Почему сиреневая аллея в Ботсаду считается настоящей жемчужиной Киева? Грозит ли ей исчезновение из-за старения деревьев? Какое растение может вскоре стать еще одним символом Киева и что нового подготовили для гостей сада, – в интервью РБК-Украина рассказал заместитель директора Национального ботанического сада имени Н.Н. Гришко НАН Украины, кандидат биологических наук Николай Шумик.
Главное:
– Цветение сирени в Ботсаду создает настоящий ажиотаж среди киевлян и гостей столицы. Чем особенна эта аллея?
– Сиреневый сад – визитная карточка не только ботанического сада, но и Киева. Его проектировал известный ландшафтный архитектор Леонид Иванович Рубцов. Он намеренно сделал его на Днепрянских склонах с видом на Выдубицкий монастырь, Днепр и Левобережье. Здесь использован прием "пейзаж взаймы" – когда в красивом месте вписывают определенный объект, чтобы jy выглядел в десять раз выигрышнее.
Я много видел коллекций сирени по миру: и в Западной Европе, и в Корее, но столь удачного места для сирингария, как в Киеве, не встречал. Он прекрасно там вписывается в пейзажи. Территория сиреневого сада – это полтора гектара. Цветение в таком массиве не может не поражать.
Наш сиреневый сад очень любят соловьи. Они сами здесь поселились. Многие люди приходят сюда на рассвете любоваться рассветом и пением соловьев. Я бы сказал, что это сад для влюбленных.
– Ваша коллекция одна из самых богатых в мире. Сколько здесь собрано сортов?
– Здесь собрано около 120 сортов сирени, которые вывели селекционеры со всего мира, в том числе, и украинские. А еще есть 23 природных вида. Среди ассортимента – 3-4 сорта, которые завезли еще по репарациям из Берлинского ботанического сада после Второй мировой. Один из самых красивых – Людвиг Шпет. Цветок у него простой, не махровый, но с насыщенным фиолетовым цветом.
Лет 10 назад на ученом совете предлагали Людвига Шпета выкорчевать, потому что уже старый. Но мы убедили его сохранить. Он имеет уникальные извилистые стволы – это тоже украшение сада. Даже когда перестанет цвести, стволы мы оставим.
– Сад высаживали в 1948-50 годах. Деревья постарели, можем вскоре потерять сиреневую аллею?
– Что-то стареет, что-то вырождается. Сорта, выведенные селекционерами, "живут" вдвое меньше естественных. Кроме того, есть такое понятие, как утомляемость. Если долго культивировать на одном месте одно растение, то истощаются элементы, которыми оно питается.
Такие моменты мы предусматриваем. У нас есть "Проект организации территории", где прописаны стратегические задачи на 10 лет и тактика на 5 лет. Там мы определили и новое место для сирингария, и какое должно быть пополнение, обновление. Многие работы уже проводим. Поэтому киевляне не останутся без сиреневого сада.
– Сиреневый период – пиковый в Ботсаду. Как много посетителей к вам приходит в это время?
– До ковида и полномасштабной войны ежедневно было до 30 тысяч человек. Сейчас где-то 10-15 тысяч. Всего не менее 100 тысяч человек приходят любоваться сиренью. А ежегодная посещаемость Ботанического сада – 500 тысяч. И это мы смотрим только по билетам, а если учесть льготные категории, то цифра добежит до миллиона.
Сиреневая аллея (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)
– Ботсад расположен на древних землях, которые имеют интересную историю...
– Да, территория Ботанического сада – историческое место. Когда-то здесь была резиденция князя Всеволода – Красный двор. Знаковым является и Выдубицкий монастырь, к которому примыкает наша территория.
На юго-западной стороне когда-то было еврейское кладбище. Советская власть его уничтожила – таким был в Союзе подход к культурному наследию, и не только еврейскому. Здесь также была часть Зверинецкого кладбища.
Когда строили индонезийский сад, то обнаружили останки. Тогда было несколько жалоб от еврейских громад. Однако проверив эту территорию, уже больше ничего там не нашли.
– Какой первоначальная была концепция Ботсада и как его сейчас развиваете вы?
– Здесь собирали растения из разных уголков Советского Союза. Здесь есть участки Алтай, Центральная Азия, Дальний Восток. Мы их будем сохранять и в дальнейшем. Такого подхода к обустройству ботанических садов практически уже нигде нет.
Но мы решили "пойти дальше" и создать сады мира. Идею нам подбросила сама жизнь. Вокруг Ботсада есть много посольств и представительств других стран. Как-то у нас гулял посол то ли консул Австрии и захотел здесь оставить частичку своей культуры. Именно с австрийской альпийской горки начались сады мира.
Они объединяют культурное и природное наследие. Эти участки дополняют знаковые сооружения той или иной страны, которые стоит представить нашим посетителям. Например, в индонезийском саду есть мини-копия будийского храмового комплекса Боробудур, который внесен в наследие ЮНЕСКО.
Для этого сада нам пришлось выбрать самый теплый участок, потому что сложно выращивать тропические виды в наших условиях. Мы начали изучать опыт культивирования растений во французских, австрийских, польских и даже украинских парках XIX века.
Когда-то строили оранжереи, зимой там выращивали растения в кадках, а летом их выносили. По этому же принципу мы работаем с территорией индонезийского сада. Пальмы, бананы, олеандры прячем в теплице, а летом они растут на улице.
Еще у нас есть корейский сад и японский сады. Хотели создать иранский сад с пустыней, но с этой страной сейчас не будем сотрудничать. Также сорвались планы по созданию вьетнамского сада. Их посольство уже наняло ландшафтную фирму для работ, но тогда началась война.
Сады мира (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)
– А над чем вы сейчас работаете?
– Очень хотим сделать скандинавский терапевтический сад. Он будет инклюзивный. Люди со слабым зрением смогут некоторых растений касаться.
Еще в 2019 году проект сада разработала IТ-компания, но тогда все приостановилось. Сейчас такой сад очень нужен нашим военным для терапии. Два благотворительных фонда собирают деньги для его обустройства.
– Кроме сирени, ради каких культур к вам приходят посетители?
– У нас всегда есть что посмотреть. В декабре-январе – это тропические и субтропические растения в оранжереях, в это время орхидеи цветут. Февраль – это азалии, а затем камелии подсоединяются и захватывают частично март.
С середины марта у нас цветут вересковые – эрика, рододендроны. В апреле – магнолии и плодовые деревья. В мае – сирень, а в конце месяца – пионы.
Июнь-июль – это сад роз. Наш розарий – это тоже визитная карточка Ботанического сада. Август – однолетние цветники и начало цветения вереска.
В сентябре-октябре цветут хризантемы, георгины, астры, вереск. В ноябре люди приходят смотреть на осеннюю окраску листьев бука, дуба, березы. Это как второе "цветение" растений. Декабрь – это вечнозеленые культуры и растения в оранжереях.
– Ваш сад также славится коллекцией рододендронов.
– В ней мы собрали разнообразные сорта: первые начинают цвести в середине марта, другие – в конце мая в июне.
Рододендроны относятся к вересковым растениям. По легенде, когда Бог раздавал растениям землю, то начинал с лучших участков. Так случилось, что вереск опоздал, а у Бога остались только самые бедные, неблагоприятные земли, где постоянные дожди и туманы.
Тогда и он сказал вереску: "Я тебе даю бедные земли, но вознаграждаю выносливостью и красотой". Так вот эти верески действительно растут в североевропейских странах: Англии, Шотландии, а у нас – на беднейших землях на Полесье.
– Рододендрон это и есть та легендарная "червона рута"?
– Да, именно рододендрон карпатский миртолистный. В культуре он не размножается, есть только дикий. Наши коллеги из Карпатского биосферного заповедника даже выкапывали почву вместе с рутой и спускали с гор, но она пропадала. Ей нужны специфические условия, потому что любит кислые почвы и ветры.
Мы несколько раз ездили собирать семена руты и сейчас в теплице есть 3-5-летние сеянцы. Если через несколько лет они зацветут, это будет прорыв в размножении "червоной руты". С 30 годов прошлого века еще никому не удавалось этот рододендрон вырастить в искусственных условиях. Но даже это не гарантирует, что он выдержит климатические вызовы.
– Как изменения климата влияют на ваши растения?
– Температурные скачки очень отражаются на растениях, они не знают, как себя вести. Природные виды еще более-менее адаптируются, а культурным очень трудно. Их надо постоянно поливать, ухаживать. Идет большая конкуренция с сорняками.
Вересковое растение эрика начала в декабре цвести, а при нормальных условиях цветение начинается в середине марта. Многие каштаны, рододендроны и даже сирень расцветают осенью. Это говорит о том, что растения в стрессе. Они не понимают, давать ли им потомство или готовиться к зиме.
Изменения климата еще отслеживаем по атласскому или ливанскому кедру. Раньше я его видел в Анкаре и Крыму, а сейчас он начал расти в Киеве. Мы даже рекомендуем уже понемногу использовать кедр для озеленения столицы. При потеплении климата эти деревья могут стать одним из главных украшений в наших парках и скверах.
– Так кедр скоро станет новым символом Киева вместо каштана?
– Правильно называть конский каштан. Это средиземноморское растение, ему тоже станет лучше при дальнейшем потеплении. Разве что может немного не хватать влаги. Однако он еще многое выдержит. Скорее нашим аборигенным видам, таким как сосна, граб, ель будет трудно.
Конский каштан пышно и красиво цветет, думаю, не стоит его чем-то заменять. Поэтому символ Киева мы не потеряем, но это не значит, что кедр не может стать еще одним символом.
– Зимой разгорелся скандал из-за того, что якобы часть территории Ботсада планируют отдать под застройку. Что на самом деле тогда произошло?
– В 2019-м году мы разрабатывали проект организации территории, где прописали стратегические и тактические задачи. И одной из них была реконструкция хозяйственного двора. Мы хотели обновить все сети: водоснабжение, теплообеспечение, электрообеспечение, потому что все разрушается.
Финансирования хватает только на зарплату. Хозяйственный двор, коммуникации и общежитие, где живут неместные работники, не обновлялись со времен возведения после Второй мировой. Академия наук нам порекомендовала заключить соглашение с инвестором о намерениях реконструкции. Там и общежитие было прописано. Но в СМИ это подали, как жилую застройку.
Соглашение закончилось 2023-м годом, инвестор ничего так и не сделал. А когда в 2024-м году был аудит той фирмы, всплыли эти материалы.
Я на должности заместителя директора с 2001 года, знаю много перипетий Ботсада. И, поверьте, все эти 130 гектаров мы бережем и дорожим каждым миллиметром, и точно не отдадим его под застройку.
Вот у нас есть старый лабораторный корпус, а у государства нет денег на его восстановление. Мы хотели там сделать банк семян. Это мировой тренд – хранить природный генетический материал в хранилищах на случай какой-то катастрофы.
Я видел такой банк в Южной Корее и это впечатляет. Надеюсь и у нас когда-то будет свой, но пока денег на это не нашлось.
В этом году мы даже просили у киевлян донаты на отопление оранжереи, потому что теплоснабжение дорого обходилось. И люди нам помогали – это говорит о высокой социальной позиции украинцев.
– Что нового можно будет вскоре увидеть в Ботаническом саду?
– Сейчас мы работаем над созданием украинских садов, которые воспевали наши классики: Шевченко, Нечуй-Левицкий и другие. Уже выделили участок на месте старого яблоневого сада, там около полутора гектаров. В замысле показать сады из всех регионов Украины. Основа там уже есть – яблоням по 15-30 лет. Надо еще только добавить узнаваемых элементов.
Если это сад, воспетый Шевченко, то должен быть соответствующий дом. В саду западных регионов нужен какой-то сруб или беседка. То есть должны быть архитектурные сооружения, которые дадут узнаваемость каждого региона.
У нас уже есть украинская дорога. Она начинается от главного входа и ведет через Кленовую аллею мимо Японского сада, через Кавказ выходит у Кызыловому саду и упирается в Каштановую аллею. Там, собственно, и будет украинский сад.
Уже этим летом наши посетители смогут увидеть крымскотатарский узор из растений. Его обустраиваем вблизи экспозиции "Времена года". Там будет абсолютно многообразие: от чабреца до роз, гладиолусов и тюльпанов. Так что нашим посетителям будет, чем полюбоваться.
В Ботаническом саду готовят новые экспозиции (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)