В 1941 году всего за несколько недель советские и британские войска оккупировали нейтральный, но явно тяготевший к нацистской Германии Иран. Для двух государств, ставших с началом Второй мировой войны союзниками по антигитлеровской коалиции, эта ближневосточная страна была критически важна: британцы получали львиную часть топлива с заводов, принадлежащих "Англо-Персидской нефтяной компании", а советы через иранскую территорию, по так называемому Персидскому коридору, снабжались поставляемыми по ленд-лизу американскими вооружением, техникой и расходными материалами. Германия в 1941 уже вовсю раскачивала Ближний Восток. Так, немцы (вместе с итальянцами) привели к власти в Ираке, который до того находился в британской зоне влияния, правительство симпатизировавшего нацистам Рашида Али и присматривались к соседним странам. Удержи пронемецкие силы Ирак, захвати они потом Иран - британцы остались бы без нефти, а советская армия лишилась бы единственного всепогодного маршрута доставки американской помощи. Поэтому Москва с Лондоном договорились быстро.

Едва только экспедиционная армия Его Величества (костяк которой, кстати, составляли индийцы и арабы) разбила пускай и снабжаемую немцами, но все равно мало боеспособную иракскую армию Рашида Али, как началось вторжение в Иран. Британцы наступали с запада, из только что усмиренного Ирака, Советы - с севера, перейдя границу между Азербайджанской, Армянской, Туркменской ССР и северным Ираном. Начатая 25 августа 1941 года, совместная войсковая операция завершилась уже 17 сентября. Союзники подчинили себе весь Иран. Причем, на ряде участков их части не встречали никакого сопротивления со стороны местного населения. Один из участников той операции, офицер британской армии Уильям Элфинстон объяснял это тем, что национальные меньшинства часто видели в иностранных солдатах не оккупантов, а освободителей.

Похожие ожидания разделяла и часть азербайджанцев Ирана - крупнейшего этнического меньшинства государства. Во многом такое отношение к чужой армии было связано с тем, что общее культурное наследие и язык позволяли пропагандистам из советского Азербайджана годами доносить нужные Кремлю идеи до жителей северных иранских провинций, населенных преимущественно азербайджанцами.

Однако красноармейцы не спешили с разделом Ирана и согласились на британский вариант обустройства дел в стране. Шах Реза, при котором началось сближение с Берлином (подробнее об этом читайте в материале РБК-Украина "Невидимый имам, нацистское влияние и межконтинентальные ракеты"), отправлялся в изгнание, место монарха занимал его сын Мохаммед Реза который не вмешивался в дела государств-оккупантов и не возражал против их присутствия в Иране. Москва и Лондон в свою очередь обещали вывести все войска после окончания войны.

Обещание вывода войск было окончательно юридически оформлено в пятой статье союзнического соглашения, подписанного в 1942 году между представителями СССР и Великобритании с одной стороны и молодым шахом с другой. В этом документе Москва и Лондон взяли на себя обязательства начать демобилизацию дислоцированных в Иране армий сразу после победы, и отправить домой последнего солдата не позднее, чем через полгода после окончания войны.

Позже обязательство деоккупации Ирана было подтверждено и на встрече трех глав стран антигитлеровской коалиции в Тегеране. Прошедшая в конце ноября-начале декабря 1943 года в столице Ирана конференция стала первой, в которой приняли участие руководители СССР, США и Великобритании.

Параллельно советские эмиссары вели переговоры с правительством Ирана о доступе к нефтяным месторождениям государства. Скорее всего, никаких конкретных обещаний от Тегерана московские переговорщики тогда не получили. Они переключились на укрепление отношений с теми, кто видел в них потенциальных освободителей - азербайджанцев и курдов. Под давлением Москвы в 1944 году в иранский парламент - Маджлис - был избран коммунист, сторонник азербайджанской автономии в Иране Джафар Пишевари. Правда, особой роли он не сыграл. Но зато после его избрания, во-первых стало понятно, на кого делают ставку Советы, а во-вторых - именно Пишевари, проведший в тюрьмах десть лет при шахе-отце и освобожденный только после оккупации Ирана, стал неформальным лидером автономистов и сепаратистов самых разных мастей.

А таковых в многонациональном Иране было немало. Так, часть азербайджанцев еще в 1920 году присоединилась к мятежу проповедника Мохаммада Хиябани, который объявил о независимости Иранского Азербайджана от остального Ирана и создании нового независимого государства - Азадистана. Сам Хиябани объяснял, что преследовал не сепаратистские идеи, а лишь хотел выразить протест против активного участия в иранской политике внешних игроков и собирался вернуть Азадистан в состав страны после того, как его родина избавится от всех пережитков колониализма. Но и разгромившие просуществовавший всего несколько месяцев Азадистан иранские власти, и некоторые соотечественники казненного после провала мятежа Хиябани видели в нем борца за независимость национальных окраин. То есть, сепаратиста.

Впрочем, азербайджанским сепаратистам было далеко до сепаратистов курдских, которые уже давно стремились к созданию собственного национального государства.

Генетический анализ показывает, что курды родственны самым разным этносам Ближнего Востока и Закавказья: армянам, евреям, азербайджанцам, грузинам. Вероятно, в давние времена в курдском этногенезе принимали участие арабы, тюрки и представители народов, от которых не осталось и имен. Но, согласно древним легендам, предками курдов были персы, то есть, иранцы.

Один из самых распространенных мифов о происхождении народа гласит, что еще в древности один персидский шах заболел неведомым недугом: на плечах его выросли две змеи, беспрестанно терзавшие монарха. Никто из придворных лекарей не мог найти управы на злобных тварей. Лишь один старый маг предложил утихомирить змей, убив смелого сильного юношу и девушку, известную своими благочестием и мудростью, а затем накормив содержимым их черепных коробок злых монстров. Жертвоприношение действительно помогло. Но после кровавой трапезы чудовища успокоились лишь на сутки. Потом они вновь проголодались и начали изводить шаха. Тогда при дворе стали ежедневно казнить по одному юноше и одной девушке, чтобы избавить правителя от мучений. Придворный палач так жалел молодых людей, идущих на заклание, что придумал особую хитрость: он каждый день казнил только одного или одну из приговоренных, заменяя второй мозг овечьим. Змеи разницы не заметили. А те юноши и девушки, кто избежал смерти, вынуждены были втайне отправляться в горы далеко от столицы, чтобы хитрость не раскрылась. Там в горах они и стали прародителями курдского народа.

Понятно, что это всего лишь миф, легенда, но национальное самосознание почти любого этноса на земле строится как раз вокруг мифов разной степени правдоподобности. И из приведенного мифа понятно, что, не отказывая персам в праве считаться их предками, курды видят себя потомками лишь самых смелых, самых благочестивых и самых мудрых персов. Более того, потомками тех персов, которых их же соплеменники с готовностью казнили бы ради монарха-самодура, не найдись среди них сострадательный человек. Так что стремление курдов отмежеваться от соседей, нежелание жить по чужим законам в чужих странах, объясняется даже национальной мифологией. По итогам Первой мировой, когда на обломках рухнувшей Османской империи державы-победительницы чертили границы новых стран, у курдов был шанс получить свое национальное государство. Но европейские правители распределили османское наследство так, что курдам не досталось своей страны. Населенные ими территории разделили между собой Турция, Сирия, Ирак и Иран. И всюду, где жили курды, тлела искра сепаратизма. Оставалось только поднести спичку.

Звали его Кази Мухаммед и к моменту приезда к Багирову он уже два года был фактическим руководителем населенного преимущественно курдами района вокруг города Мехабад на севере Ирана. Подчиненных Тегерану местных чиновников оттуда выгнали в 1943, заподозрив их в махинациях с распределением продовольствия. Какое-то время за власть в городе и деревнях вокруг него боролись разные вооруженные группировки, но вскоре верх взяли сторонники уважаемого местного судьи Кази Мухаммеда. Они быстро навели порядок и восстановили законность с помощью оружия, брошенного отступившей перед советским вторжением иранской армией. Старых винтовок и пулеметов хватало для усмирения курдских банд, но Мухаммеду этого было мало. Он желал сохранить статус Мехабада как отдельной от Ирана территории и после ухода Советов. Поэтому и приехал в Баку в сентябре 1945 года, сразу после капитуляции Японии. Война закончилась и Москва, в соответствии со взятыми на себя обязательствами, должна была начать вывод из Ирана своих войск. Место советских солдат непременно заняли бы иранские, Мехабад вновь был бы подчинен Тегерану. Местные курды лишились бы даже формальной независимости, пускай и ограниченной лишь одним районом. Поэтому Кази Мухаммед убеждал большевиков оставить ему советскую артиллерию и танки, рассказывая об извечном стремлении курдов к созданию своего государства и обещая, что у СССР не будет союзника вернее, чем Курдистан.

Ничего нового в этих рассказах не было - Кази Мухаммед уже приезжал в Баку вскоре после начала советской оккупации и просил принимающую сторону посодействовать созданию независимого курдского государства на части территории Ирана. Тогда ему отказали - первый секретарь Багиров объяснил, что появление у иранских курдов своего государства спровоцирует непредсказуемую реакцию у курдов Ирака, Сирии и Турции, чего в условиях мировой войны союзники хотели бы избежать.

Похожие объяснения большевики использовали и осенью 1945. Но все же курдскому эмиссару удалось то, что не удавалось прежде: Советы согласились поддержать - в том числе и финансово - Курдскую демократическую партию, которую Кази Мухаммед только собирался создать на базе небольшой, но активной сети курдских сепаратистов, действующей как в Иране, так и в соседних государствах.

В одобренной Кремлем программе партии не говорилось о необходимости создания отдельного государства, только об автономии, защите языка и национальных культурных особенностей. Отдельным пунктом прописывалась необходимость сохранения особых отношений с другим национальным меньшинством Ирана - азербайджанцами. Они были интересны и Кремлю и Багирову куда больше, чем курды. У Советов даже существовал план аннексии Иранского Азербайджана с включением его в Азербайджан советский. Кази Мухаммеду в Баку предложили согласиться на национальную курдскую автономию в составе выросшего за счет иранской территории СССР. Но он отказался. Вероятно, в другой ситуации большевики просто отвернулись бы от него, но тогда в Иране даже такой своевольный союзник был лучше, чем никакого. И первый секретарь компартии Азербайджана пообещал курдам помощь. Не сказав правда, что предоставляться она будет по остаточному принципу: сперва все необходимое получат азербайджанские сепаратисты.

Современники описывали главу советского Азербайджана Мир Джафар Багирова как искреннего сторонника автономии как для иранских азербайджанцев, так и для курдов. Но, конечно, единолично принять решение о политической и финансовой поддержке автономистских движений на территории соседнего государства в те времена даже очень высокопоставленный советский чиновник сам по себе не мог. Столь серьезные вопросы решал один-единственный человек - Иосиф Сталин. А он в сентябре 1945 года решил не торопиться с выводом войск из Ирана. Да, СССР взял на себя обязательства освободить соседей от своего военного присутствия, но при этом в Кремле прекрасно понимали, что ни у Тегерана, ни у западных союзников нет ни сил, ни желания силой заставить большевиков выполнить обещанное. Иран был нужен Сталину, и он считал по крайней мере уже занятую советскими войсками часть ближневосточного государства своим законным трофеем.

Советский Союз в 1940-е еще не начал добычу сибирской нефти с богатейшего Самотлорского нефтерождения (о ее значении для СССР читайте в материале РБК-Украина "Как рухнул нерушимый") и ближневосточные углеводороды могли бы здорово помочь стране. Не зря же сталинские посланники с первых месяцев оккупации Ирана пытались уговорить шаха отдать часть скважин в концессию Советам. Похоже, неготовность шаха к однозначному принятию советских предложений и убедила Москву приблизить к себе иранских сепаратистов. Вероятно, в самом начале дружбы с иранским и азербайджанским национальными движениями в Москве еще не было конкретного плана их дальнейшего использования в своих целях. Похоже, что Кремль импровизировал на ходу и по началу импровизация эта была относительно удачной.

Примерно тогда же, когда созданием своей партии занялись иранские курды, местные азербайджанцы озаботились формированием своего политического движения. Официально основанная 3 сентября 1945 года Азербайджанская демократическая партия к концу месяца стала ведущей силой во всем Иранском Азербайджане. Подчиненные Тегерану чиновники изгонялись, госсобственность и земли переходили в управление новосозданной партии безо всякого сопротивления. Стоявшая на южных границах Иранского Азербайджана советская армия служила гарантией того, что шахские войска даже не попытаются вмешаться в происходящее в регионе. К середине ноября все прежние государственные институции были демонтированы и заменены ассоциированными с Азербайджанской демократической партией. На рубеже ноября и декабря 1945 года было объявлено создании нового государственного образования, известного как Демократическая республика Азербайджан или Азербайджанское народное правительство. Вскоре во главе этого правительства встал московский ставленник Джафар Пишевари. В январе 1946 года о выходе из состава Ирана объявили и курдские районы, провозгласившие себя Курдской народной или Мехабадской республикой. Это образование держалось уже не столько на советских штыках, сколько на штыках иракских курдов, прибывших из соседнего государства после кровавого подавления тамошнего курдского мятежа. Возглавлял иракских мятежников Мустафа Барзани - будущий основатель целой династии политиков, сын и племянник которого уже в 21 веке по очереди будут занимать пост президента автономного Иракского Курдистана. Во главе же сепаратисткой республики ожидаемо встал Кази Мухаммад.

Как и предписывалось уставом Курдской демократической партии, провозгласившей себя единственной властью в регионе, первым делом Курдская Народная Республика установила тесные отношения с Демократической Республикой Азербайджан. Так у Сталина появилось сразу два дружественных друг другу, полностью подчиненных ему образования, с помощью которых можно было давить на Тегеран, требуя от него дать Советам доступ к нефти.

Правительства самопровозглашенных республик сходу рьяно взялись за дело. Они перевели на свои национальные языки все административное делопроизводство и систему образования, открыли невиданные прежде школы для девочек, затеяли аграрную реформу, итогом которой должно было стать появление колхозов, созданных по советскому образцу. Кроме того, в присутственных учреждениях развесили портреты Сталина, а в Демократической Республике Азербайджан даже успели создать местный аналог "чрезвычайки" - секретную службу, занятую поиском и ликвидацией "врагов народа".

СССР слал новым союзникам школьные учебники, книги коммунистических классиков, винтовки и патроны. Танков и артиллерии иранские курды и азербайджанцы так и не получили. Но и без них у Тегерана хватало поводов для беспокойства: на территории Ирана внезапно образовались две просоветские псевдореспублики, не признающие власть центрального правительства и теоретически способные вдохновить сепаратистские течения в среде других нацменьшниств государства - армян и арабов. В феврале 1946 года в Москву отправился едва вступивший в должность глава иранского правительства Ахмад Кавам, перед которым стояла, казалось бы невозможная задача: перехитрить Иосифа Сталина. Опытный политик, уже дважды возглавлявший кабмин при шахе Резе-старшем, Кавам был возвращен из отставки. В Тегеране посчитали, что он лично заинтересован в ликвидации незаконных "республик" - чиновник был еще и одним из крупнейших землевладельцев Ирана, причем, львиная доля его угодьев располагалась как раз на территории сепаратистских образований.

В Москву Ахмад Кавам отправился не с пустыми руками. Советским чиновникам он показывал доклад советских же геологов о наличии на севере Ирана гигантских запасов нефти. Вероятнее всего, этот доклад был сфальсифицирован учеными под давлением уже упомянутого Багирова, мечтавшего о присоединении Иранского Азербайджана к СССР и искавшего способы убедить Сталина в том, что аннексия окажется полезной с экономической точки зрения. Кавам убеждал собеседников вывести свои войска и отказаться от поддержки сепаратистов в обмен на беспрепятственный доступ к недрам севера Ирана. Параллельно в новосозданной тогда Организации Объединенных Наций иранская делегация, умудрившаяся привлечь на свою сторону представителей США и Великобритании, убеждала советских послов согласиться на предложения премьера Кавама. Советский МИД оказался завален нотами из Лондона и Вашингтона с требованием выполнить прежде взятые на себя обязательства и вывести войска из Ирана. В противном случае, предупреждали депеши, демократические государства готовы были бы пойти на серьезное охлаждение отношений с Советами. Совет безопасности ООН своей резолюцией - второй по счету с момента создания этого института - призвал СССР и Иран к немедленному началу переговоров для разрешения кризиса.

Дошло даже до того - и, вероятно, это и заставило Москву в конце концов вспомнить о своих обязательствах - что американский президент Гарри Трумэн объявил о готовности отправить в Иран бойцов корпуса морской пехоты США с приказом оказать всяческое содействие национальной армии страны в изгнании советских войск.

Москва взяла время на размышления, глава иранского кабмина отправился домой, оставив адресованное Сталину письмо с разъяснением своей позиции.

Вскоре СССР согласился на предложение премьера - в Тегеран прибыла советская делегация для подписания соглашения, передающего северную иранскую нефть в концессию СССР в обмен на вывод войск. Сверх того, Москве удалось добиться лишь добавления в соглашение пункта об азербайджанской и курдской территориальных автономиях в составе единого иранского государства. Вскоре после подписания соглашения советские части начали покидать Иран. Шестидесятитысячная группировка армии СССР полностью была выведена уже к началу лета 1946 года. Вслед за этим Тегеран начал переговоры с лидерами просоветских образований о добровольном возвращении под власть шаха. Когда переговоры забуксовали, центральное правительство попросту ввело армию в мятежные части страны.

В декабре, спустя всего год со дня провозглашения, пала Демократическая Республика Азербайджан. Оставшиеся без защиты советской армии сепаратисты сдались без боя, а их правительство почти в полном составе бежало в советский Азербайджан.

Мехабадская республика продержалась чуть дольше, но и финал ее был куда трагичнее: ее президент Кази Мухаммед лишился поддержки не только Москвы, но и глав местных кланов, чья лояльности прежде обеспечивалась советскими деньгами и оружием. Поэтому защищать Курдскую Народную Республику оказалось толком некому - курдские вожди решили, что им выгоднее будет договориться с центральными иранскими властями, чем с оставшимся не у дел Мухаммедом. Сопротивление пытались оказать только иракские курды Барзани, но и они в конце концов вынуждены были уйти на родину. В марте 1947 года вся бывшая Мехабадская республика уже контролировалась иранской армией. Иранцы жгли школьные учебники на курдском языке и казнили несколько сотен человек из числа сепаратистов. В последние дни марта в бывшей столицы сепаратистского образования - городе Мехабаде - был прилюдно повешен Кази Мухаммед вместе с ближайшими своими сподвижниками.

Уже после этого Маджлис взялся за рассмотрение советско-иранского нефтяного соглашения. И отклонил его. Все то, что советские нефтяники уже успели привезти в Иран или построить там, было национализировано. Сталин остался без иранской нефти (которой, к слову, на севере страны до сих пор так и не обнаружили), без территориальных приобретений, но с новыми опасными соперниками. Вашингтон и Лондон благодаря иранскому кризису очень быстро убедились, что их бывшему союзнику по антигитлеровской коалиции доверять ни в коем случае нельзя. "Народные республики", создание которых примерно совпало по времени с окончанием Второй мировой, стали предвестниками новой войны - Холодной. Той, которую Советы в конце концов проиграли.