28 июня в Иране пройдут досрочные президентские выборы. Предыдущий президент страны Ибрагим Раиси погиб в авиакатастрофе 20 мая. Кто основные кандидаты и что может измениться в стране, являющейся одним из главных поставщиков оружия для России – подробнее в материале РБК-Украина.
Всего заявки на участие в выборах подавали 80 кандидатов. Среди них бывший президент Махмуд Ахмединеджад, несколько министров и депутатов. Однако почти все они не прошли предварительный отбор.
Для участия в выборах Совет стражей отобрал всего 6 кандидатов. Среди них трое ключевых: консерваторы спикер Меджлиса (иранского парламента) Мохаммад Багер Галибаф , представитель духовного лидера (фактический лидер страны) в Совбезе Ирана Саид Джалили, а также либеральный депутат Меджлиса Масуд Пезешкиян.
Мохаммад Багер Галибаф придерживается принципов консерватизма, в то же время знает, что такое прагматизм. В новом меджлисе ему удалось получить поддержку независимых кандидатов и либералов, чтобы занять кресло спикера. Он заявляет о необходимости внедрения умеренных изменений в системе государственного управления и общества.
Саид Джалили является поклонником наиболее консервативного курса и жесткой линии в общественной сфере. В то же время, он близок к верховному лидеру. В своих предвыборных лозунгах особое внимание он уделяет решению "женского вопроса" посредством усиления роли ислама в общественной жизни.
Наконец-то Масуд Пезешкиян – наиболее либеральный из тройки фаворитов. По профессии – врач-кардиохирург. Много лет был депутатом меджлиса, однако до недавнего времени малоизвестен широкой общественности. С другой стороны, имя Пезешкияна не фигурировало в коррупционных или политических скандалах.
Издание Middle East Eye, ссылаясь на свои источники среди консервативного истеблишмента, указывает, что допуск к выборам посредственного либерала – чисто политтехнологическая вещь. Главная цель такого шага – увеличить явку на выборах и одновременно не создать угрозы для консервативных кандидатов.
Отметим, что явка серьезно волнует иранский истеблишмент, поскольку может возникнуть угроза легитимности президента. Первый колокольчик уже прозвучал на парламентских выборах в марте этого года, когда голосовать пришли только 41%.
Согласно опросу GAAMAN centre, проведенному за 10 дней до выборов, точно будут голосовать 22% иранцев, еще около 12% еще не определились, а 65% заявили, что они не пойдут вообще. Главная причина такой пассивности – иранцы не верят, что из-за выборов что-то можно изменить.
Но даже среди тех, кто на выборы пойдет, лидирует Масуд Пезешкиян – 37%. Его ближайшего соперника Джалили поддерживает 29,4% избирателей. В свою очередь, Мохаммад Багер Галибаф может рассчитывать на 8,3% голосов. Вместе с тем, 18,4% голосующих еще не определились.
Так что интрига сохраняется. Во время предыдущих президентских кампаний в Иране случались случаи отвода кандидатов за день до голосования и резкие изменения настроений избирателей. Также на ситуацию может повлиять даже небольшое колебание явки. Кроме того, возможны договоренности Джалили с Галибафом. Отметим, что эти два кандидата играют на одном электоральном поле.
Саид Джалили и Мохаммад Багер Галибаф делают ставку на традиционные предвыборные стратегии, агитируя в основном среди консервативного населения.
В то же время Масуд Пезешкиян пытается сплотить вокруг себя либеральное население. С этой целью он привлек в свою команду других авторитетных политиков-реформистов. К примеру, медийную составляющую его кампании курирует бывший министр связи Мохаммад Джавад Азари Джахроми . Советником по внешней политике стала другая знаковая фигура - бывший министр иностранных дел Мохамед Джавад Зариф , который в свое время занимался "ядерным соглашением".
Отдельно команда Пезешкияна работает с курдским и азербайджанским меньшинствами, ведь сам он по национальности азербайджанец и родился в курдском городе Мехабад. Вместе эти две группы составляют до 15% населения Ирана.
Исламская республика Иран обладает уникальной моделью государственной власти. Президент в ней является номером два и по своим полномочиям похож на премьер-министров в парламентских демократиях. Настоящим главой государства есть духовный лидер (рахбар) – с 1989 года это Али Хаменеи. Верховный лидер определяет стратегию государственной политики в ключевых сферах, а президент занимается тактикой достижения стратегических целей.
Президентские выборы конкурентны, хотя и предусматривают предварительный отбор кандидатов Советом стражей конституции. Это отдельный орган, состоящий из шести духовных лиц и шести гражданских юристов. Свои решения Совет стражей не объясняет, но учитывается квалификация кандидатов, их опыт и лояльность к действующей власти.
В Иране нет политических партий в классическом понимании. Есть несколько неформальных политических течений: от исламских "консерваторов" до "либералов", которые настроены на реформы, но конечно в рамках действующей системы.
Бывали случаи, когда либералы становились президентами и министрами. В последний раз – в 2013-2021 годах, когда эту должность занимал Хасан Роухани. Однако на последних президентских выборах победил представитель консерваторов, покойный Ибрагим Раисе.
О своих взглядах на внешнюю политику кандидаты рассказывали на ходе дебатов 24 июня.
Все три ключевых кандидата пообещали добиться снятия санкций Запада с Ирана, но выразили разное отношение к этому вопросу.
Саид Джалили предлагает "заставить врага пожалеть о санкциях против Ирана с помощью экономических средств". С другой стороны, он планирует укрепить экономические связи с Латинской Америкой и африканскими государствами, чтобы снизить влияние санкций.
Мохаммад Багер Галибаф заявил, что "обязательно будет вести переговоры и достигнет соглашения", чтобы возобновить ядерное соглашение с мировыми государствами, из которого президент Дональд Трамп вывел США в 2018 году. Однако во время его президентства Иран будет действовать постепенно, "делая шаг за шагом".
Масуд Пезешкиян делает акцент на выводе Ирана из международной изоляции. Критикуя нынешние внешнеполитические подходы, он заявил, что "не позволит грандиозным лозунгам во внешней политике опустошить карманы людей".
Итак, по крайней мере, двое из трех кандидатов говорят о необходимости сближения с Западом. Однако, кто бы ни стал президентом Ирана, возможности влиять на политику государства у него будут ограничены. Общий тренд по сближению Ирана с Китаем и Россией в иранском истеблишменте остается неизменным.
При написании материала использовались данные издания Middle East Eye, социологические опросы GAAMAN centre и заявления кандидатов в президенты Ирана из открытых источников.