поразила?

– Конечно, были. Например, после спектакля "Основной инстинкт" к нам за кулисы подошла женщина с букетом цветов. Она плакала. Мы пытались ее утешить, потому что не понимали, что произошло, думали, может, ей плохо. Но она сказала: "Нет-нет".

Успокоившись, она объяснила: "Полгода назад у меня умер муж, у него были проблемы с сердцем. Я не хотела жить. А ваш спектакль вернул меня к жизни. Я поняла, что есть вещи, сильнее смерти. Не важнее, а именно сильнее - то, что выше, что может победить смерть. После вашего спектакля у меня открылось второе дыхание, я снова хочу жить и знаю, ради чего". Мы стояли, не могли произнести и слова - что тут скажешь? Все было в спектакле. Она нас крепко обняла, перестала плакать и сказала: "Спасибо вам, вы вернули меня к жизни". А потом уже начали плакать мы.

Это было невероятно. И ты понимаешь, что это - не единичный случай. Мне и моим коллегам по сцене приходит множество отзывов - возможно, не всегда столь глубоких, связанных со смертью, но очень искренних и настоящих. Люди пишут в личные сообщения огромные благодарности. После просмотра они могут переоценить свою жизнь. И это очень круто.

Тимур Асланов (фото: instagram.com/aslanov_timur_)

– Свою актерскую карьеру вы начали еще в конце 1990-х. Расскажите, как изменилась индустрия за это время и с какими вызовами актерам приходится сталкиваться сегодня.

– Я начинал давно, еще в 1996 году, в Днепре, с детской юношеской студии. Тогда я еще ходил в музыкальную школу, поэтому это сложно назвать началом карьеры - скорее увлечением. Серьезно актерством я начал заниматься уже в сознательном возрасте. Если сравнивать актерскую среду, то в 90-х это была катастрофа. Очень мало снималось проектов, в государстве был крах, бешеная инфляция - тогда было не до кино. Это был кризисный период для Украины, и актерский цех переживал трудные времена. Если что-то и снималось, то точечно, эпизодически.

А сейчас все изменилось: театр процветает, всегда аншлаги, снимают кино и сериалы. Наконец-то мы начали производить свой контент и больше не потребляем российский. Для актеров теперь есть гораздо больше возможностей себя показать и реализовать. Зарубежные коллеги признают нас, говорят, что наше кино на высоком уровне, а наших актеров и режиссеров уважают.

– Была ли у вас роль, которая заставила пересмотреть взгляды на жизнь или же сильно повлияла на вас как личность?

– Да, это была роль в полнометражном фильме "Черкассы". К сожалению, он вышел во время пандемии коронавируса, и она помешала полноценному прокату, поэтому, возможно, не все его увидели. Мне повезло быть частью этого проекта, ведь впервые снималось кино о тех, о ком раньше не снимали.

"Кохання та полум'я" - это первый полноценный и качественный сериал о спасателях. А "Черкассы" стали первым крутым фильмом о военных моряках, особенно в контексте событий 2014 года, когда последний украинский корабль в Крыму держался до конца. Мне нравится, что там не было "вылизанной" картинки - это было кино о реальной жизни со всеми изъянами армии и морского флота.

Съемки проходили в Очакове на корабле Военно-морских сил Украины. Очень жаль, что настоящие "Черкассы" остались в Крыму, но для съемок нашли похожий корабль. На время работы его временно переименовали в "Черкассы". Это был боевой корабль, который находился на дежурстве, с полным экипажем. На палубе были матросы, некоторые из которых служили на настоящих "Черкассах" и остались верными Украине после оккупации Крыма. Они продолжили службу, консультировали нас, а некоторые даже снялись в фильме. Один из самых классных моментов - это когда мы впервые в жизни встречали восход солнца на корабле. Так было нужно по сюжету: открытое море, берега не видно. Это было невероятно, и та роль действительно повлияла на меня.

– Чем для вас лично еще важна картина "Черкассы"?

– Я согласился на эту роль, не раздумывая ни секунды, даже не сомневаясь, потому что это чрезвычайно интересное кино и проект со всех сторон. И с точки зрения его первенства, и по масштабу, и по интересности, и по новому опыту. Ни минуты не колебался, конечно, и сразу сказал "да".

Кстати, у меня есть мечта - творческая мечта - сняться в мощном историческом проекте. Не обязательно о каких-то давних временах, потому что даже то, что происходило год назад, - это уже история. У Украины множество захватывающих страниц истории, они могут быть как трагическими, так и счастливыми, но в любом случае мы достойны того, чтобы снимать о нашей истории. Есть столько интересных моментов! Поэтому я мечтаю сыграть главную роль в каком-то мощном историческом полнометражном фильме.

– Играя в психологических триллерах и драмах, как вам удается настроиться на эмоционально напряженные сцены?

– Это элементарно в плане понимания. Надо разобраться в природе своего героя: что он хочет, почему он такой, какое исходное событие привело его к этому состоянию. Он же не просто появился в какой-то сцене из ниоткуда - что-то этому предшествовало. Есть история, которая объясняет, почему он именно такой, будь то антигерой или герой - неважно. Предыдущий опыт персонажа очень помогает. Например, там рассказывается о маме, о том, как у них не было сепарации - короче, очень интересно. Если послушать таких людей, взять у них интервью, - это невероятно увлекательные личности, их реально интересно слушать. Я считаю, что объем твоей личности - это главное.

Мой жизненный опыт, который я накопил до того, как пришел в актерство, очень помогает. Я понимаю некоторые механизмы, причинно-следственные связи, почему человек такой, какой он есть. И это, кстати, тесно переплетается с актерством. Чтобы полноценно и достоверно не просто сыграть, а прожить персонажа, тебе нужно понимать его мотивы: почему он такой? Он же не с неба свалился. Он не просто хороший или плохой, не совершает что-то только потому, что ему вдруг пришло в голову. Даже если это спонтанное решение, все равно есть причина - будь то хулиганский мотив или что-то более глубокое. Во взрослом возрасте люди иногда творят странные вещи: у кого-то крыша съезжает, у кого-то наоборот, но даже у психопатов есть мотивы. А если мотива нет, то это просто хулиганство.

Тимур Асланов в сериале "Кохання та полум'я" (фото: пресс-служба СТБ)

– За вашими плечами - работа со многими украинскими режиссерами. Кто произвел на вас по-особенному большое впечатление?

– За мою карьеру я работал со многими украинскими режиссерами, но особенно на меня произвел впечатление Виталий Кукса - его профессионализм и человеческие качества создали уникальную атмосферу на съемочной площадке "Кохання та полум'я". Также не могу не отметить Александра Сальникова, чья интеллигентность и творческий подход оставили глубокий след в моей памяти еще со времен работы над "Райским местом".

– Как оцениваете уровень украинского кино сегодня? Что нужно нашему кинематографу, чтобы на уровне конкурировать с международными проектами и получать мировое признание?

– Я считаю, что уровень украинского кино сегодня один из самых высоких. Я вижу и знаю отзывы наших иностранных коллег, которые отмечают, что украинские актеры, режиссеры, творческие группы работают на очень высоком уровне. И я очень хочу, чтобы Украина наконец заняла достойное место в мире кино, которое она заслуживает и которое может занять благодаря таланту и творческому потенциалу наших режиссеров, актеров и всей творческой команды. Давно пора это сделать. Британские, европейские кинематографисты, которые знакомятся с нашими работами, почти всегда отмечают высокий уровень и невероятный потенциал. Это правда, друзья. Надеюсь, мы еще увидим украинское кино на достойном международном уровне.

А что нужно нашему кинематографу? Чего не хватает? Чтобы деньги не разворовывали! Я недаром подчеркиваю именно уровень творческой команды, потому что есть недобросовестные люди, которые, к сожалению, перечеркивают все творческие достижения. Средства выделяются - и это факт, я не могу сказать, что их нет. Кстати, очень круто, что в бюджете на 2025 год заложены значительные суммы именно на развитие украинского кино. Это свидетельствует о понимании огромной силы искусства. И это прекрасно. Но проблема в том, что некоторые "товарищи", которые нам совсем не товарищи, делают так, что эти средства не доходят до съемочных групп, до творческих команд. И потом мы удивляемся: "Почему так?" А потому что так! Надо меньше спрашивать и строже наказывать таких людей, потому что из-за них страдают все.

– Есть ли у вас ритуалы перед выходом на сцену или съемками?

– Главный мой ритуал - это проигрывание будущих сцен, диалогов и реплик в голове. Все эти другие ритуалы, которые кто-то практикует, меня, честно говоря, только отвлекают. Кто-то молится, кто-то отпускает что-то - ну, такое. Нет, это не мое.

Тимур Асланов (фото: instagram.com/aslanov_timur_)

– Как война повлияла на вас как актера и как человека?

– Она показала, насколько огромное значение имеет искусство. Мы видим, как в России оно может быть инструментом пропаганды - создавать картинку, которая промывает людям мозги, убеждая их в том, чего на самом деле нет. Кино - это мощное искусство, но оно может служить как пропаганде, так и контрпропаганде.

Но если вспомнить главную цель искусства, то она заключается в том, чтобы делать мир лучше. Именно этому должно служить любое искусство, независимо от жанра. Мы несем высшую цель - улучшать этот мир, и об этом нельзя забывать ни на секунду. Война просто снова высветила эту идею, выкристаллизовала ее и напомнила, насколько важное дело мы делаем. Из-за этого роли и работа в целом стали восприниматься иначе - с большим осознанием их важности.

– Получали ли предложения сыграть в международных проектах после 2022 года?

– Пока нет, но я работаю над тем, чтобы это стало возможным. Я стремлюсь развиваться в этом направлении, и надеюсь, что со временем такие предложения появятся. Международные проекты - это интересный вызов, и я постепенно иду к этой цели, совершенствуя свои навыки и ища возможности.

– О какой роли мечтаете больше всего?

– У меня нет какой-то конкретной роли, например, маньяка или героя, которую я бы мечтал сыграть. Для меня главное, чтобы это было интересно, чтобы была увлекательная история. Чтобы кино не снимали просто ради кино - освоить деньги, профукать их или разворовать. Мечтаю о проекте с интересной темой и идеей - вот что круто. А уже потом можно разбираться: герой это или антигерой. Ведь мир не черно-белый. Это как в символах "инь" и "ян": в белой части есть капелька черного, а в черной - капелька белого. Вот так устроен мир, и мне нравится идея роли, которая это отражает.

– Вы воспитываете сына. Расскажите, что для вас самое главное в вопросах воспитания? Какие бывают трудности, связанные с отцовством, и как удается их решать?

– Пожалуй, самая главная роль в моей жизни - это роль папы. Мой сын для меня - безусловный приоритет. Относительно воспитания, есть замечательная мысль, боюсь ошибиться с авторством, но звучит она так: "Перестаньте воспитывать детей, воспитывайте себя, ведь они все равно будут брать пример с вас". И это правда. Социализация начинается в семье, и я стараюсь уделять этому максимум внимания. Пожалуй, это главный принцип, которым я руководствуюсь.

Одна из самых больших трудностей родительства - объяснить ребенку, почему происходит война. Почему во время войны происходит то, что на голову не налазит? Почему вообще войны существуют? Почему люди не могут жить без них? Почему за всю историю человечества большую часть времени, если называть это цивилизацией, мы воюем? Ребенку шести с половиной лет это очень сложно объяснить, потому что для этого нужен больший жизненный опыт и знание истории. Я стараюсь, по возможности, рассказывать об исторических процессах, объяснять, почему так происходит. Надеюсь, со временем мне удастся передать этот жизненный опыт так, чтобы он понял. Это нормально, когда возникают такие вопросы, и я не избегаю их.

Тимур Асланов с сыном (фото: instagram.com/aslanov_timur_)

– Когда-то вы говорили, что хотели бы попробовать серфинг. Удалось ли вам реализовать эту мечту?

– Да, мне удалось это реализовать еще до войны. Я попробовал серфинг, а недавно даже кайтсерфинг - это серфинг с крылом, которое тянет тебя в воздухе. В Киеве есть специалисты, коучи, которые этому учат. Меня на эту идею когда-то подсадил Артемий Игоревич, заразил этим увлечением. Есть очень интересное выражение: "No wind, no life" ("Нет ветра, нет жизни"). Конечно, это гипербола, но в нем есть что-то глубокое, метафорическое. Меня это вдохновило, и я попробовал кайтсерфинг на Киевском море - это было очень круто. Но, к сожалению, буквально через неделю погода изменилась, стало очень холодно, и продолжать было уже опасно. Пришлось отложить это увлечение до следующего сезона.

– Как воспринимаете собственную популярность?

– Я никак ее не воспринимаю. Во-первых, я не считаю себя каким-то супер-пупер популярным. Одно знаю точно: звездная болезнь мне не грозит. Она может постигнуть тех, кто становится внезапно популярным в 18-20 лет, когда еще нет достаточного жизненного опыта. В актерской профессии такое бывает, но это единичные случаи - их можно пересчитать по пальцам одной руки.

Я имел возможность видеть настоящих звезд - и не только из кинематографического мира. Например, группу Scorpions. Их так называемый прощальный тур длится дольше, чем существование многих украинских коллективов, - уже более десяти лет, и они до сих пор поражают. Замечательные музыканты! Мне посчастливилось благодаря товарищу, который был знаком с организатором их концерта во Дворце спорта, побывать за кулисами с бейджиком. Они поняли, что я не случайный гость, который пробрался мимо охраны, а человек с официальным доступом. Меня лишь попросили не снимать их с чрезмерной навязчивостью, что я, конечно, пообещал - это вполне логично. И когда Клаус Майне увидел меня с пропуском, он спокойно отнесся к моему присутствию. Стоя перед своими кумирами, звездами мирового масштаба, я понял, что меня не охватила какая-то звездная лихорадка. Эти люди способны спокойно собрать стадион в любой стране - без всяких усилий. Они действительно настоящие звезды.

Много звезд я встречал, и каждый раз удивлялся их простоте и скромности, вот что действительно поражает. Я давно заметил закономерность: чем больше звезда, тем естественнее и непринужденнее она себя ведет. И наоборот: чем ты менее известен, тем больше пытаешься что-то из себя строить. Мне это не нужно. Я не пришел к славе в восемнадцать, чтобы сразу почувствовать себя звездой. Не знаю, как бы я вел себя в юности, но, учитывая, что в кино я вошел уже с определенным жизненным багажом, все происходило постепенно, шаг за шагом

– Какое ваше жизненное кредо?

– Справедливость существует, и за нее стоит бороться.

– Что может заставить вас плакать?

– Когда обижают детей, а я не могу этому помешать или немедленно помочь, чтобы прекратить это на месте. То же самое касается животных. Маленькие дети, беззащитные создания - когда их обижают, а ты узнаешь об этом уже постфактум, то ли из рассказов, или из видеозаписи, или из какого-то сюжета в новостях, и видишь это как свершившийся факт, но ничего не можешь сделать. Эта беспомощность перед несправедливостью ранит больше всего.

– Расскажите о моменте, который стал для вас переломным в жизни или наиболее значимым.

– Безусловно, самым переломным моментом в моей жизни стала война. Я никогда не мог представить, что такое возможно. Мои бабушка и дедушка - ветераны Второй мировой войны - всегда, особенно на 9 мая, первыми поднимали тост за то, чтобы никогда больше не было войны. И не только в День Победы, но и в будничных жизненных ситуациях, когда возникали какие-то мелкие недоразумения, они говорили: "Слушай, это все неважно, главное - чтобы не было войны". Я помню, как думал: "Бабушка, ну какая война? Да ну, это же когда-то давно было, а сейчас где? Кто? Мы? С кем? Ты серьезно?" Мне казалось, что это что-то из прошлого, нереальное для нашего времени. И тут оказалось, что наши ближайшие соседи способны на такое. Это, конечно, абсолютно переломный момент. Война меняет все - ломает психику, переворачивает мировосприятие, влияет на отношение к жизни и окружению. Все становится другим.

– Что для вас значит быть по-настоящему счастливым?

– Для меня настоящее счастье - это заниматься любимым делом, быть полезным и нужным. А еще, пожалуй, чувствовать душевный покой, гармонию, тихую радость. Это когда ты утром с энтузиазмом спешишь на любимую работу, а вечером с таким же радостным предвкушением возвращаешься домой, зная, что там тебя ждут. И главное - чтобы дома был кто-то, кто ждет. Даже если это кошка или собака - уже хорошо, но лучше всего, когда это и кошка, и собака, и любимые люди рядом.