Журналисты получили это письмо из анонимных источников. Авторы послания берут на себя ответственность за взрыв автомобиля 19 января 2019 года на одной из центральных улиц Лондондерри – второго по величине города Северной Ирландии – и предупреждают, что это лишь начало. Под письмом стоит известная всему королевству подпись – IRA. Ирландская республиканская армия.

Вообще-то формально эта организация, выступающая за независимость Северной Ирландии от Великобритании, объявила об отказе от вооруженной борьбы еще в 2005 году. Годами, а то и десятилетиями, не заявляли о себе и разнообразные отколовшиеся от IRA движения, в чем-то не сошедшиеся с материнской структурой – "временная", "истинная", "официальная" и разные другие Ирландские республиканские армии. Они или были разгромлены полицией и спецслужбами, или, вслед за основной IRA, перешли к политическим методам борьбы за свои цели.

Полиция заявила, что взрыв – дело рук еще одной "дочерней" структуры IRA. Так называемой Новой Ирландской республиканской армии. Вскоре после публикации заявления в Derry Journal детективы заявили об обнаружении схронов с оружием Новой IRA, в одном из которых был спрятан даже миномет. Несколько молодых жителей Лондондерри арестованы по подозрению в причастности к подрыву автомобиля. По всей Северной Ирландии усилены полицейские и армейские патрули, местные газеты предупреждают, что взрыв автомобиля, при котором, к счастью, никто не пострадал, - лишь репетиция будущей большой войны. Войны, которую может спровоцировать Brexit – выход Британии из Евросоюза.

Дело в том, что затянувшееся прощание с ЕС в конечном итоге должно привести к обособлению британцев от остальной Европы. Обособлению полному, вплоть до введения виз для поездок в ЕС и восстановления полноценного пограничного контроля. Сейчас королевство на суше граничит только с одним государством – Республикой Ирландия. Она входит в Евросоюз и занимает две южные трети острова, на оставшейся трети которого расположена подчиненная короне Северная Ирландия. Несмотря на то, что каждая из частей острова управляется своим правительством и даже имеет собственную валюту (евро – в республике, фунт стерлингов – на севере), сейчас граница между ними весьма условная, и местные жители легко преодолевают ее безо всяких виз и пропусков. Собственно, эта "прозрачность" границы – де-факто единство Ирландии при юридическом разделении острова – стали одним из условий сложения оружия самыми разными IRA и прочими боевыми группами. Свободное передвижение по острову людей и товаров было едва ли не главным пунктом в переговорах сепаратистов с Лондоном, выполнение которого и сделало возможным отказ IRA от вооруженной борьбы в пользу политического диалога.

В том самом обращении, процитированном североирландским изданием, Brexit упоминается прямо. Его авторы пишут, что не потерпят никаких границ на острове – ни "жестких", ни "мягких". За этими обозначениями прячутся разные планы размежевания. "Жесткая граница" будет означать строгий визово-пропускной режим, "мягкая" будет более лояльно относится к жителям обеих Ирландий, но все равно станет настоящей границей, а не почти формальной линией на карте, каковой является сейчас.

Проблема осложняется еще и затянувшимся вакуумом власти в Северной Ирландии. Избранный в 2017 году новый состав парламента (он называется Ассамблея) этой части Соединенного королевства так и не смог сформировать устойчивой коалиции из-за неготовности идти на уступки, продемонстрированной как прошедшими в Ассамблею сторонниками независимости Северной Ирландии, так и теми, кто выступает за сохранение единства с Великобританией. В результате Ассамблея просто прекратила свою работу.

По данным Клонана, Новая IRA стоит за целым рядом преступлений, совершенных в последние годы и направленных, в первую очередь, против представителей британских властей. Деньги на взрывчатку и оружие "республиканцы" получают, в первую очередь, за счет контрабанды топлива и нелегальной продажи сигарет. Сотрудничающая с самыми разными преступными сообществами как в Ирландии, так и на материке, Новая IRA распоряжается доходами примерно в 65 миллионов долларов в год. На эти деньги и ведется борьба за независимость Северной Ирландии от Великобритании.

Хотя два острова – Ирландия и Великобритания – относятся к одному и тому же архипелагу, известному как Британский, история почти не помнит тех моментов, когда отношения между ними были добрососедскими или хотя бы не очень враждебными.

Еще в раннем Средневековье ирландцы захватили часть соседнего острова и построили там просуществовавшее несколько веков свое королевство, а обративший Ирландию в христианство святой Патрик, по легенде, был англичанином, плененным кельтами-ирландцами и в цепях привезенным на новую родину.

Патрик, хоть и англичанин по происхождению, в Ирландии – главный национальный герой. А вот ирландец, да еще и аристократичных королевских кровей, Дермонт Мак-Муроу вот уже какое столетие проклинается на родине как инициатор оккупации острова. Примерно в 1166 году, мечтавший подчинить себе всю Ирландию и сместить занявшего монарший престол Рори О`Коннора, Мак-Муроу обратился за помощью к королю Англии Генриху Второму. Монарх решил помочь ирландцу и отправил ему в подмогу дружину норманнов – воинственных потомков викингов, уже подчинивших себе значительные территории Британских островов. В обмен на помощь в устранении конкурентов на престол, Мак-Муроу, известный с тех пор как Дермонт-чужеземец, пообещал выделить норманнам земельные угодья.

Земли норманны забрали себе уже сами, так как Мак-Муроу не дожил до конца войны – он умер, скорее всего, от болезни в 1171 году. К тому времени норманны уже заняли ряд ключевых городов Ирландии, включая столичный Дублин.

Историк, писатель, автор нескольких трудов, посвященных прошлому Ирландии, Джон Маккормак писал, что "английским" это завоевание стало называться лишь спустя много лет. Ведь Генрих Второй, к которому Мак-Муроу обратился за помощью, большую часть времени проводил в Нормандии и даже был герцогом этой ныне французской территории (и формально даже являлся вассалом французского короля), а его норманны в Англии часто были такими же пришельцами, как и в Ирландии.

Более того, и завоеванием несколько норманнских походов можно считать лишь отчасти. Во-первых, часть островных земель осталась под управлением ирландских королей. А, во-вторых, пришельцы довольно быстро ассимилировались в Ирландии, расселились по острову и вышли из подчинения английской короне, то есть, перестали платить Лондону налоги и отправляться в военные походы по зову монарха. По сути, они сами стали ирландцами. Дело дошло до того, что в 1367 году вступил в силу закон, карающий тюрьмой каждого англичанина, взявшего себе ирландское имя, носящего ирландскую одежду, говорящего на языке ирландцев или соблюдающего ирландские традиции.

Английские власти несколько раз отправляли на соседний остров военные экспедиции, золотом и титулами покупали лояльность тамошней знати и расселяли по острову валлийцев, шотландцев и главное – англичан-колонистов. Именно они, вероятно из-за тоски по прежнему дому, переименовали городок Дерри в упомянутый выше Лондондерри. Впрочем, превратить Ирландию в Англию им так и не удалось.

В конце концов, Лондон пошел на создание Королевства Ирландия – отдельного государства, номинальным главой которого был английский монарх, но у которого имелся свой двухпалатный парламент. Королевство занимало весь остров и просуществовало с 1541 по 1800 годы.

Существование его вовсе не было безоблачным. Лондон еще в 1534 году объявил о независимости английской церкви от Ватикана, в Англии началась религиозная реформация, с течением времени отправившая католиков на задворки общественной жизни – корона создала условия, при которых занять любую выборную должность мог только последователь англиканства. В конце XVII века эти ограничения распространились и на Ирландию, жители которой держались за католическую веру, в том числе, как за один из символов своей национальной, отличной от английской, идентичности. В результате, к власти в стране могли быть допущены или англичане или перешедшие в англиканство бывшие католики. Большинство населения государства оказалось лишено представительства в обеих палатах парламента – и Палату лордов, и Палату представителей заняли только последователи англиканства.

Поэтому неудивительно, что именно католические братства были зачинщиками нескольких бунтов против английской короны. Самыми известными из них стали восстания 1641 и 1798 годов. По итогам первого ирландцам даже удалось создать на части территории острова свое независимое государство – Католическую Федерацию Ирландии, просуществовавшую всего несколько лет и разгромленную англичанами из-за предательства высшего руководства Федерации. Второе же восстание стало поводом для лишения Ирландии даже формальной государственности. С 1 января 1801 года Ирландия перестала быть отдельным королевством, а была провозглашена составной частью нового государства – Соединенного королевства Великобритании и Ирландии.

Включение в состав нового государства и ликвидацию ирландского парламента католическое большинство острова если не приветствовало, то, по крайней мере, восприняло спокойно. Тем более что чужеродный для многих парламент англиканцев должен был уступить место новому объединенному, куда поначалу даже хотели пустить католиков. Эту вольность быстро пресек король Георг Третий, боявшийся, что революционная католическая Франция сметет с помощью единоверцев-ирландцев враждебную ей британскую монархию.

Лояльность подданных даже в XIX веке напрямую зависела от их вероисповедания. И Георг Третий, хотя и был психически не здоров, прекрасно понимал, что католики скорее подчинятся Папе Римскому, чем монарху, являющемуся при этом главой другой христианской деноминации – англиканской. При этом законодательного запрета на избрание католиков в парламент не существовало. Они сами отказывались занимать места депутатов из-за необходимости принесения клятвы, в которой, помимо прочего, говорилось об отказе от почитания святых и неверии в претворение во время церковной службы хлеба и вина в плоть и кровь Христову. Для католика даже само произнесение таких слов вслух – грех.

Эта присяга, задуманная как хитрость, направленная против потенциально нелояльного католического населения, в конце концов, обернулась против самой монархии. Только произошло это не сразу – католический властный реванш был игрой вдолгую.

Начал ее ирландский адвокат Даниель О`Коннел, основавший Католическую ассоциацию вскоре после образования Соединенного королевства. Говоря современным языком, эта ассоциация была правозащитной организацией, существующей на добровольные пожертвования. О`Коннел и его единомышленники оказывали юридическую поддержку имевшим проблемы с законом католикам, не беря с них денег за услуги. Финансировалась ассоциация за счет регулярных взносов католических общин. Сам О`Коннел призывал каждого ирландского католика ежемесячно отдавать ассоциации всего один пенни – самую мелкую монетку. На деле же деньги слал лишь каждый двенадцатый ирландец. Однако и этого хватало не только на правозащитную, но и на политическую работу.

Католическая ассоциация включилась в выборную кампанию англиканских политиков, сочувствовавших католикам-ирландцам. И, когда ассоциации удалось провести в британский парламент одного из таких либералов, О`Коннел решил сам пойти на выборы. Его кампания сопровождалась парадами и демонстрациями, в которых принимали участие тысячи человек – не только католиков, но и англикан. Самые массовые парады прошли уже после того, как Даниель О`Коннел победил на выборах, получив вдвое больше голосов, чем его соперник в гонке за место в парламенте. Побоявшись идти на конфликт со сторонниками О`Коннела, в 1829 году корона отменила закон, требовавший принесения присяги, противоречащей католическим принципам. Католики были восстановлены во всех правах. Они получили возможность становиться адмиралами и генералами, председательствовать в судах. Ну и самое главное – избираться в парламент. Причем, все это было достигнуто исключительно мирными методами – учившийся в молодости во Франции Даниель О`Коннел на всю жизнь запомнил сцены террора, сопровождавшие Великую Французскую революцию, и до конца своих дней оставался пацифистом, отрицавшим любые насильственные методы борьбы.

Кстати, чтят память Даниеля О`Коннела не только ирландские католики, но представители еврейской общины острова, последовательным защитником прав которых был этот адвокат и политик.

Громкая победа Даниеля О`Коннела имела скорее символическое, чем практическое значение. Да, ирландские католики впервые за многие десятилетия получили права представительства в парламенте. Но что могли противопоставить несколько ирландских депутатов короне, которая веками хозяйничала на острове, не особо считаясь с местным населением, на которое власти страны смотрели в лучшем случае как на источник поступления налогов?

В XIX веке подавляющее большинство жителей Ирландии – никак не меньше 80% – были безземельными крестьянами, работавшими за долю урожая на наделах, принадлежащих английским лендлордам. То есть, большая часть выращенного ими урожая уходила англичанам, в свое время силой захватившим пахотные земли острова. Справедливости ради стоит отметить, что в Ирландии, как и в других частях королевства, власти раздавали беднякам пищу в случае неурожаев или стихийный бедствий. Но к кошмару, с которым столкнулся остров в 1845 году, ни корона, ни ее представители на местах оказались не готовы. В тот год из-за заражения паразитом погибли почти все ирландские посадки картофеля, бывшего основной, а зачастую и единственной пищей крестьян. Вслед за урожаем погиб и скот, который в те времена кормили почти исключительно все тем же картофелем.

На остров обрушился невиданный прежде голод. Голод продлился несколько лет и имел катастрофические последствия – сотни тысяч ирландцев погибли (по некоторым данным, до полутора миллионов), миллионы покинули страну, отправившись, в первую очередь, в США. Последствия того голода ощущаются и сейчас: население Ирландии до сих пор не восстановилось после той катастрофы, и на острове ныне живет меньше людей, чем до 1845 года.

Были у трагедии и другие последствия: многие из выживших посчитали Лондон виновным в неоказании всей необходимой помощи и объединились в подпольные организации, ставящие перед собой цель добиться полной независимости от короны; а те из уехавших, кто добился успеха в Новом свете, обеспечили подпольщикам существенную финансовую поддержку.

Сепаратисты, самыми известными из которых стали так называемые "Ирландские добровольцы", отметились несколькими силовыми акциями во второй половине XIX века. Одну из них – подрыв тюремной стены – даже обсуждали в переписке Карл Маркс и Фридрих Энгельс, которые, впрочем, сошлись на том, что это был неоправданный риск и глупость. Но "Ирландские добровольцы" уступали в популярности внутри католической общины сторонникам широкой автономии. Последние предпочитали политические методы борьбы всем остальным и не считали необходимым добиваться независимости Ирландии. Достаточно будет, считали они, оставаясь под властью Лондона, выстроить на острове свои национальные институции, в первую очередь, парламент и кабинет министров. В истории и это движение за автономию, и сам статус острова, которого они добивались, известны как Гомруль – от английского Home Rule, самоуправление.

Этим автономистам активно противостояло англиканское меньшинство Ирландии. Они опасались, что сформированные католиками органы власти острова, не будут обращать никакого внимания на нужды и проблемы иноверцев. Сторонники сохранения прямого британского правления устраивали марши протеста против Гомруля и грозились устроить вооруженный бунт, если правительство все-таки решится на предоставление Ирландии частичной самостоятельности. Напуганные юнионистами, парламентарии несколько раз отвергали законопроекты Гомруля. В конце концов, после начала Первой мировой войны, личным декретом короля ирландскому самоуправлению был придан законный характер – корона, ввязываясь в войну, хотела обезопасить себя от возможных волнений в тылу и пошла навстречу ирландцам-католикам. А для того, чтобы не злить ирландских англикан, декрет откладывал введение Гомруля до конца боевых действий.

Но было уже поздно. Боевые отряды сторонников независимости готовы были выйти на первый план, как следует потеснив адептов политического решения ирландской проблемы.

Руководствуясь принципом "враг моего врага – мой друг", ирландские сепаратисты с началом Первой мировой войны наладили отношения с главным противником британцев - Германской империей. Берлин пообещал ирландцам помощь деньгами и оружием, немцам выгодно было восстание в тылу британских войск, которое бы оттянуло с фронта людей и ресурсы. Однако сохранившиеся документы показывают, что действенной помощи британскому сопротивлению со стороны Германии так и не было оказано. Известно лишь об одном судне с грузом устаревшего вооружения, отправленного немцами – посудине Aud, которая приплыла к берегам Ирландии на три дня раньше установленного срока и вместе с экипажем и всем содержимым трюмов досталась в конце концов британцам.

В конце концов, весной 1916-го "Ирландские добровольцы" и их союзники из других сепаратистских групп решили действовать без помощи извне.

В понедельник 24 апреля, на следующий день после Пасхи, сепаратисты заняли здание дублинской мэрии, несколько судов, почтамт и ряд других зданий, важных с тактической точки зрения – в них можно было забаррикадироваться и весть огонь по полицейским и солдатам. Один из лидеров восстания, поэт Патрик Пирс, стоя у дверей почтамта, зачитал прокламацию, провозглашающую Ирландию независимой республикой.

Восстание продлилось несколько дней и было подавлено срочно переброшенными в Дублин британскими войсками. В боях погибло больше четырехсот человек. Пирс и 15 его товарищей, стоявших во главе восстания, британцы взяли живыми и казнили. "Ирландские добровольцы" лишились своих лидеров, но взамен приобрели в народе статус братства мучеников, готовых на все, ради свободы родины.

Казни восставших превратили их почти в святых в глазах многих соотечественников и добавили нелюбви к короне. Сотни, если не тысячи ирландцев присоединились к подполью после Пасхального восстания. Но еще большим стимулом уйти в боевые группы стало намерение британских властей распространить армейский призыв на Ирландию.

Вступившее в Первую мировую войну с исключительно добровольной армией, Соединенное королевство к 1916 году вынуждено было начать обязательный призыв мужчин от 18 до 40 лет из Англии, Шотландии и Уэльса. Ирландцев в число призывников тогда решили не включать из-за непростой политической ситуации в регионе. Однако в 1918 году, когда после выхода из войны России, немцы смогли перебросить на Западный фронт новые армии, в Лондоне всерьез рассматривали возможность распространить призыв и на Ирландию.

Правительство действительно так и не решилось отправлять ирландцев на фронт против их воли (тысячи ирландских солдат и офицеров добровольно вступили в армию, многие из них погибли на фронтах Первой мировой), но слухи о готовящемся призыве разозлили очень многих на острове. В Ирландии назревал новый бунт.

В ноябре 1918 года Германия и ее союзники капитулировали. Месяц спустя в Соединенном королевстве Великобритании и Ирландии прошли парламентские выборы. В Ирландии, к всеобщему удивлению, победу одержала созданная только в 1905 году партия Шинн Фейн, что в переводе с ирландского языка означает "мы сами", "собственными усилиями". Партия, не скрывавшая своей сепаратистской идеологии и открыто поддерживавшая участников Пасхального восстания (в ряде британских газет того времени оно даже называлось "Восстанием Шинн Фейн"), получила 73 места из закрепленных за Ирландией 105.

Через несколько недель после выборов, Шинн Фейн сформировала незаконный с точки зрения Лондона ирландский парламент, руководство партии вошло в состав такого же нелегального ирландского кабинета министров. На заседания, часто проходившие на конспиративных квартирах, министры ездили на велосипедах – предполагалось, что таким образом они будут привлекать меньше внимания британских властей и скорее уйдут от погони. Из "Ирландских добровольцев" были сформированы группы силовой поддержки парламента и кабмина. 21 января 1919 года непризнанные ирландские парламентарии объявили о независимости Ирландии и установлении республиканской формы правления. Боевые группы получили название Ирландская республиканская армия и тут же объявили войну британцам.

В отличие от позиционной Первой мировой с многочисленными армиями, сталкивающимися лицом к лицу на поле боя, Ирландская война за независимость представляла собой скорее партизанский конфликт. Небольшие мобильные группы республиканцев нападали на британских солдат, полицейских и чиновников, стараясь застать их врасплох. И эта тактика увенчалась успехом. И без того обескровленная затяжной войной на материке, Британия мало что могла противопоставить многочисленному невидимому врагу на мятежном острове. К лету 1921 года сторонники независимости смогли выбить британцев из большинства регионов Ирландии. Лондон пошел на переговоры, по итогам которого Ирландия (за исключением шести северных, населенных преимущественно англиканами графств), получила статус доминиона в составе империи. Таким же статусом тогда обладали де-факто независимые Канада и Австралия.

Достигнутое политиками соглашение не понравилось многим в боевых группах. По данным ирландской писательницы и историка Дороти Макардл, от 70 до 80% командиров IRA не готовы были согласиться даже с формальным подчинением короне и разделением Ирландии на две части, одна из которых оставалась полноценным регионом Соединенного королевства. В IRA случился первый в ее истории раскол – те бойцы, которые не согласились с решением политиков, объявили войну своим же бывшим товарищам по оружию. Война за независимость перетекла в гражданскую, которую противники политического решения проиграли сторонникам, получавшим помощь от недавнего британского врага.

Политический процесс не закончился с заключением соглашения о статусе Ирландии. В 1949 году республика перестала быть даже формальной частью империи и обрела полную независимость.

Камнем преткновения остался лишь статус шести графств острова, оставшихся под властью Лондона под названием Северная Ирландия. Какое-то время отношения между двумя общинами этой части острова – католической и протестантской – были относительно спокойными, но в 1969 году в Лондондерри (католики, кстати, называют этот город Дерри, как и их предки, жившие до английского завоевания) на марш католиков напали англикане-юнионисты. Драка переросла в многолетнее противостояние, получившее название Смута. В него оказались втянуты местные ополченцы-лоялисты, британская армия и IRA. Вернее, две группировки, использовавшие это название – в Смуту Ирландская республиканская армия вновь раскололась. И вновь по политическому вопросу: одна ее часть, получившая название Настоящая или Официальная IRA стояла на марксистских позициях и тесно сотрудничала с левыми партиями и организациями. Вторая – наиболее крупная и влиятельная из всех существовавших IRA – известна как Временная Ирландская республиканская армия. Временная IRA была против любых договоренностей с коммунистами, ее основной идеологией всегда был ирландский национализм.

Смута с нечастыми, но кровавыми нападениями на полицейские участки, взрывами автомобилей и зданий, продлилась почти до самого конца двадцатого века. Официально она была закончена после подписания Белфастского соглашения 1998 года также известного как Соглашение Страстной Пятницы. Документ, под которым стояли подписи представителей правительств Великобритании, Республики Ирландия и политических партий Северной Ирландии, предписывал создание местного североирландского правительства с равным участием католиков и англикан, формирование парламента, полицейских сил также с равным представительством последователей разных христианских деноминаций, разоружение действующих в регионе вооруженных группировок и массу других компромиссов.

Несмотря на то, что многие положения соглашения так и не были исполнены, Смута улеглась, а организованное насилие фактически прекратилось. Правда, одного лишь соглашения для завершения длившегося три десятилетия противостояния было мало. Очень важную роль в мирном процессе сыграло вступление и Соединенного королевства, и Республики Ирландия в Евросоюз. С течением времени интеграционные процесс внутри ЕС стерли национальные границы входящих в него государств. Как уже говорилось выше, формально разделенная на две части Ирландия, на деле вновь стала единой. Возвращение же границ вслед за выходом Соединенного королевства из ЕС грозит новым разделением и как минимум новой Смутой.