Заместитель министра экологии Сергей Курыкин: "Межигорье не планируется относить к заповедным территориям"
Фото: радио "Свобода"
Три государственные резиденции будут отнесены к заповедным зонам. Об этом в интервью РБК-Украина рассказал заместитель министра экологии и природных ресурсов Сергей Курыкин.
Кроме того, по его словам, в работе над распространением мусоросжигательных и мусороперерабатывающих заводов не стоит рассчитывать на внешних инвесторов. А над популяризацией электромобилей должна, прежде всего, работать профильная Ассоциация.
"Именно участники автомобильного рынка заинтересованы в том, чтобы они были доступнее", - отметил, в частности, в интервью РБК-Украина Сергей Курыкин.
РБК-Украина: Недавно в Министерстве экологии и природных ресурсов сообщили о планах по расширению заповедной зоны за счет резиденций Президента. О каких именно резиденциях идет речь, и когда они станут заповедниками?
Сергей Курыкин: Сейчас в работе находятся три объекта: "Залесье", "Синегора" и "Белоозерский". Сейчас решается ряд организационных вопросов, связанных с их переподчинением Министерству екологии и природных ресурсов, поскольку резиденции пребывают в сфере управления Государственного управления делами (ГУД). Действительно, будет абсолютно справедливо, если все граждане смогут использовать эти объекты также и для рекреации. Я думаю, что в ближайшее время этот процесс будет завершен.
РБК-Украина: О каких площадях идет речь?
Сергей Курыкин: Сейчас ответить на этот вопрос я не могу, поскольку на данных территориях находятся объекты, которые и в дальнейшем будут находиться в ведении соответствующих государственных структур. Очевидно, в окончательном варианте какие-то площади будут выделены из общей территории, поэтому сейчас точную цифру назвать достаточно сложно.
РБК-Украина: К заповедникам отнесут территории только этих трех резиденций, или есть планы также относительно других объектов, скажем, Межигорья?
Сергей Курыкин: Сейчас речь идет только о государственных резиденциях, которых, к счастью, в Украине не так много. Эти три - это наиболее известные и наиболее ценные именно с природоохранной точки зрения.
Межигорье в этом смысле менее интересное, ибо основанием для создания объекта природно-заповедного фонда является сохранение природных комплексов, ландшафтов, экосистем. Если объект в основном рукотворный, и на его территории нет ценных природных комплексов, то встает вопрос, нужно ли ему предоставлять какой-то особый статус.
Возможно, его можно использовать в общественных интересах каким-то другим способом. Таким образом, о Межигорье речь пока не идет.
РБК-Украина: С недавних пор в Украине активно обсуждают идею создания Чернобыльского биосферного заповедника на территории зоны отчуждения. В то же время, в Госинспекции ядерного регулирования обсуждают планы относительно хранения и захоронения радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива в этой зоне. Как в Минэкологии планируют совместить заповедник и хранение отходов на данной территории?
Сергей Курыкин: Есть соответствующий проект указа Президента, который сейчас проходит согласование с другими органами центральной исполнительной власти. Что касается вопроса относительно того, как это сочетается с планами хранения и захоронения радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива, то мы говорим не о захоронении, а о временном хранении.
Уже сейчас, в рамках международных проектов, на территории зоны отчуждения строятся хранилища, также строится объект "Укрытие". Сегодня зона отчуждения фактически делится на две части: это, скажем так, индустриализированная часть, которая использовалась промышленно и будет так же использоваться в дальнейшем.
А есть территория, которая включена в состав зоны просто потому, что она попала под радиоактивное загрязнение. Это обширная территория общей площадью до 260 тыс. гектаров, и этот проект очень интересен именно с природоохранной точки зрения. Идея не новая, и, на самом деле, ее надо было реализовывать много лет назад, но "лучше поздно, чем никогда".
Одной из задач биосферных заповедников есть, в частности, изучение антропогенного влияния на экосистемы. Соответственно этот объект интересен в научном плане не только украинским ученым, но и ученым из других стран. Мы рассматриваем будущий биосферный заповедник как уникальную платформу для исследований, где ученые смогут изучать фактически экосистемы, которые долгое время не подвергаются влиянию человека, но в свое время подверглись радиоактивному воздействию.
Поэтому, с научной точки зрения, это интересный объект, и другой способ использования этой территории не является рациональным.
РБК-Украина: Таким образом, это будет уникальный в своем роде объект, аналогов которому нет в мире?
Сергей Курыкин: Фактически аналогов нет, к счастью, ведь эта катастрофа была уникальной. Можно еще вспомнить Фукусиму, скажем. Но в случае Фукусимы речь шла о поражении меньших территорий, которые были урбанизированы, освоены людьми.
В Чернобыльской зоне - дикая природа, где сегодня природные комплексы самовосстанавливаются, существуют в собственном режиме без человеческого вмешательства, что также является интересным и необычным для центра Европы. Я думаю, что здесь смогут реализовать свои научные интересы и наши академические учреждения, и участники международных научных проектов.
РБК-Украина: Заложены ли в госбюджете средства на реализацию данного проекта?
Сергей Курыкин: Нет, средства еще не заложены, поскольку ничего нельзя заложить, пока не создан объект природно-заповедного фонда. Когда будет создана администрация, и определен его режим функционирования, тогда и будут определены бюджетные расходы.
РБК-Украина: О каких сроках идет речь?
Сергей Курыкин: Положительное решение может быть принято уже в этом году, большая часть предварительных согласований уже осуществлена, и проект разрабатывается уже долго. Как по мне, единственная причина такого промедления - частые смены правительства на протяжении последнего года. Дело в том, что когда меняется правительство, соответственно переутверждаются те документы, которые подавались. Но процесс продолжается.
РБК-Украина: В начале года Украина и Япония договорились о расширении сотрудничества в сфере энергоэффективности, в частности, речь шла о строительстве мусоросжигательных заводов для производства тепловой энергии. Насколько перспективны такие планы?
Сергей Курыкин: Прежде всего, нужно четко разделять мусоросжигание и мусоропереработку. Если мы говорим о мусоросжигательных заводах - все, что туда завозится, именно там и сжигается, за счет этого вырабатывается тепло и энергия.
Мусоросжигание имеет право на существование при условии надлежащей фильтрации выбросов и предварительной сепарации отходов, а не сваливается все в кучу, а затем сжигается. Современный подход - это именно глубокая мусоропереработка, которой сегодня в Украине, к сожалению, нет.
Вообще сегодня в Украине очень незначительная часть, по разным оценкам, от 5% до 7% твердых бытовых отходов, которые перерабатываются и используются как вторичное сырье. В других странах этот процент значительно выше и может достигать 40-80% - на это мы должны ориентироваться.
В таком случае мусоросжигательные мощности нужны лишь как часть системы мусоропереработки, когда мы разделяем отходы и перерабатываем то, что можем переработать или использовать как вторичное сырье. А остаток, который никаким образом нельзя переработать, но можно использовать для производства тепловой энергии, - сжигается.
Я думаю, что это принципиальный вопрос - ориентируемся ли мы на мусоросжигание, как на общий метод преодоления проблемы отходов, или мы ориентируемся на мусоропереработку. Современный экологический подход - это именно мусоропереработка, когда мусоросжигание рассматривается лишь как один из элементов этой системы.
РБК-Украина: Насколько выгодны подобные проекты, и есть ли инвесторы, желающие вкладывать в них собственные средства?
Сергей Курыкин: Есть международный опыт, показывающий, что на полигонах, существующих по крайней мере десять лет, накапливается достаточное количество свалочного газа, который делает его переработку экономически выгодной. Когда-то в Украине был очень интересный пилотный проект на одном из полигонов твердых бытовых отходов вблизи Луганска, в ходе которого было доказано, что это приемлемо для Украины и технологически и экономически выгодно.
Сегодня сложно говорить предметно о том, сколько средств можно было бы выделить, ведь в стране тяжелая ситуация, страна фактически ведет войну. Инвестор в таких условиях не приходит.
Будем надеяться, что с изменением политической и экономической ситуации в страну придет иностранный инвестор и появятся также национальные инвесторы, поскольку вопросы энергообеспечения являются важными для Украины, и нельзя пренебрегать такой интересной и перспективной возможностью, особенно в наших условиях, когда существует несколько тысяч полигонов твердых бытовых отходов, потенциал которых не используется.
РБК-Украина: Сейчас в Минэкологии работают над новым законом об отходах, который, по словам Игоря Шевченко, "сделает невозможным коррупционные схемы". Какие нововведения планируются?
Сергей Курыкин: Речь идет, прежде всего, о переработке тары. Собственно, импортеры, которые ввозят товары в Украину, и сегодня должны платить определенный сбор, который должен идти на переработку упаковочных материалов, составляющих значительный процент от общего объема бытовых отходов.
В свое время было создано крупное предприятие "Укрэкоресурсы", которое недавно было ликвидировано вследствие своей неэффективности. Ведь деньги собирались, однако их большая часть не использовалась по назначению. Сейчас способ использования этих средств исследуется правоохранительными органами. Я не знаю, были ли там преступные схемы или нет, но в любом случае, ни это предприятие, ни сбор не выполняли своих природоохранных функций.
Сейчас в Министерстве рассматривается проект нового закона, который должен расставить все на свои места, сделать процедуру использования этих средств абсолютно прозрачной, определить, кто за что отвечает на протяжении всей производственной цепочки. В целом, сегодня существует по крайней мере три подхода к проекту подобного законодательного акта, они разнятся между собой, в их основе лежит разная идеология.
В даный момент происходит активная работа, взаимодействие заинтересованных сторон, организаций, в том числе и общественных, которые пытаются согласовать эти подходы. Необходимо согласовать различные интересы: экологические, экономические, общественные и отраслевые, определить форму новых структур или структуру, которая за это будет отвечать, и в какой степени в будущих процессах отображаются принципы государственно-частного партнерства. Эти организационные детали имеют огромное значение для успеха или неуспеха дела.
Что касается министерства, то мы совершенно не хотели бы, чтобы на базе какого-то нового закона образовался новый монополист в этой сфере, поскольку мы уже имеем горький опыт, показывающий, что создание монополиста блокирует перспективы реального решения этой проблемы и создает почву для нецелевого использования средств.
РБК-Украина: У вас есть прогнозы относительно сроков принятия данного закона?
Сергей Курыкин: Сейчас на этот вопрос никто не сможет ответить. Но это и не важно, примем ли мы его, скажем, на месяц раньше или позже.
Главное, чтобы потом мы не стали его исправлять, чтобы какими-то просчетами не нивелировать его значение. Поэтому, пусть лучше предварительные обсуждения продлятся дольше, но мы получим полноценный результат.
РБК-Украина: Также, по словам Игоря Шевченко, сейчас в Минприроды работают над идеей установки специальных датчиков на предприятиях-загрязнителях с целью мониторинга количества выбросов в атмосферу. С какой целью предложена данная инициатива, и за чей счет будут устанавливать такие датчики?
Сергей Курыкин: Это даст нам реальную картину выбросов. Если мы собираемся серьезно заниматься вопросами климатической политики, четко рассчитывать объемы выбросов, что осуществляются в Украине, мы должны ориентироваться не только на статистические данные, которые формируются за счет формальных справок владельцев предприятий. Мы должны иметь четкую объективную картину - это составляющая системы мониторинга, требующая усовершенствования.
Конечно возникает вопрос, кто будет платить? В рамочной Конвенции ООН об изменении климата записан хороший принцип общей, но дифференцированной ответственности за воздействие на окружающую природную среду, в частности, климатические процессы. Я думаю, что было бы справедливо, если бы бремя расходов по установке таких датчиков несли как владельцы предприятий, так и бюджет.
Скажем, можно было бы использовать средства местных фондов охраны окружающей природной среды. Сегодня, согласно действующему законодательству, 80% поступлений в виде штрафов, экологических сборов и налогов попадают в местные бюджеты, поэтому у них есть ресурс, который можно было бы использовать.
Другая проблема, что сегодня они входят в общую часть бюджета и, конечно, если есть более приоритетные расходы, то они расходуются на местах с другой целью. Но, если говорить об этом вопросе в целом, то можно и нужно использовать средства местных фондов охраны окружающей природной среды.
При этом сами предприятия должны также нести существенную нагрузку - это может быть 50/50 или 70% - предприятия и 30% из фонда - это уже вопрос, который можно согласовывать и обсуждать. Это должно решаться на партнерских началах.
РБК-Украина: Осуществляет ли Минприроды мониторинг экологической ситуации в зоне проведения АТО? Если да, то каковы его результаты? Если нет, то планируется ли проведение таких работ?
Сергей Курыкин: Пока говорить о мониторинге в зоне АТО можно лишь теоретически. Конечно, мы собираем информацию, пытаемся ее анализировать и обобщать насколько это возможно.
На базе Государственной экологической академии последипломного образования и управления, находящейся в сфере координации министерства, состоялось несколько круглых столов, посвященных экологическим последствиям военных действий, которые сейчас происходят на востоке Украины. Но осуществлять системный мониторинг сейчас физически невозможно.
РБК-Украина: Какие наибольшие экологические угрозы сейчас есть в зоне АТО? Насколько актуальной является, в частности, возможность загрязнения воды из-за разложения тел?
Сергей Курыкин: Да, такая проблема актуальна. Также беспокоит наличие в зоне АТО предприятий или мест, где хранятся химические вещества, потому что там есть целый ряд химических заводов. Вообще любые боевые действия приводят к разрушению окружающей природной среды.
РБК-Украина: Подсчитали ли в Минприроды убытки, нанесенные заповедникам в зоне АТО?
Сергей Курыкин: По нашим оценкам, природно-заповедный фонд Луганщины и Донетчины в результате военных действий пострадал где-то на 30%. Это не означает, что там был лес и он исчез, но там есть заметные влияния и следы от обстрелов, пожаров и тому подобное. Убытки в денежном эквиваленте пока что сложно подсчитать.
РБК-Украина: Можно ли восстановить поврежденный природно-заповедный фонд после окончания АТО?
Сергей Курыкин: Восстановить будет трудно. Вообще любое восстановление природных комплексов - это трудоемкий и долгий процесс, который в любом случае имеет определенные временные рамки. Это потребует средств и значительных человеческих усилий.
Я надеюсь, что общественность не останется в стороне. Рано или поздно вопрос восстановления встанет перед нами. Я верю, что он скоро станет актуальным. Я думаю, что принятие участия в восстановлении разрушенного войной - это тоже проявление патриотизма в самом высоком понимании этого слова.
РБК-Украина: Работают ли в министерстве над разработкой законодательных инициатив относительно развития электротранспорта?
Сергей Курыкин: Конечно, министерство обеими руками "за" развитие электротранспорта. Недавно в Киеве состоялся ряд акций, посвященных популяризации электромобилей.
Я хотел бы отметить такое событие, как создание Украинской ассоциации участников рынка електромобилей. Это знаковое событие, поскольку собрались не просто энтузиасты, а участники рынка, и это значит, что они видят в этом практический бизнес-интерес. А когда есть экономический интерес, то любая инициатива получает мощное основание.
Мы не были участниками процесса создания Ассоциации, но министерство готово активно поддерживать подобные инициативы, ведь мы понимаем положительный экологический эффект от широкого внедрения электромобилей.
РБК-Украина: Почему электротранспорт в Украине до сих пор не приобрел должной популярности тогда, как все больше европейцев выбирают именно авто с электрическими двигателями?
Сергей Курыкин: Любой процесс является по-своему эволюционным. Многие люди сегодня знают о существовании электромобилей, но не знают того, что они такие же комфортные, как и автомобили с обычным двигателем.
Есть проблема с ограничением пробега, ведь у тех моделей, которые сегодня есть на рынке, это около 100-120 километров без подзарядки.
Есть вопросы подзарядки. Вообще их можно подзаряжать в домашних условиях, также это можно делать на специально оборудованных станциях, которые, кстати, уже начали появляться в Киеве.
Может отпугнуть относительно высокая цена.
Есть проблемы, которые надо начать решать уже сейчас - скажем, утилизация элементов питания. Утилизация аккумуляторов - это проблема, которая не решается сегодня в Украине нигде. Стоимость новых аккумуляторов также довольно высокая.
Но, думаю, что именно участники автомобильного рынка заинтересованы в том, чтобы они были доступнее. Думаю, что это будут именно те лоббистские силы, в хорошем смысле, которые позволят сбалансировать различные экономические интересы и сделать этот экологически привлекательный вид транспорта более доступным с экономической точки зрения.
РБК-Украина: В прессе уже неоднократно поднимали вопрос Домбровского карьера на Прикарпатье, где хранятся тонны токсичных рассолов, которые могут попасть в окрестные водоемы. Какова ситуация на этом объекте сейчас? Когда и как в министерстве планируют окончательно решить проблему карьера и обезопасить окружающие территории от возможной экологической катастрофы?
Сергей Курыкин: Ситуация там контролируется. Министерство уже несколько лет занимается этим вопросом, государство выделяло на это значительные средства.
Говорить о рисках прорыва дамб сегодня у нас нет оснований, тем более, что сейчас в Украине есть проблема маловодности. Если раньше весной в районе Домбровского карьера ситуация ухудшалась за счет поднятия уровня воды и соответственно уровня самого накопителя, то сегодня такой угрозы нет. К сожалению, в этом году проблема не решится, она требует постоянных усилий и средств, которых сегодня не хватает.
Беседовала Юлия Молочко
