Ахмед Закаев: "Благодаря Кремлю и его силовым структурам в Чечне нам удалось взять ситуацию под контроль"
— Готовы ли вы подтвердить информацию, что Шамиль Басаев убит? — Я могу подтвердить эту информацию. Шамиль Басаев действительно убит в ночь с 9 на 10 июля в Республике Ингушетия в селе Экажево. — Как вы оцениваете роль Басаева? — Шамиль Басаев был неординарной личностью. Он завоевал заслуженный авторитет как среди чеченского народа, так и среди всех народов Кавказа. Несмотря на то что Шамиль Басаев считал себя вправе отвечать на преступные методы ведения войны Россией террором, на мой взгляд, он войдет в историю не как террорист, а как военачальник, как национальный герой. Ему, как и всей чеченской трагедии, будет дана оценка историей. Сейчас преждевременно делать какие-то выводы. Но мое мнение таково: Шамиль Басаев займет одно из самых почетных мест среди героев чеченского народа и всего Кавказа. — В этом году вы получили назначение министра иностранных дел правительства Ичкерии. Что входит в ваши обязанности на этом посту и кому вы подотчетны? — Министерство иностранных дел подотчетно президенту Чеченской Республики Ичкерия, это предусмотрено нашей Конституцией, законом о президенте и законом о Кабинете Министров. Я подчиняюсь напрямую ныне действующему президенту Докке Умарову. Назначен я был на пост министра иностранных дел его предшественником Абдул-Халимом Садулаевым. В мои обязанности входит доведение до мировой общественности реальной картины происходящего в Чечне и реальной сути чеченского сопротивления, а также — правовые аспекты существующей проблемы в отношениях между Российской Федерацией и Чеченской Республикой. Так как Чеченская Республика не имеет дипломатических отношений с какой-либо страной и поэтому считается непризнанной, официальных контактов с соблюдением протоколов, существующих в международной практике, у меня нет, но есть неофициальные контакты и встречи с очень многими политиками высокого ранга. В частности, с депутатами парламентов европейских стран, парламентариями Парламентской ассамблеи Совета Европы и Европейского Союза. И, конечно, я открыт для прессы, с которой много общаюсь. — Российский журналист Анна Политковская в своей книге "Вторая Чеченская" писала о проблеме исчезновения людей в Чечне и в частности — о продаже российскими военными тел убитых чеченцев их родственникам за выкуп. Это сегодня остается чеченскими реалиями? — Безусловно. Ситуация в этом отношении в Чечне не изменилась. Каждый день и международные организации, и наши структуры, которые в условиях подполья работают на территории республики, фиксируют и исчезновения людей, и бесчинные казни, и боевые столкновения, которые в летний период очень активизировались. Циничная практика продажи тел убитых их родственникам, введенная российской военщиной, в Чечне продолжается. — Аналитики говорят о произошедшей чеченизации конфликта — Москвой сформированы силовые структуры, укомплектованные этническими чеченцами, которым и передана значительная часть полномочий по осуществлению насилия. Таким образом, конфликт приобретает еще одно измерение — внутриэтническое... — Да, действительно, насаждаемая Россией чеченизация конфликта имеет место. Но для России и для российского руководства этот процесс имеет абсолютно обратный эффект. На сегодняшний день на территории Чеченской Республики не осталось русских. В период завоевания Кавказа и других народов Российской империей захваченную территорию ассимилировали, заселяя ее русским населением. Советская империя сохранила этот основной принцип колонизации. Эта работа велась веками. И перед началом первой российско-чеченской войны в 1994 году в Чечне проживало более 500 тыс. русского населения. Сегодня, по истечении 12-ти лет, с абсолютной уверенностью можно сказать, что чеченизация полностью произошла — русского в Чечне только и осталось, что оккупационные войска. Но оккупационные войска — вовсе не подтверждение реальности колонизации территории. А что касается силовых структур, в которых задействованы люди чеченской национальности… Знаете, в природе существует явление, называемое защитная реакция. Чеченский народ, ввиду своей малочисленности и ограниченной территории, был вынужден выработать свою защитную реакцию. С каждым вторжением российских войск всегда появляются так называемые пророссийские чеченцы. Они дезориентируют противника и смягчают удар. Происходит это естественно, как говорится, на инстинктивном уровне. В "пророссийские" идут, как правило, малодушные и алчные, которые, помимо желания выжить, стремятся еще нажиться за счет "пряника", предлагаемого Кремлем. Несмотря на то что фактически они делают для нас полезное дело, я не хочу их очищать. Они не заслуживают ни уважения, ни даже жалости, так как их намерения явно корыстны. В любом случае, они выполняют грязную, но очень полезную работу. Тактически полезным оказался и Рамзан Кадыров — пока Россия не выведет из Чечни свои войска, она должна будет платить деньги своему так называемому правительству в оккупированной республике, не говоря уже о каких-то социальных пособиях, зарплатах и прочем. В целом для чеченского народа сегодня это очень большое подспорье. А говорить об усилении Кадырова или других марионеток — будет большим преувеличением. Нужно всегда понимать, что на территории Чечни ситуация в большей степени контролируется чеченцами. И если бы Россия не начала кампанию чеченизации, а продолжала придерживаться той линии, что все чеченцы враги и подлежат физическому уничтожению, наверное, русским удалось бы уничтожить чеченцев поголовно. Потому что противостоять этой огромной махине, которая не считается ни со своими жертвами и потерями, ни с потерями противника, для которой жизнь собственного гражданина не стоит ничего, было бы невозможно. А именно благодаря той политике, которую сегодня ведет Кремль, за последние шесть-семь лет нам удалось легализовать более трех тысяч чеченских бойцов сопротивления. Сегодня они состоят во всех силовых структурах, о которых вы говорите, за исключением эскадронов смерти, непосредственно действующих в структурах ГРУ. Чеченская же милиция на сегодняшний день практически занимает ту позицию, которая очень нужна чеченскому сопротивлению, нашему правительству, находящемуся в условиях подполья. Если бы не было этих силовых структур, финансируемых и легализованных Россией, то нам было бы очень трудно продолжать сопротивление в Чеченской Республике. Представьте: 14,5 тыс. кв. км — это очень маленькая территория, и на ней сосредоточено более 200 тыс. сотрудников российских служб и силовых структур. Включая и обслуживающий персонал, и непосредственно те подразделения, которые дислоцируются на территории Чечни. Сегодня я могу констатировать, что чеченское сопротивление находится в более выгодном положении, чем российские войска. Потому что те, кому Россия, по сути, не может не доверять, не может их не поддерживать — силовые структуры в Чечне, — исключительно профессионально обслуживают и чеченское сопротивление. Если бы не было этих сил, не было бы возможности перемещаться по стране, планировать военные операции, не было бы возможности до сих пор находиться на этой территории. А ведь чеченское сопротивление ничуть не ослабло, оно, наоборот, наращивает свои возможности. Так, в конфликт вовлечены уже и другие регионы, другие республики. В этом смысле я не разделяю мнение, что чеченизация помогает окончательно свершиться так называемому усмирению чеченцев. Наоборот, именно благодаря тому что сегодня чеченцы вошли в силовые структуры, во многом нам удалось взять ситуацию под контроль. Известно, что в начале войны — как первой, так и второй — основным лозунгом России был "разоружение чеченцев". И я могу с уверенностью сказать, что Чечня никогда не была так сильна и вооружена, как это произошло сегодня. Именно Россия, помимо своей воли, во многом обеспечивает оружием наши вооруженные силы. И даже если ситуация изменится, мнение политиков, подходы к этой проблеме изменятся, — чеченцы уже имеют реальную возможность контролировать ситуацию в республике, этого не изменить. В первые годы чеченскому сопротивлению приходилось ограничиваться в нападениях на российские военные формирования, которые передвигались по республике. Приходилось делать это так, чтобы избежать расправ с гражданским населением — ведь когда бой происходил рядом с населенным пунктом, в ответ российские войска проводили жесточайшие "зачистки" и уничтожали мирных жителей. Сегодня же они в этом очень ограничены, потому что практически в каждом населенном пункте есть чеченская милиция, которая не позволяет российским войскам проводить такого масштаба зачистки. Впрочем, если горные части Чечни практически не контролируются Россией, на равнинных территориях, в городских условиях ее службам удается уводить, пытать и запрашивать выкуп за людей. — После убийства в марте 2005 года Аслана Масхадова, избранного президентом Чечни в 1997-м при наблюдении ОБСЕ, эксперты отмечают усиление влияния террористов и исламских фундаменталистов среди сил, противостоящих федеральной власти в Чечне. В горной местности Чечни фиксируются факты запугивания, убийства людей, которые сотрудничают с федеральными силовыми структурами. Возможен ли какой-то политический процесс в условиях продолжающегося террора? — Прежде всего, мы заявляем и всегда заявляли, что этот конфликт не имеет силового решения. Эта наша позиция неизменна. Я согласен с вами, когда вы говорите, что в условиях продолжающегося насилия невозможно найти какое-либо политическое решение. Но все всегда зависело и зависит от политической воли России. Я и раньше говорил: начинать и заканчивать войны — это исключительно прерогатива России. И сегодня ситуация ничуть не изменилась. При наличии политической воли все эти вопросы разрешимы. Относительно первой части вашего вопроса — об усилении влияния исламских фундаменталистов, я это отрицаю напрочь. Да, в первые годы, особенно между двумя войнами, в период, когда Россия очень основательно готовилась ко второй агрессии, игра с исламскими чувствами имела место, и в этом вопросе они имели определенный успех. Наш муфтий и все его подручные практически с началом войны перешли на сторону России. В результате этого и для чеченского населения, и для тех, кто отслеживает ситуацию в республике, стало абсолютно очевидным, кто стоял за всеми этими похищениями, за всем тем, что происходило между двумя войнами. Фактор противостояния, направляемого именно с позиции исламской идеологии, из-за предательства муфтия Кадырова и его окружения в начале оккупации — ушел напрочь. И я не делю чеченское сопротивление на исламских фундаменталистов и на демократов и патриотов. Есть очень многогранные, взаимосвязанные и очень организованные структуры, которые сегодня продолжают оказывать сопротивление российской оккупации. — В последнее время российские СМИ активизировали обвинения в том, что в Крыму под прикрытием крымских татар проходят обучение чеченские боевики. Так ли это, и участвуют ли граждане Украины в антироссийских действиях в Чечне? — Это все продолжающаяся пропаганда по демонизации чеченцев как нации, как народа. И, конечно же, в первую очередь — это попытка вбить клин между народами Украины и Чечни. Исторически сложилось так, что чеченцы и украинцы не один раз оказывали друг другу жизненно важную поддержку. Это было тогда, когда по решению Сталина морили Украину голодом — много украинцев тогда было перевезено в Чечню. Это было во времена депортации чеченского народа в Казахстан, когда и украинцы оказались там же. И в первой войне за независимость от России, в 1990-х, мы получили поддержку от наших украинских братьев. Но на сегодняшний день, и я это достоверно знаю, никто из Украины не находится в рядах чеченского сопротивления и не участвует в нем. В основном сегодняшнее сопротивление в Чечне и на Северном Кавказе состоит из представителей народов Северного Кавказа и самой России. — Российский исламский деятель Гейдар Джемаль призывает "посодействовать проникновению в Крым кавказских элементов — вайнахских семей, например" (см. "Профиль" №26 от 03.07.2006), чтобы усилить антизападный, по сути, пророссийский элемент на полуострове. Как вы оцениваете эти планы и личность самого Джемаля? — Я с уверенностью могу сказать о Гейдаре Джемале одно: без ведома Кремля, в частности — ФСБ, он не сделает ни одного заявления. Утверждать это у меня есть полные основания, поскольку я имею опыт соприкосновения с его деятельностью на территории Чечни. Давайте немного углубимся в историю. В 1988 году, когда Советский Союз начал расшатываться и аналитики предсказывали в ближайшее время развал империи, появилась так называемая Партия исламского возрождения. И в эту партию, и в комитет, который организовал съезд мусульман Советского Союза, входил Гейдар Джемаль. Тогда чекисты, КГБ уже брали в оборот тот религиозный запал людей, чтобы технологично использовать его в этой многонациональной тюрьме народов. С тех времен и для этих целей была выращена та самая "исламская духовная элита" России, одним из лидеров которой является Гейдар Джемаль. Вспомните, тогда было два параллельных проекта — возникновение Жириновского, ЛДПР и так называемой Партии исламского возрождения. Ее лидеры не стесняясь выступали за то, чтобы сохранить Советский Союз как единое государственное образование. И до первой войны, и в ее начале Гейдар Джемаль обращался к чеченцам с тем, чтобы они отменили декларацию о государственном суверенитете Чечни и подписали федеративный договор в 92-м. Между двумя войнами Джемаль неоднократно приезжал в Чечню, подвергал идеологической обработке настроения необразованной части населения, фактически самовольно брал на себя функцию муфтия, выступая с провокационными заявлениями о джихаде всему христианскому миру. И украинцам, и татарам я хочу сказать: мы с большим уважением относимся к выбору любого народа. У татар есть своя и политическая, и духовная элита. И чем меньше они будут прислушиваться к советам Джемаля Гейдара, чем меньше будут взаимодействовать с этим человеком — тем больше пользы будет для татарского народа и для его элиты.
