Снайперов часто называют элитными бойцами. Они наносят врагу большие потери. Часто могут даже изменить ход боевых действий на определенном направлении. Какие задачи выполняют снайперы "специфического" подразделения, как попасть на службу в роту разведки и какие качества важны для профессии – читайте подробнее.
Их работу романтизируют в фильмах и книгах, хотя сами ребята считают, что снайпер – просто одна из военных профессий. Как пулеметчик, штурмовик или артиллерист. А в войне никакой романтики нет: только грязь.
Для российских окупантов снайперы – одна из важных целей. До момента, пока враг не разоблачил их позиции, одна только пара украинских стрелков в день может уничтожать десятки россиян, которые пытаются штурмовать позиции наших защитников.
Кого точно не возьмут в снайперы, можно ли сбить вертолет из винтовки Barrett, о мифах вокруг профессии, ценах на стрелковое оружие и о том, благодаря чему Украине удается держать оборону все годы войны – в разговоре с РБК-Украина.
Подразделение, где служат наши собеседники, из-за особенностей задач сами они часто называют специфическим. А себя и сослуживцев считают универсальными бойцами.
"Удав" – командир группы снайперов спецназначения роты разведки. Его сослуживец и друг по службе с позывным "Физрук" – снайпер 1-й категории. Оба – профессиональные военные, боевой опыт у каждого – более десяти лет.
Приблизительно столько же времени они защищают страну от оккупантов: сначала в АТО/ООС, теперь – в большой войне. Участвовали в боях в населенных пунктах, которые теперь хорошо знают по всей стране – Попасная, Мариуполь, Золотое и многих других.
Подразделение многогранное: здесь служат люди разных профессий.
"Мы универсальные бойцы подразделения разведки, с приставкой "специального назначения". Есть пехотные задачи – выполняем пехотные. Есть задачи штурма – штурмуем. Есть задачи для снайперов – занимаемся этим. Есть люди, которые корректируют огонь, есть "летуны" (специалисты по дронам – ред.). Профессий много, люди разные. У каждого – своя специальность", – объясняет "Удав", пока мы едем в пункт их дислокации.
Сейчас они временно в "тылу", но вызвать на задание могут в любой момент. Пока таких задач нет, совершенствуют навыки стрельбы, ходят на разные "полевые" занятия. Недавно организовывали мероприятие, где чествовали память павших сослуживцев.
Чтобы попасть в это подразделение и стать снайпером, боец сначала проходит базовую подготовку как пехотинец. Также должен выучиться на разведчика. Тогда может выбрать, чем будет заниматься. Кто-то в подразделении видит себя пулеметчиком, другой – аэроразведчиком. Медики тоже нужны. Для этого, конечно, тоже нужно пройти курсы по специальности.
"У нас все с боевым опытом, редко кто приходит из гражданской жизни. Тем более редко попадают мобилизированные. Чаще идут по переводу из других подразделений. Бывают гражданские, но в большинстве это мотивированные добровольцы. Потому что подразделение, скажем так, своеобразно. Работа такая, что если нет желания, то никакой инструктор не заставит такое делать", – поясняет военный.
Для фото снайперы надевают флисовые бафы, которые закрывают большую часть лица, кроме глаз.
"Меня за 14 лет на службе никогда не искали. Кому надо – найдет и узнает меня и так. Я с "Физруком" несколько лет служу, то я его узнаю, будет он в бафе или без. Узнаю, даже если станет спиной ко мне. Если захотят найти конкретно меня или кого-нибудь из моих побратимов, им не будет проблемой это сделать. Но публично желательно лицо все же закрывать", – говорит "Удав".
В гражданской жизни снайперы мало кому рассказывают, чем занимаются.
"Я вообще не хотел бы, чтобы многие знали, чем я занимаюсь. Начинается много вопросов. И вообще не хочется ничего лишнего вокруг моей работы. Где я служу, что делаю. Это одна из общих мер предосторожности", – добавляет "Физрук".
И все же украинские снайперы – одна из самых приоритетных целей для россиян. Ведь они "тихо снимают" все враждебные цели, которые оказываются под прицелом. Снайперы нарушают логистику и могут быстро посеять панику среди окупантов. Если уничтожить снайпера, то у любого подразделения будет большая свобода действий.
"Если враг увидит 3-5 пехотинцев, а рядом будет пара снайперов, то особое внимание будет именно на них. Мы тоже всегда обращаем внимание на что-то подобное. Вот, скажем, есть определенная ситуация на фронте, двое суток все как обычно. А тут вдруг начинает происходить что-то нетипичное. Другие звуки выстрелов. Какое-то новое вооружение. Что-либо новое, что обращает на себя внимание – это может быть снайпер", – объясняет "Удав".
Снайпер видит на поле боя больше других. Это позволяет более трезво оценить ситуацию. Во время штурма он "прикрывает" сослуживцев. Выбирает цели, которые могут наносить наибольший вред – пулеметчиков или любого, кто может вести огонь по нашим силам.
Когда враг идентифицирует позицию снайпера, туда сразу же прилетает все возможное тяжелое вооружение. "Физрук" в качестве примера последствий такого удара по позиции снайпера показывает винтовку – оптический прицел полностью уничтожен, дуло покручено.
В тот день на Северском направлении враг пробовал штурмовать наши позиции. "Физрук" работал с винтовкой, пытаясь снизить огонь противника. Там было много пулеметчиков и они поняли, кто по ним работает. Навели тяжелое вооружение. Миномет начал работать очень близко, и снайпер принял решение уйти с позиции. Тогда в это место полетели "грады", "солнцепеки" – тяжелая огнеметная система залпового огня калибра 220-мм.
"Мы успели скрыться, но винтовку вовремя не схватили. Спрятались под землю, я уже не рискнул снова выйти. Если бы пошел за ней, то вряд ли бы сейчас с вами говорил. Попробовал выйти, а тут минометом ударило в стену. Ударной волной меня забросило назад .Колега начал волноваться. лицом, кричал "ты жив, ты жив?". Я открыл глаза. Немного тошнило, немного плохо слышал. Как говорится, люди целые, но не выдержал бетон", – вспоминает тот случай "Физрук".
Несмотря на такие "особенности" работы, ребята особо не задумываются над тем, что в подобные моменты жизнь может оборваться.
"Жизнь может в любой момент закончиться и здесь. Собьет машина или убьет шахед. Конечно, на фронте эта вероятность выше. Но это моя профессия, я ее выбрал сознательно. Когда вы выучились на хирурга и вам дают оперировать человека, а вы скажете, что боитесь крови – какой вы тогда хирург? Я пришел на службу в 2008-м. И тогда, еще до войны, понимал эти риски. Сейчас все риски для меня ожидаемые. В том числе и риск погибнуть", – говорит "Удав".
У него четверо детей. Замечает, что государство дало ему право на отсрочку, и уйти со службы он может в любой момент. Но дети – это как раз и главное, что держит его в окопах. Потому что их нужно защищать.
"Физрук" на фронте тоже практически всю войну, с 2014-го. Пошел служить, когда ему еще не было 20 лет. Был в Мариуполе, Широкином.
"Находились люди, которые говорили: "Ты идиот? Тебе 19 лет. Какая война"? Но кто-то должен был встать на защиту страны. Я в армии всю профессиональную жизнь. Решение принимал сознательно. Знал, что это будут именно Вооруженные Силы Украины. Прошли годы, теперь у меня есть сын и дочь. И сейчас мне уже говорят: "А почему ты не заведешь третьего ребенка?" Списался бы из армии". Но это же работа, которую я для себя выбрал", – объясняет он.
Эффективность работы снайпера зависит от множества факторов: подготовки, психологического настроения и технического обеспечения.
"Важный патриотизм. Так как такие задачи – это точно не о финансовых выгодах", – отмечает "Удав".
Снайперу нужно аналитическое мышление. Знать, как выбрать позицию, способы маскировки, избегание демаскировки после выстрела.
Важно предсказать, как и когда тебя увидит противник, где может подняться пыль после произведенного тобой выстрела. Надо понимать, чем вы себя можете выдать. Нужно ощущать и понимать природные явления. Потому что на выбор позиции и видимости влияет любая погода: от тумана до дождей и ветра. Важно, чтобы организм был вынослив и закален.
"Это точно творческая профессия. Потому что нужно постоянно придумывать новые стратегии, чтобы переиграть и обмануть противника. Надо всегда оставаться на шаг впереди. Уметь стрелять из всех типов оружия, которое есть в подразделении. Надо работать пулеметом – работаете. Нужно взять винтовку – быстро переключаетесь. Есть такое понятие как снайперская пара. В зависимости от умений и задач, командование компонует, кто с кем пойдет на задачу", – объясняет он особенности работы.
Во время войны не так важно, сколько курсов кто прошел и как много сертификатов имеет, говорят ребята. Кое-кто служит всего месяц и за это время набирается столько опыта, сколько у других не было и за 10 лет, потому что были на "тыловой" должности.
При отборе в группу снайперов также смотрят, как человек ведет себя в жизни. Есть ли у него моральная выдержка. По словам "Физрука", в снайперы не возьмут тех, кто сильно паникует и тревожится.
"Тревожный человек нам не подойдет. Да и вообще человек, наводящий суету, мало кому нужен. Кому надо, чтобы рядом в важный момент кто-то бегал и кричал: "что делать, мы все умрем", – улыбается военный.
Оба парня соглашаются с тем, что загонять кого-то в армию насильно – плохая идея.
"В нашем подразделении дела из таких точно не будет. И вообще гнать людей в армию под кнутом нехорошо. Какой из этого будет результат, если у человека нет главного – желания здесь находиться? Людей всегда не будет хватать. Но загонять на передовую тех, кто здесь не хочет быть - это все равно, что давать решить университетскую задачу 12-летнему ребенку", – говорит "Удав".
Снайпер "классически" находится на позиции не дольше трех дней. Но при каждом выходе они в голове для себя умножают дня на два или на три. Когда им говорят, что надо идти на три дня, то рассчитывают на 5-6.
Снайпер находится на позиции дольше, если имеет место обострение ситуации на фронте, когда есть риск возможных прорывов, штурмов противника. Если на третий день появилась информация, что завтра снова планируется штурм, всем понятно, что никто никуда не уходит.
Часто говорят, что снайпер должен быть серьезным, сконцентрированным. Но "Удав" отмечает, что таким должен быть и пулеметчик, и оператор дрона, и пехотинец.
В профессию снайпера вкладывают многие романтики. Кто-то черпает образы о них из фильмов, сериалов. Но в войне никакой романтики нет, уверяет он. Это все грязь.
"Странно слышать, когда кто-то говорит "мне это нравится". Мне бы моя профессия нравилась, если бы в мирное время я тренировался сам, тренировал своих побратимов. Совершенствовал бы свои навыки. Однако сейчас такое время, когда нужно сдерживать врага", – поясняет военный.
Самый большой миф, который слышал о снайперах "Физрук" – когда говорят "вы же снайперы, вы постоянно в памперсах должны ходить".
"Для этого есть пакеты, и бутылки. На самом деле не бывает прямо так, что нужно лежать и ни разу не вставать целые сутки. Минимизация движений – да, это нужно. Это зависит от того, где вы находитесь, какая ситуация вокруг. Но если позиция в помещении, там все время лежать в одной позиции совсем не обязательно", – говорит он.
Сколько за время работы пришлось ликвидировать россиян – военные не считают. Говорят, что поводом для профессиональной гордости чаще становится попадание в цель из отдаленной позиции. Например, когда удается произвести точный выстрел с расстояния более двух километров. Это показывает мастерство снайпера. А по поводу уничтожения врагов – бывало, что за день удавалось убивать около 20 человек.
"Испытываю ли что-нибудь, когда убиваю врага? Нет. Никаких особых эмоций. Просто понимаем, что мы на работе. Эмоций бывает значительно больше, когда ты стреляешь на полигоне по мишени. Вот там есть элемент соревнования. А тут – служба и обязанность. И задача, чтобы врагов на нашей земле стало как можно меньше", – говорит "Удав".
На одной из задач еще в начале большой войны он работал в Попасной вместе с другими снайперами. Он и еще трое парней больше трех дней подряд сдерживали наступательные действия противника. Тогда каждый день в их сторону шло по целой роте военнослужащих армии РФ, а это 100-120 человек.
"С утра до вечера мы вчетвером уничтожали до 30 россиян. Удавалось так долго, потому что наша позиция не была заметна. Мы сидели в помещении "Укртелекома". В городе стояли сослуживцы из другой бригады. Наши попытки остановить врага дали им возможность более выгодные позиции. Четыре снайпера с расчетом АГС (советские 30-мм автоматические гранатометы – ред.) сдержали наступление, позволив бойцам передислоцироваться", – вспоминает защитник.
По перехватам и потом из доклада командира батальона "Удав" помнит, что у россиян тогда началась паника. По радиосвязи было слышно: "По нам работают снайперы! Всем быть в средствах защиты! Не высовываться без надобности!".
В итоге россиянам надоело, что их так долго "кошмарит" какая-то парочка снайперов. Приехал танк и расстрелял позицию, ребята были вынуждены переместиться. Военный вспоминает: это был большой риск.
"Но это была именно такая ситуация, когда игра стоила свеч. Было двое раненых, но никто из наших не погиб", – говорит он.
В двух точках враг прорвал оборону. Когда снайперы выходили, по радиостанции ребятам передали, что россияне уже в 150-20 метрах от них. Тем временем они тихо шли дворами. Забрали с собой пару бойцов другой бригады, которые потеряли связь с командованием. Прошли пешком большую половину Попасной. Спаслись сами и вывели сослуживцев.
Нередко на фронте понимание того, кто свой, а кто чужой, может привести к неожиданным ситуациям. Когда "Физрук" находился в Клещеевке, разведка доложила о подготовке подразделением "Ахмат" накопления сил для штурма.
"Нас должны были штурмовать утром. Ночью мы с коллегой подумали выйти разведать обстановку. Чисто случайно вышли на позицию врага, из "Баррета" уничтожили 5 подгрупп по 5-10 человек (Barrett M82 и другие модели – крупнокалиберная снайперская винтовка производства США – ред.)" – рассказывает военный.
По его словам, на фронте часто не нужно бояться ставить себе амбициозные цели. Но и надо учитывать все факторы.
"Когда-то хотели сбить с "Баррета" вертолет армии РФ. Очень прямо хотели, уже были готовы стрелять. Но тогда настало утро, и условия были уже не те. Такое оружие предназначено для неподвижных целей. Например, пробить угол в здании. Но технически сбить вертолет крупнокалиберной винтовкой тоже возможно. Не попробуешь – не узнаешь", – улыбается военный.
В подвале на пункте постоянной дислокации снайперов хранится часть их огнестрельного оружия. Есть несколько автоматов Калашникова, но большинство – западного производства. К примеру, AR-15 (ArmaLite AR-15) – полуавтоматическая винтовка производства США.
"Вот там, видите, с коллиматорными прицелами, ЛЦУ (лазерные целеуказатели, важная часть огнестрельного оружия – ред.). Лежит еще РПГ наверху, ручные противотанковые гранатометы", – описывает снайпер вооружение, которое есть в помещении.
Все это военным обеспечивает государство. Бывает, что-то покупают для себя, если позволяют средства.
"Если хотим что-то для себя приобрести, государство нам не запрещает. Есть возможность оформить как личное оружие, сделать официальное разрешение. Хотя в настоящее время по индивидуальному стрелковому вооружению мы обеспечены полностью. Прямо большой потребности покупать что-то самому нет", – объясняет военный.
Цены на такое оружие зависят от многих факторов. Стандартная винтовка без прицелов и ЛЦУ стоит около 150 тысяч гривен. Часто оптика стоит дороже самой винтовки, около 250 тысяч. Профессиональные – намного дороже. В одной из них прицел стоит около 500 тысяч гривен. Столько же – и само оружие. Бывают скидки, но в целом профессиональная винтовка с оптикой потянет на миллион гривен.
Впрочем, зарплата самого снайпера, когда он не выезжает на боевые – около 30 тысяч гривен.
"Не скрываю, и ребята знают мою зарплату. Но только съемная квартира стоит 12 тысяч. А еще жена, дети. На самом деле сейчас это беда каждого. Какие цены сейчас в магазинах? 1000 гривен просто так положил и ничего не взял. На мне сейчас ботинки, которые стоят 10 тысяч гривен – это треть зарплаты. Другине теу условий, в которых мы работаем, просто не вынесут", – продолжает "Удав".
В гражданской жизни, признается "Удав", очень любит читать.
"Книги – моя слабость. Я и сам хочу написать книгу, описать боевой путь свой и побратимов. Иногда думаю, было бы хорошо, если бы кто-то записывал опыт бойцов. Это важно для истории. А еще люблю музыку и спорт. Играю на гитаре, на трубе. Мечтаю, когда наконец для этого появится время", – говорит он.
"Физрук" очень любит футбол. Хотел бы, чтобы дети им тоже интересовались. Надеется, когда сын подрастет, будет заниматься какими-то боевыми искусствами. Больше всего ценит время с семьей.
Вера вражеской пропаганду – это всегда личный выбор и ответственность, уверен "Удав".
"Представим, я солдат РФ, и командир приказывает мне идти на Польшу. Я себе думаю: "Почему на Польшу?". Если услышу, что это "военная операция", у меня все равно есть выбор, подчиниться или нет. Ни один командир или президент не заставит меня расстреливать гражданских, никто не заставит совершать зверства", – объясняет он.
Преступления россиян в Украине – это тоже их сознательный выбор, добавляет военный. Командир может приказать, но не контролирует каждый шаг солдата. Убивать, пытать – это их образ жизни. Если бы он приказал расстреливать мирных, то подчиненный бы этого бы точно никогда не выполнил.
"Физрук" соглашается: он бы никогда не стрелял в человека без оружия и даже представить этого не может. "Для меня это означает утрату человечности", – говорит снайпер.
В последнее время ребята замечают, что вместо слова "победа" чаще говорят "справедливый мир". Они оба уверены: вне зависимости от того, как завершится война, справедливого мира все равно не будет.
"В чем справедливость – в людях, деньгах, территориях? Если нам вернут какие-то территории, будем ли мы считать мир справедливым? Справедливый мир был бы, если бы войны вообще не случилось. Пусть россиян погибнет миллион, а наших десять. Это все равно было бы несправедливо", – уверен "Удав".
На разговоре о границах 1991 года ребята грустно улыбаются. "Удав" говорит, что вместо границ чаще думает о том, чтобы его жена и дети спокойно могли выйти из дома, не рискуя попасть под ракетный обстрел. И о том, чтобы наконец-то перестали погибать люди.
Военный добавляет: в первые месяцы войны люди объединились ради одной цели, а сейчас он лишний раз подумает, прежде чем оставлять где-нибудь в городе пикап, окрашенный в зеленый цвет. Ведь слышал истории, как поджигают машины военных. Его также разочаровывает, что до сих пор многие думают: война их касается только тем, что дома иногда выключают свет.
"Но есть в украинцах то, благодаря чему мы столько времени эффективно сдерживаем врага. Это наш дух и то, что мы все же хорошо воюем. Что бы ни было у врага по количеству снарядов – у нас есть характер и есть за что воевать. Это основное, благодаря чему мы сейчас имеем возможность с вами разговаривать. И это, наверное, главное, почему в Киеве сейчас не висит триколор. Это благодаря нашему характеру и сильной, железной воле", – подчеркивает защитник.