Как должны возвращать военных в гражданскую жизнь и почему в Украине сложно найти хороших реабилитологов – в материале журналистки РБК-Украина Катерины Гончаровой.
За неполные два года большой войны тысячи и тысячи военных получили тяжелые ранения на фронте. Пострадавших, которым требуется длительная реабилитация, становится все больше буквально каждый день.
В Украине работают над созданием системы реабилитации, в которую ветерана включали бы сразу после ранения и сопровождали фактически всю жизнь.
Ветераны говорят, что сейчас нужные услуги получить сложно, и часто их приходится буквально "выбивать".
"Если ты воин, то должен быть воином до конца. Потому что после возвращения с фронта тоже есть с чем бороться. Иногда нужно самому иметь юридическое или даже медицинское образование, ведь разбираться приходится во всем: от поисков действительно хорошего реабилитолога до оформления справок и отстаивания права на выплаты", – говорит РБК-Украина Руслан "Панк" Романов, доброволец ССО "Азов".
Мужчина пошел на фронт еще в начале 2015 года. Кроме "Азова", в разное время служил в спецвойсках Нацгвардии, в морской пехоте – 503 отдельный батальон базировался в Мариуполе. В мае 2022 года на Запорожском направлении получил ранение, последствия которого останутся с ним на всю жизнь.
Руслан в то время был командиром взвода и должен был заводить ребят на позиции. Решил провести доразведку: поехал вдвоем с водителем посмотреть локацию. На дороге сдетонировала мина, и разорвалась прямо под автомобилем. Руслан выжил, второй военный чудом остался без повреждений.
Фото: Руслан получил ранение в мае 2022 года на Запорожском направлении (предоставлено спикером)
“После взрыва я застрял в машине и выбивал дверь изнутри. Водитель помог мне убрать ее и выбраться наружу. Травм было много, больше всего пострадала нога”, – вспоминает военный.
С мая прошлого года Руслан перенес четыре операции. Ставили аппарат Илизарова, удалили голеностопный сустав и поставили на его место три штифта. Восстановление после ранения продолжается и сейчас, уже больше года.
"Через полгода после ранения понемногу начал становиться на ноги. Три месяца организм был практически "на нуле", кружилась голова, я не мог спать. Также целый год испытывал очень сильные боли, потому что срастались кости. Было очень тяжело психологически и физически. Только сейчас нервная система понемногу приходит в себя. Хотя еще лежа в постели, продолжал волонтерить, помогать ребятам. Сейчас могу пройти без костылей лишь небольшое расстояние", – говорит Руслан.
Он сначала очень хотел вернуться на фронт, думал, что скоро поправится. Но из-за травмы бронежилет носить уже не сможет. Также врачи сказали, что Руслан никогда не сможет бегать.
За тяжелое ранение на фронте во время прохождения реабилитации военным должны выплачивать по 100 тысяч гривен в месяц. Руслан сейчас их пока не получает: для этого нужно соответствующее заключение ВЛК и медико-социальной экспертной комиссии. Кроме этого, остается еще много вопросов, для решения которых нужно время. А с костылем ходить по инстанциям крайне тяжело.
"Часто бывает, что военных недолечивают и выписывают. Мне повезло: на первых порах мне помогала патронатная служба "Азова". Но реабилитацией большинство ветеранов фактически занимаются сами. Когда оказываешься с целым списком вопросов, кто-то пойдет до конца, а кто-то не выдержит и начнет "таять". Знакомому после ранения пришлось ампутировать ноги. Он закрылся в себе, перестал выходить на связь. И я даже не знаю, где он и что с ним", – описывает проблему защитник.
Фото: Военный проходит реабилитацию сам, но в то же время не забывает помогать сослуживцам (предоставлено спикером)
До вторжения России в 90% ампутаций в Украине составляли ампутации преимущественно нижних конечностей на уровне стопы, голени. Большинство – из-за болезней сосудов ног – диабета и других. Были и из-за травм от ДТП, онкологии. Но из-за агрессии РФ протезирования и реабилитации стали нуждаться тысячи защитников. Потребность стала огромной.
Реабилитация у нас долго развивалась по старым постсоветским канонам. В последние годы ситуация существенно сдвинулась с места, но все равно война и ее последствия – это огромный вызов, говорит медицинский директор Superhumans и бывший глава НСЗУ Андрей Виленский. В центре, открывшемся на Львовщине за счет иностранных инвесторов, бесплатно создают протезы военным и проводят им комплексную бесплатную реабилитацию после ранений.
"Из-за войны в Украине структура ампутаций совсем другая. 30% и более – это верхние конечности, многие ампутации выше колена. Иногда защитнику нужно ампутировать даже две руки и две ноги. В Украине услуги реабилитации и протезирования долго были разобщены. До сих пор реабилитацией занимается Минздрав, а протезирование – это к Минсоцполитике. Хотя протезирование – это составная часть реабилитации, это должна быть целостная структура", – говорит специалист.
Фото: Потребность в протезировании из-за войны в Украине составляет десятки тысяч человек (Катерина Гончарова/РБК-Украина)
По его оценкам, сейчас в Украине всего около 10 специалистов, которые действительно могут эффективно работать с ампутациями верхних конечностей.
“Фактическая способность – это изготовление не более 100 протезов в месяц, а запрос идет на тысячи. Данные о нуждах во время войны закрыты, но так или иначе запрос огромен. Я бы оценивал его в десятки тысяч людей, которым нужны протезы”, – добавляет Виленский.
В этот процесс уже включили практически всех, кто имел соответствующую профессию. Те, кто производит протезы, а также реабилитологи и другие специалисты.
“В начале большой войны не было целостной программы подготовки специалистов по протезированию. Мы инициировали ее создание, и сегодня во Львовской политехники будет государственный заказ на таких специалистов. Таким образом, мы закладываем фундамент и на будущее, ведь пациенту предстоит реабилитация всю жизнь. К тому же сам протез через два-три года нужно будет менять”, – отмечает Андрей Борисович.
По его мнению, лучше в Украине привлекать специалистов из-за границы, чем везти на лечение ветеранов в другие страны. Надо создавать эти услуги в Украине.
“Для этого мы ищем партнеров по всему миру. Наша миссия – создать модель, которую государство могло бы дальше распространить по Украине, разработав под это нормативную базу. Это нужно делать в ближайшее время. А ведь времени у нас просто нет. Чем дольше от получения травмы, тем меньше шансов, что пациент сможет пользоваться протезом в будущем”, – обращает он внимание.
На вопрос о том, как попасть на лечение и реабилитацию в центр Superhumans врач уверяет, что специфического отбора у них нет. Там оказывают помощь и гражданским.
Достаточно заполнить заявку на сайте центра. Далее с пациентом связывается менеджер, а специалисты изучат медицинскую документацию по поводу возможности взять ветерана к ним. Обязательно нужно осмотреть пациента лично: для этого его включают в лист ожидания. Если есть препятствия, например, должна зажить рана, врачи дают рекомендации по реабилитации.
Фото: В Украине пока мало специалистов, которые могут эффективно работать с ампутациями конечностей (Катерина Гочнарова/РБК-Украина)
“Фактически мы усиливаем возможности государства в реабилитации. Сейчас в нашем листе ожидания около 700 пациентов, из них с ампутациями конечностей – более 600. С момента открытия в апреле сделали протезы или взяли на реабилитацию более 200 пациентов. Планируем открыть центры в Днепре, Харькове, Николаеве. А когда украинские вооруженные силы освободят Мариуполь, там тоже откроем центр реабилитации наших защитников и гражданских”, – делится планами медицинский директор.
Такие центры как Superhumans, – отличные инициативы за средства иностранных меценатов, но саму систему реабилитации еще придется расширять на всеукраинский уровень. Это должно стать государственной политикой, говорит РБК-Украина в.и.о. главы Счетной палаты Андрей Майснер. По его словам, шансов попасть в такую хорошую клинику, если ветерана не "подхватили" и не ведут волонтеры, мало. А потребность в протезировании огромная.
В этом году Счетная палата провела два аудита того, какова ситуация с реабилитацией и протезированием, начиная со времени Революции Достоинства и АТО до широкомасштабной войны. И утверждают, что результаты неудовлетворительные.
"К сожалению, война не жалеет наших героев, они теряют и жизнь, и здоровье. Это трагедия. Часто возвращающиеся с фронта из-за ранений не могут жить полноценно. Государство не было к этому готово. Мы исследовали ситуацию за четыре года – с 2019 по 2022 год, в областях и на центральном уровне и выявили много проблем", – говорит он.
Реестр граждан, нуждающихся в реабилитации, в условиях войны по мотивам безопасности должен быть закрыт. Но в реестр включены далеко не все, кому такая помощь нужна. Многие из учета выпадают и помощь не получают, отмечает собеседник. По данным Счетной палаты, в 2019-2022 годах более 83 тысяч ветеранов не получили гарантированных государством бесплатных услуг по реабилитации.
"Ветеран после ранения включен в общее звено Минздрава и получает помощь на таких же условиях, как и гражданские. А по протезированию в Минздраве нам прямо говорят, что это не к ним", – описывает проблему эксперт.
Во-вторых, до сих пор нет и четкого алгоритма, как возвращать участника боевых действий в мирную жизнь.
"Как будут встречать ветерана в громаде? Каждый в той или иной степени будет посттравматический синдром. Кто будет помогать его преодолевать? Где защитнику искать работу? Когда спрашиваю знакомых ветеранов, то они даже не в курсе, куда за таким обращаться. Разные ведомства работают сами по себе, но это должна быть комплексная система. Все должны работать вместе на одну общую цель", – отмечает Майснер.
Реабилитация должна быть не только физической, но и эмоционально-психологической, говорит ветеран Руслан Романов. В 2021 году, еще до широкомасштабного вторжения РФ, у него уже были психологические проблемы после пребывания на фронте. Начал читать книги о том, как себе помочь, потому что "пришлось себя вытаскивать". Он убежден, что помогать с этим должны именно военные психологи, а их крайне мало.
Фото: По данным Счетной палаты, в 2019-2022 годах более 83 тысяч ветеранов не получили бесплатных услуг по реабилитации (facebook.com/Superhumans.Center)
"Я обратился к психологу, но она сказала: "Раз ты уже такой умный и сам себе помогаешь, то почему сюда ходишь, занимаешь мое время?" Что касается ментального здоровья, то военных не все поймут. Это проблемы другой категории, проблемы не мирной жизни. Это требует другого подхода, а найти соответствующего специалиста трудно. Меня во всем поддерживает жена, я ей невероятно благодарен", – говорит он.
Пока также точно неизвестно, скольким людям нужна психологическая помощь, и нет достаточного количества специалистов, которые такие услуги оказывали бы, говорит в.и.о главы Счетной палаты.
"Военный психолог – отдельная специальность. Это должен быть медик. Желательно, чтобы человек сам бывал на фронте. "Обычный" психолог не справится. Ведь ветераны – это люди, видевшие смерть друзей, сами едва не погибли. Один защитник мне рассказывал: "Пришел я к психологу, такая девушка умничка. Но на 5-6 минуте разговора сама расплакалась. Уже не она меня успокаивала, а я ее". На военных психологов должен быть отдельный госзаказ. Если этим не заниматься, мы получим огромные социальные проблемы", – говорит Андрей Майснер.
Украина действительно унаследовала постсоветскую систему реабилитации. По сути первые существенные изменения начались в 2016 году, когда в университетах внедрили новые специальности: физические терапевты, эрготерапевты и другие. Впоследствии был принят и закон "О реабилитации в сфере здравоохранения". Это позволило отрасли развиваться, как это сейчас делается в мире, говорят РБК-Украина в Минздраве.
"После начала агрессии РФ началось создание адекватной системы реабилитации. Надо, чтобы реабилитация начиналась как можно раньше. Когда пациент, скажем, после черепно-мозговой травмы попадает в больницу – уже тогда с ним должны начать работать специалисты по реабилитации. Так как могут начаться необратимые процессы, и время упустят. Когда в стационаре человек уже не нуждается, но есть ограничение функций, его должны направить в отделение реабилитации. Нам нужно сделать все, чтобы человек не стал лицом с инвалидностью", – комментирует Василий Стрилка, директор департамента высокотехнологичной медицинской помощи и инноваций Минздрава Украины.
В отделении человек должен получать три часа реабилитации в день. За курс реабилитации одного человека в течение 14 дней медучреждение получает увеличенный тариф – 19 700 гривен. За курс реабилитации в 21 день – 33 600 гривен.
Фото: После войны ветеранам очень нужна и психологическая реабилитация (facebook.com/Superhumans.Center)
"Увеличение тарифа стимулировало медицинские учреждения привлекать больше профильных специалистов. Их количество выросло практически вдвое. Сейчас все подобные заведения в Украине способны принимать более 8 тысяч пациентов в день. Наша потребность – как раз 7-8 тысяч. Мы ориентируемся на опыт в Израиле: там на 10 миллионов населения – около тысячи реабилитационных коек. Но в Израиле очень хорошо работает помощь в общинах, нам это еще нужно развивать. В Украине международные команды специалистов по реабилитации постоянно учат наших коллег", – добавляет он.
Но, по мнению Андрея Майснера, реабилитация должна развиваться от противоположного – не от того, сколько больниц хочет оказывать такую услугу, а на основе реальных потребностей ветеранов. Для этого сначала нужно знать, сколько защитников в этом реально нуждаются.
Впрочем, за короткое время Украине удалось многое. К примеру, понятия реабилитации после ожогов до 24 февраля в Украине не было вообще. А сейчас ожоговые центры в Виннице и Львове уже привлекают физических терапевтов, пока ожоговые хирурги лечат раны. Терапевты пытаются разрабатывать конечности, чтобы у пациентов не было сильных контрактур и рубцов. Этому украинских специалистов обучали иностранцы, говорят в Минздраве.
На базе Ровенского областного госпиталя ветеранов активно развивается национальный центр реабилитации при травмах спинного мозга. Там работают специалисты из Норвегии, Австралии и других стран. А качественное протезинование уже наладили на базе нескольких больниц в Украине.
По отзывам самих военных, одно из лучших государственных учреждений по психологической реабилитации – медицинский реабилитационный центр "Пуща-Водица" МВД Украины. Чтобы попасть туда на бесплатное лечение, достаточно направления и звонка от семейного врача ветерана. Сами защитники говорят, что им там очень помогают, а врачи – все профессионалы.
Сейчас в реабилитационных заведениях Украины постоянно есть места, уверяют в Министерстве здравоохранения.
"Система не загружена, а скорее наоборот. Мы видим определенную недозагрузку. Государство дает средства на реабилитацию независимо от того, гражданский это или военный. Каждый гражданин Украины имеет право по меньшей мере на два реабилитационных цикла в год. Для тяжелых травм и ампутаций – до 8 циклов в год. За все это платит государство", – добавляет Василий Стрелко.
Реабилитационные отделения находятся в многопрофильных больницах в больших городах. Идея в том, чтобы для таких пациентов там было не менее 30 коек.
При очень сложных травмах, например разрывах спинного мозга, для пациентов в Украине в будущем будет работать пять специализированных центров. Также планируется, что амбулаторно ветеран должен получить помощь поближе к дому, чтобы не ехать куда-то 300 и более километров.
Фото: Сейчас больницы получают средства за реабилитацию по увеличенному тарифу. Реабилитационные отделения находятся в многопрофильных больницах крупных городов (Екатерина Гончарова/РБК-Украина)
"Уже сейчас мы имеем свыше 400 медучреждений, которые заключили договоры с НСЗУ о предоставлении услуг по реабилитации в амбулаторных условиях. 262 медучреждения законтрактованы НСЗУ по стационарному реабилитационному пакету. Нам понадобятся специалисты, поэтому в этом году мы имеем госзаказ на 10 лет. Убежден, что в будущем запрос на таких профессионалов будет только расти, фактически изменения в этом направлении только начаты, и существенные сдвиги – впереди", – добавляет Василий Стрилка.
Пока же есть большие вопросы к квалификации некоторых реабилитологов, говорит ветеран Руслан.
"Не все понимают, что полученные на войне травмы имеют свою специфику. В прошлом году за первые две недели я сменил трех реабилитологов только потому, что мне пытались согнуть ногу так, как этого делать было нельзя. Также мне давали слишком сильные нагрузки. Сначала думал, что так и надо, потому что было больно, а оказалось, что это неправильно и может только ухудшить состояние", – рассказывает военный.
Из-за войны многие украинцы столкнулись с беспрецедентными трудностями одновременно в разных аспектах, убежден Андрей Майснер. После ранения нужно восстанавливаться физически и психологически. Если не начать помогать ветерану вовремя, проблемы со временем усугубятся.
"Это огромный комплекс вопросов. Нам еще придется ответить на вопрос, почему ветераны должны добиваться того, что им нужно, почему не получают услуг или получают с задержкой. И решить эти проблемы нужно как можно скорее", – говорит он.